Тайна семи - Линдси Фэй

– Даже сказать не могу, как я тебе завидую, – признался я. – Никогда не испытывал ничего подобного от Нью-Йорка.

– Конечно, нет, – Джим утешительным жестом коснулся моего плеча. – Ты ведь здесь родился.

Мы с Джеймсом Плейфэаром покинули дом моего брата после тихой неторопливой беседы и парочки рюмок бренди. Я ничуть не удивился, увидев, что у него есть ключ, а вот он, наверное, удивился, что я никак это не комментирую. Ну, а потом мы расстались, и он, видимо, вернулся в новую свою берлогу.

Я же нанял экипаж и направился прямиком на Грин-стрит, к дамочке по имени Селина Энн Марш.

Наверное, впервые в жизни я решил войти в клетку этой львицы не по глупости или из-за нетерпения. Судя по положению фигур на шахматной доске, последний матч закончился вничью по обоюдному согласию. С одной стороны, Люси и Джулиус были мертвы, и я еще долго буду оплакивать их. С другой стороны, Вал не был непосредственно в этом замешан, и находившаяся в осаде семья находилась на пути к Канаде в сопровождении мужчины, который искренне любил, по крайней мере, одного из ее членов. Что же касается меня, она так до сих пор и не выполнила своей угрозы уничтожить меня окончательно и бесповоротно. Хотя подобралась достаточно близко.

И мне нужно было придумать, как это все остановить.

Я нашел Шелковую Марш в зеркальной гостиной. Она сидела в кресле и читала письмо. И, судя по всему, была не на шутку встревожена его содержанием – нервно покусывала нижнюю губку, накручивала на палец золотистый локон, пока красивые ореховые ее глаза пробегали строчку за строчкой. Волосы у нее были распущены, спадали на плечи волной, словно пронизанной солнечными лучами. Увидев меня, она улыбнулась. Это означало, что пришел враг. Если б друг осмелился оторвать ее от столь интимного занятия, она бы ругалась, как извозчик.

– Мистер Уайлд… – протянула мадам Марш. Взгляд заметался между мною и листком бумаги, затем она сложила письмо и оставила на коленях. Сегодня на ней был алый шелковый халат, его складки эффектно спадали на ковер. – Вас сегодня сюда не звали.

– Что, если нам остановиться? – спросил я, снял шляпу и уселся на диван.

Шелковая Марш облизала нижнюю губу и принялась обдумывать это предложение. Поскольку оно ее изрядно удивило, думала она долго.

– Ожидала каких угодно вопросов, только не этого. – Она разгладила ногтем складку на письме и отложила его на столик с ножками в виде когтистых лап.

– Я сам ответил на большинство других. Вот один из них, для начала. Гейтс заплатил вам сто долларов, чтобы помогли избавиться от жены.

Она смотрела на меня и молчала.

– А потому теперь даже не столь уж и важно, ответите вы на остальные или нет, – добавил я.

– Что я получу взамен?

– Быстрее уйду из вашего борделя.

Она продолжала смотреть на меня, моргая, нижняя челюсть напряглась, затем стала переводить взгляд то на письмо, то на расшитую бисером домашнюю туфельку.

– Мой бедный друг Ратерфорд был так обеспокоен… И я вполне его понимала – ведь партия бывает так жестока, крайне жестока, как банда, к своим отщепенцам, и если б все выяснилось, карьере его настал бы конец. Ситуация сложилась неприемлемая. Скверная для Ратерфорда, опасная для его жены, потенциально разрушительная для Таммани. Меня попросили помочь, и я помогла.

– Но сотни долларов было для вас недостаточно, – тут же подхватил я. – И вместо того, чтобы перевезти их куда-нибудь подальше, вы договорились с Варкером и Коулзом продать семью и получили бы при удачном раскладе жирный куш. Но когда этот план провалился, вы придумали новый. Признаюсь, не понимаю, как вы узнали, что Люси с Делией прячутся у Вала, но знаю, что Гейтс сказал вам, что они рабы.

Она вздохнула.

– Когда Сикас описал напавших на него мужчин, я сразу догадалась, что это вы и Валентайн. На следующий же день Шон Малквин прочесал несколько отелей для черных в поисках Люси, наведался и на Уэст Бродвей, но никого не нашел. Ну, и тогда я попросила его заглянуть к Валу… А сестры были очень беспечны. Подходили к окнам. Да и Вал не слишком заботился о безопасности своих прекрасных дам.

Тут Шелковая Марш была права, и я не стал с ней спорить.

– Малквин всегда был вашим человеком, верно? Поначалу я думал, что он работает на Варкера и Коулза, но готов побиться об заклад, именно вы изобрели эту мерзкую схему. Малквин – полицейский, Варкер и Коулз – дилеры, а вам только и оставалось, что появляться в суде и давать нужные им показания.

Шелковая Марш поправила складку своего шикарного халата и пожала плечами. Выглядела она уставшей и какой-то сникшей.

– Я жалею о том, что потеряла Шона, способный и деятельный был парень. Это он дал мне сигнал о том, что Люси Адамс наконец осталась в квартире одна. Делия Райт, или как там ее по-настоящему, долго водила его за собой кругами, но главную свою задачу Шон исполнил.

– Кто выдал Гейтса партии?

– Ну, разумеется, я – после того, как сестра с сыном исчезли. Знание чужих тайн для них – сила, как и для меня. Разоблачение стало бы разрушительным фактором для многих кампаний, скандал мог продолжаться бесконечно – так что лучше было подготовиться к худшему. Было бы безумием покидать Таммани-холл в темноте. С того самого момента, как Ратерфорд поведал мне о своих… затруднениях, я поняла, что могу быть им полезна. Ну, и воспользовалась этим.

– В том числе и его кровавыми деньгами.

– Все деньги делаются на крови, мистер Уайлд, – нетерпеливо и раздраженно огрызнулась Марш.

– Вы ведь той ночью сказали Люси правду, верно? Что Гейтса осуждает партия, что работа в цветочной лавке носит чересчур публичный характер, что она – беглая рабыня, а потому ей надо исчезнуть. А затем на вас вдруг снизошло вдохновение, и вы предложили заключить сделку. Если она сумеет выставить моего брата бессердечным убийцей, тогда вы оставите ее родню в покое. Они оказались у вас в заложниках – их жизни в обмен на самоубийство, подстроенное под убийство.

– Она довольно быстро согласилась, – сказала Шелковая Марш и смахнула нитку, прилипшую к халату. – Все оказалось как-то по-детски просто. Для меня то было наименее сложным решением, особенно если сравнить с серьезностью проблемы в целом.

– Но зачем, черт побери, вам понадобилось припутывать Вала, обставлять все так, словно это его рук дело? – Вообще-то я не собирался задавать ей этого вопроса, он непроизвольно сорвался с губ. – Ведь когда-то вы любили моего брата. А потом вошли к нему в дом и уговорили ни в чем не повинную женщину выставить его убийцей.

– Ну, как зачем? Посмотреть, как вы будете выкручиваться. – Она зевнула, прикрывая рот изящной ладошкой.

Я догадывался об этом. Понимал, что Шелковая Марш, некогда занимавшая важное место в жизни Вала, не преминет ему отомстить, использует при этом малейшую возможность. И все равно я просто онемел от этих ее слов, произнесенных столь небрежным тоном.

Она криво усмехнулась, заметив мою реакцию, и дотронулась кончиками пальцев до ключицы.

– А вот вы меня не разочаровали, мистер Уайлд. Забавно было наблюдать за тем, как вы избавляетесь от тела. Конечно, не столь забавно, как видеть вашего драгоценного братца за решеткой, но в целом то оказалось весьма занимательное действо. Да, кстати, слышала, что Сикас и Люк куда-то пропали, а это дурной знак. Впрочем, не слишком сообразительные были ребята. Но в целом я осталась очень довольна таким исходом.

Я впился пальцами в бедро, голова шла кругом. Я не слишком жаждал получить ответ на вопрос: «Вы действительно довольны собой?» Хотя, конечно, было бы очень любопытно узнать, повлияла ли ее ненависть ко мне на чувства к брату. Поскольку если остатки любви к Валу все еще тлели в бездонной глубине ее пустой души и сердца, тогда можно было бы назвать это прекращением огня ровно до той поры, как я решу, что же с ней делать. Если я смогу убедить ее, что подобные извращенные представления о забавах могут довести до петли или тюремной камеры, тогда, возможно, не стану в будущем причиной гибели других людей. Тогда я смогу посетить могилу Джулиуса, посидеть там, посмотреть на свежий холмик земли, через который пробивают свои ходы черви, и сказать ему: мне ужасно, просто бесконечно жаль. Но я обещаю тебе: ничего подобного больше не случится.

– Но ведь Валентайна могли и повесить.

– Ну, это вряд ли. Не думаю.

– Вряд ли? – вскликнул я. – Господи, ты только послушай, дрянь, что говоришь! Работа полицейского наполовину состоит из догадок, затем сводится к поиску на улицах и доведению очевидного подозреваемого до скамьи подсудимых, а ты, не моргнув глазом, сделала из него убийцу!

Она покачала головой и прижала руку к затылку.

– Если б я добилась ареста Вала за убийство, то с тою же легкостью смогла бы добиться и его освобождения. Выкупить его или же выступить свидетелем его защиты. И он был бы страшно мне благодарен.