Библия Раджниша. Том 4. Книга 2 - Бхагван Шри Раджниш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я принес оба приказа с собой. Я сказал министру образования: «Что за вздор! Пересылка почтой займет шесть дней». А иногда в Индии вы и не знаете…
Я сказал ему: «Я знаю случай: между Джабалпуром и Катни — восемьдесят миль… письмо проделало путь в восемьдесят миль за тридцать шесть лет. Оба адресата умерли — и тот, кто писал, и тот, кому писали. По прошествии тридцати лет письмо вернулось с пометкой „адресат умер“. Но когда оно пришло, почтальон написал на нем: „Его некому получить — отправитель умер“. Про это путешествие в восемьдесят миль печатали все газеты! Если бы конверт просто умел ходить пешком, он бы давно достиг адресата. Тридцать шесть лет!»
Так что я сказал: «Не теряйте зря времени, а просто отдайте мне оба приказа. Вы доверяете вашей почте, вы доверяете вашему почтальону, но вы не доверяете мне?»
Он сказал: «Нет, здесь дело не в доверии, — а просто в бюрократии».
Я сказал: «Не ссылайтесь на бюрократию. Я стою перед вами: вы отдаете мне оба приказа». На самом деле я взял оба приказа со стола и попросил его подписать; он обязан был подписать. Вот так и произошла эта ошибка, потому что если это было проделано, минуя бюрократию, они могли бы обнаружить, что этот человек не для этого колледжа; этот человек был выбран для другого колледжа; так что это была просто ошибка распределения.
Человек, который был выбран для этого колледжа, приехал туда, где, как предполагалось, должен был находиться я. Он спросил меня: «Что следует делать?»
Я сказал: «Вы наслаждайтесь этим там, я буду наслаждаться этим здесь. Пока они не поймут сами, вы никому не говорите. Просто сидите тихо и ничего не делайте. Вас правительство послало — пусть правительство и разбирается». Потребовалось шесть месяцев; такая мелочь… шесть месяцев. Но для меня было больше невозможно откладывать отсрочку, так что я попросил его приехать. Он был замечательным человеком: через два года я приехал, и он содержал моего слугу и его жену даже еще более уважительно, чем я. И они были так счастливы, что и вопросов не было.
Я спросил ее: «Случался ли еще когда-нибудь паралич?»
Она сказала: «Нет, нет, никакого паралича, совсем нет. За эти два года я даже ни разу не болела простой простудой. Ни разу не заболела».
СПИД для меня — экзистенциальное заболевание; именно поэтому профессора медицины будут наталкиваться на огромные трудности, пока они не поймут самые корни проблемы. И здесь медицина не поможет, только медитация может помочь.
Только медитация может освободить вашу энергию здесь и сейчас.
И тогда не нужна никакая надежда, никакая утопия, никакой рай, где бы он ни был.
Каждое мгновение — это рай сам по себе.
Но в том, что касается моей специализации, я не специалист, чтобы говорить о СПИДе. Я даже не учился на курсах оказания первой помощи.
Так что, пожалуйста, простите меня за то, что вмешался не в свое дело. Но я постоянно делаю это, и я буду продолжать это делать.
Беседа 29
БУНТАРЬ ИЛИ РОБОТ?
26 февраля 1985 года
Вы говорите, что раджнишисты должны быть неортодоксальными, нетрадиционными, свободными от условностей. Ясно, что это может означать в мире, полном традиций и условностей, но как это проявляется в Вашей коммуне, мне непонятно. Не могли бы вы рассказать о привкусе бунтарства в Вашей коммуне?
Вопрос очень серьезный. Он напоминает мне о парадоксе Бертрана Рассела, о котором я рассказывал несколько дней назад. Было бы неплохо снова о нем вспомнить.
Бертран Рассел прославился благодаря этому парадоксу; до этого он не был известен за пределами Великобритании, да и там его знали только как очень молодого, умного философа. Но этот парадокс позволил ему подняться до уровня философов с мировым именем. Парадокс послали математику Фреге, который в течение всей жизни работал над одним вопросом: он хотел доказать, что в математике нет парадоксов. И он уже почти подошел к завершению своего чрезвычайно важного труда; и именно в это время Бертран Рассел прислал ему свой парадокс.
Суть его очень проста и одновременно невероятно сложна, как и любая простая вещь. Парадокс состоит в том, что правительство Великобритании обязало все библиотеки страны составить каталоги всех книг, находящихся в них, оставить себе копию своего каталога, а подлинник направить в центральную библиотеку Великобритании. Почти каждого библиотекаря озаботил конец каталога.
А проблема, с которой столкнулись работники библиотек, состояла в том, нужно ли включать в каталог сам каталог. Все остальное было понятно: все книги, хранящиеся в библиотеке, должны быть учтены в каталоге. Копию каталога надо оставить в библиотеке; отсюда следует, что она должна быть внесена в каталог. Но включать каталог в себя самого — это абсурд.
Каталог не должен включаться; пока он пишется, он еще не является книгой, хранящейся в библиотеке, — а как можно включить в каталог еще незавершенную книгу? Было указание включать в каталог только книги, которые находятся в библиотеке. Но когда каталог завершен и действует, возникает проблема, заключающаяся в том, что одна из книг библиотеки остается неучтенной.
Поэтому часть библиотекарей выбрали первый вариант, а часть — второй; некоторые включили каталог, некоторые нет. Сотни этих каталогов пришли в центральную национальную библиотеку. Теперь был озабочен библиотекарь центральной библиотеки, потому что ему было дано указание составить главный каталог из каталогов, которые не включают самих себя.
Разделить их было не трудно. Он складывал каталоги, которые включали самих себя, в одну сторону. А каталоги, не включавшие самих себя, он складывал в другую сторону. Теперь он должен был составить главный каталог только из тех каталогов, которые не включали сами себя. Создалась жуткая путаница.
Проблема была все та же: он составил каталог; и что теперь, включать его в главный каталог или нет? Но сейчас проблема была более сложной. Если он не включит каталог, тогда один каталог, который не включает сам себя, останется неучтенным. А указание гласит:
