Леонардо да Винчи. Загадки гения - Чарльз Николл

Проследить путь Леонардо можно по записной книжке, которую он вел тем летом. Это Парижская книжка MS L. Впрочем, о точности дат говорить не приходится. На первой странице мы видим подробный список того, что потребуется в дороге и при новом дворе, – компасы, перевязь для меча, подметки для ботинок, легкая шляпа, «плавательный пояс» и кожаная куртка. Также «книжка белой бумаги для рисования» и немного угля. Другой список ныне находится в Кодексе Арундела, но составлен он был, по всей видимости, в то же самое время. Лист начинается словами: «Где Валентино?» (Вспомните замечание Макиавелли о стремительности Борджиа: он оказывался в одном месте прежде, чем там получали известия о его выходе из другого.) В этом списке мы встречаем интересный предмет, «sostenacolo delli ochiali», то есть либо оправу для очков, либо опору для какого-то оптического прибора, позволяющего составлять карты и наблюдать. (Если речь идет об очках, то можно предположить, что с возрастом у Леонардо стало портиться зрение.) В списке также упоминаются некоторые знатные флорентийцы, в том числе дипломат Франческо Пандольфини, из чего можно сделать вывод о том, что поступление на службу Борджиа носило полуофициальный характер.[615]

В конце июля 1502 года Леонардо оказывается в Урбино, но путь его весьма причудлив. Он посещает все уголки разбросанной империи Борджиа. Его путешествие можно назвать исследовательской поездкой. Сначала путь его лежал в Пьомбино, самое недавнее приобретение Борджиа. Сегодня туристы проезжают этот город транзитом, спеша на паром, который доставляет их на остров Эльба. В своих записных книжках Леонардо подробно описал фортификационные укрепления города и состояние порта. В заметке о движении волн мы читаем «fatta al mare di Piombino». Леонардо зарисовывает береговую линию в районе Популонии, что позволяет предположить, что он двигался по прибрежной дороге от Ливорно.[616] Из Пьомбино Леонардо направляется в глубь материка на восток, к мятежному Ареццо, где встречается с главным союзником Борджиа, Вителлоццо Вителли. Затем его дорога идет к предгорьям Апеннин, где Леонардо собирает топографические сведения, которые позднее будут использованы в составленных им картах региона. Леонардо почти наверняка должен был видеть элегантный пятиарочный мост над рекой Арно в Буриано и великолепные, весьма живописные скалы долины Арно от Латерины до Пиан-ди-Ско. Многие считают, что на заднем плане «Мадонны с веретенами» и «Моны Лизы» изображен именно этот мост и эти скалы.[617] Визуальные параллели очень сильны. Присутствует и совпадение временного диапазона. Однако горы мы видим и на более ранних картинах Леонардо (даже на «Мадонне с гвоздикой», 1474). Скорее всего, пейзажи заднего плана являются составными, включающими в себя и реальные, и воображаемые ландшафты.

На портрете сангиной, как считается, изображен Чезаре Борджиа

Никколо Макиавелли. Портрет работы Санти ди Тито. Палаццо Веккьо

В Урбино, в огромном медового цвета дворце Монтефельтро Леонардо встречается с харизматическим герцогом. Прошло почти три года с момента их первой встречи в Милане. Эти годы неизбежно должны были оставить печать на их лицах. В записной книжке Леонардо зарисовывает дворцовую лестницу и обращает внимание на интересную голубятню.[618] Сдержанность Леонардо приводит исследователей в исступление. Нам хочется знать все о месяцах, проведенных при дворе Борджиа, а Леонардо пишет о них так мало… Кроме одной фразы «Где Валентино?», мы находим только одно упоминание о Борджиа (Леонардо называет его «Боргез»): «Боргез дал мне Архимеда епископа Падуанского, и Вителлоццо в Борго-ди-сан-Сеполькро».[619] Эти рукописи были военным трофеем. Рисунок сангиной, изображающий бородатого мужчину с тяжелыми веками, скорее всего, является портретом Борджиа.

Вместе им суждено было пробыть недолго. В конце июля Борджиа отправился на север в Милан, чтобы укрепить дружеские отношения с Людовиком XII. Возможно, Леонардо надеялся поехать вместе с ним, но это ему не удалось. Вместо этого, несомненно подчиняясь определенным приказам, он отправляется в короткую поездку по восточным территориям империи Борджиа. Расписание поездки можно восстановить по ряду коротких датированных заметок:

30 июля – «голубятня в Урбино».

1 августа – «в библиотеке в Пезаро».

8 августа – «составить гармонии из различных струй воды, как ты видел в фонтане в Римини в восьмой день августа».

10 августа – «на празднике святого Лаврентия в Чезене».

15 августа – «в день святой Марии в середине августа в Чезене».[620]

В столице Романьи, Чезене, Леонардо сделал особенно много записей. Городок был весьма живописен, а традиции и обычаи – интересны. Зарисовка окна сопровождается надписью: «Окно в Чезене: а для рамы, сделанной из льна, b для окна, сделанного из дерева, скругление в верхней части – это квадрат круга». Там же он зарисовывает крюк с двумя корзинами винограда: «Так переносят виноград в Чезене». Острым глазом художника Леонардо замечает, что работники, роющие рвы, группируются пирамидами.[621] Обращает внимание художник и на систему связи: «Пастухи в Романье у подножия Апеннин делают большие полости в горах в виде рога и на одной стороне помещают рожок; этот маленький рожок образует одно целое со сделанной ранее полостью, а потому производит очень громкое звучание».[622] Местность в Романье плоская. Леонардо записывает свои мысли о том, что здесь можно было бы устроить ветряные мельницы, которыми в Италии до сих пор не пользовались. Он критикует устройство местных повозок с двумя маленькими колесами впереди и двумя большими позади: это «очень неблагоприятно для их момента, поскольку слишком большой вес приходится на передние колеса». И после всех своих наблюдений Леонардо приходит к неутешительному выводу: Романья – это «capo d’ogni grossezza d’ingegno», то есть «главное вместилище всей глупости».[623] Тон записи весьма нетипичен для Леонардо – настроение у него не из лучших.

18 августа 1502 года создается весьма колоритный документ – паспорт Леонардо. Составлен он был в Павии, где Борджиа находился при французском дворе:

«Его Священного Величества короля Франции герцог Валентине и Романьи, владетель Пьомбино, гонфалоньер святой Римской церкви и верховный капитан – всем нашим местоблюстителям, кастеланам, капитанам, кондукторам, солдатам и остальным, кто в нашем подчинении. Этой грамотой предлагаю и предписываю, чтобы нашему превосходнейшему и любимейшему главному инженеру и архитектору Леонардо да Винчи, которому дано поручение изучить местность, города и крепости и все другое, что он найдет нужным, предоставлен был всюду свободный проезд без пошлины и дружественное разрешение исследовать, что он пожелает».[624]

Документ дает Леонардо возможность путешествовать по землям Борджиа за счет своего покровителя – судя по всему, расходы Салаи и Томмазо также были включены в эту сумму. Паспорт заканчивался словами: «Также велю предоставить ему проекты других инженеров, чтобы их исправлять. Во избежание нашего гнева никто не будет ему препятствовать». Этот документ Леонардо должен был предъявлять на всех заставах при возникновении каких-либо подозрений на его счет. Новое государство Борджиа должно было себя защищать от многочисленных врагов.

Запасшись серьезным документом, Леонардо занимается фортификационными работами в Чезене и Порто-Чезенатико на Адриатическом море. Набросок порта и канала датируется 6 сентября 1502 года 9 часами утра.[625] Затем Борджиа возвращается из Милана, и военная кампания начинается снова. Запись в Атлантическом кодексе говорит о том, что Леонардо присутствовал при взятии Фоссомброне 11 октября. Интересный анекдот из книги Луки Пачьоли De viribus quantitatis дает нам представление о жизни Леонардо при войсках Борджиа:

«Однажды Чезаре Валентино, герцог Романьи и правитель Пьомбино, оказался с армией у реки, ширина которой составляла 24 шага, и не нашел ни моста, ни какого материала для того, чтобы сделать мост, за исключением груды бревен, длина каждого из которых составляла всего 16 шагов. И из этого дерева, не используя ни гвоздей, ни веревок, ни каких иных конструкций, его достойный инженер построил мост, достаточно крепкий, чтобы вся армия смогла переправиться по нему».[626]

Измерения были округлены для того, чтобы сделать загадку более понятной с математической точки зрения, но история рассказана вполне реальная. «Достойным инженером» Борджиа был не кто иной, как Леонардо, который и рассказал Пачьоли эту историю. С Пачьоли Леонардо встретился во Флоренции в 1503 году.