История любви леди Элизабет - Джудит Макнот

– Это едва ли удивительно. До прошлого года о нем редко упоминали в светских гостиных. Вы с Джорданом уехали в путешествие до того, как разразился скандал из-за Элизабет, поэтому у вас также не было повода услышать о нем в связи с этим.

– Как только сумел этот несчастный мерзавец убедить кого-то узаконить его как своего наследника? – сердито спросила Алекс.

– Могу сказать, что он не нуждался в том, чтобы его узаконили, если я правильно тебя поняла. Он – внук Стэнхоупа по крови и закону. Твой муж рассказал мне об этом по секрету несколько лет назад. Я также знаю, – многозначительно добавила она, – что Джордан – один из очень немногих людей, которым Торнтон в этом признался.

У Алекс возросло ощущение беды, и она медленно опустила чашку на блюдце.

– Джордан? – повторила она со страхом. – Почему же такой негодяй признался именно Джордану?

– Как тебе хорошо известно, Александра, – без обиняков сказала герцогиня, – твой муж не всегда вел жизнь, которую можно назвать безупречной. Они с Торнтоном проводили время почти в одной и той же компании в годы бурной молодости – играли и пили и делали все, что делают беспутные мужчины. И я боялась, что ты могла не знать об этой дружбе.

Алекс закрыла глаза от огорчения.

– Я рассчитывала, что Джордан поддержит нас и поможет сегодня ввести Элизабет в общество. Я написала ему и объяснила, как ужасно поступил с Элизабет самый отвратительный грубиян, но я не назвала его по имени. Я и вообразить не могла, что Джордан знает Яна Торнтона, не говоря уже о том, что он знаком с такой особой. Я была так уверена, – с горечью добавила она, – что если он познакомится с Элизабет, то сделает все, что в его силах, чтобы помочь представить ее в свете.

Протянув через кушетку руку, герцогиня сжала руку Алекс и сказала с мрачной улыбкой:

– Мы обе знаем, что Джордан, если б ты захотела, полностью поддержал бы тебя против врага или друга, моя дорогая. Однако в данном случае ты можешь и не получить его безусловного сочувствия, когда он узнает, кто этот «отвратительный грубиян». Вот об этом я и хотела предупредить тебя.

– Элизабет не должна об этом знать, – горячо сказала Алекс. – Она будет чувствовать себя неловко рядом с Джорданом, и я не могла бы обвинить ее. Нет, просто нет в жизни справедливости! – добавила она, сердито глядя на нераскрытый номер «Таймс», лежащий на столике сбоку. – Если бы этот… этот развратитель невинных не стал бы маркизом сейчас, когда Элизабет боится показаться в обществе. Я полагаю, нет ни малейшего шанса, – с надеждой добавила Алекс, – что он не получил ни шиллинга, ни какой-либо собственности вместе с титулом? Мне было б легче это перенести, если бы он все еще был нищим шотландским крестьянином или жалким игроком.

Герцогиня неприлично фыркнула.

– На это нет никакого шанса, дорогая моя, и если Элизабет думает, что он беден, ее обманули.

– Не думаю, что мне хочется слышать это, – со вздохом сердито сказала Алекс – Нет, я должна знать. Расскажи, пожалуйста

– Тут почти нечего рассказывать, – сказала вдовствующая герцогиня, взяв перчатки и натягивая их. – Вскоре после скандала с Элизабет Торнтон исчез. Затем, меньше года назад, кто-то, чье имя долгое время оставалось неизвестным, купил это прекрасное имение в Тилшире, под названием Монтмейн, и начал его перестраивать, наняв для этого целую армию плотников. Несколькими месяцами позднее был продан великолепный городской дом на Аппер-Брук-стрит – и опять «неизвестному покупателю». На следующей неделе в нем также начались большие работы по обновлению. Все общество сгорало от любопытства, кто же хозяин, а несколько месяцев назад к дому номер одиннадцать на Аппер-Брук-стрит подъехал Ян Торнтон и вошел в него. Два года назад ходили слухи, что Торнтон – игрок и ничего больше, и он, без сомнения, считался «персоной нон грата» в большинстве респектабельных домов. Однако сегодня я с сожалением должна сказать тебе, что, говорят, он богаче Креза, и его рады принять почти в любой гостиной, куда Торнтон пожелает войти, к счастью, он не очень часто этого хочет. – Поднявшись, чтобы идти, она закончила мрачным тоном: – Ты могла бы узнать и остальное сейчас, потому что все равно ты столкнешься с этим сегодня вечером.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Алекс, устало вставая с места.

– Я имею в виду, что шансы Элизабет на успех сегодня очень сильно уменьшились из-за заявления, сделанного Стэнхоупом сегодня утром.

– Почему?

– Причина проста: сейчас, когда у Торнтона есть титул в дополнение к его богатству, свет будет смотреть на то, что произошло между ним и Элизабет, сквозь пальцы, как на «джентльменский спорт», но пятно на ее репутации останется. И еще одно, – добавила она с еще более мрачным видом.

– Я не уверена, что вынесу это. Что еще?

– Я, – заявила ее милость, – не имею добрых предчувствий относительно сегодняшнего вечера.

Не было их и у Алекс в эту минуту.

– Тони согласился сопровождать Элизабет сегодня, и Салли согласна, – сказала Алекс рассеянно, имея в виду своего шурина и его жену. Шурин не приехал еще из загородного дома. – Я бы все же хотела, чтобы ее сопровождал кто-нибудь другой, подходящий холостяк с безупречной репутацией, кто-нибудь, кого уважают или, еще лучше, боятся. Родди Карстерс подошел бы идеально. Я послала ему срочное письмо, чтобы он явился ко мне сюда как можно скорее, но ожидают, что он не вернется до вечера или завтрашнего дня. Карстерс бы прекрасно подошел, если б я смогла его убедить. Большинство людей в обществе прямо трясутся от страха перед его острым языком.

– Они дрожат от страха передо мной, – гордо сказала герцогиня.

– Да, я знаю, – произнесла Алекс с бледной улыбкой. – Никто не посмеет оскорбить Элизабет прямо у тебя на глазах, но Родди мог бы запугать всех так, что они приняли бы Элизабет.

– Может быть. А может быть, нет. Когда и где должны все мы собраться для этого злополучного крушения надежд?

Алекс широко раскрыла глаза и ободряюще улыбнулась.

– Мы выезжаем отсюда в десять тридцать. Я попросила Джордана встретить нас у Уиллингтонов перед представлением хозяевам, так чтобы мы все вместе вошли в бальный зал.

Глава 20

В тот же вечер в восемь тридцать Ян стоял на ступенях городского дома дяди Элизабет, подавляя в себе почти неукротимое желание убить дворецкого, который, казалось, по непонятной причине боролся с желанием физически искалечить Торнтона.

– Я спрашиваю снова, на случай если ты не понял меня прошлый раз, – произнес Ян тихим зловещим тоном, от которого обычно люди бледнели. – Где твоя хозяйка?

Цвет лица Бентнера ничуть не изменился.