Оккупация - Андрей Щупов

— Вы в порядке?

Стив Бартон очумело крутил головой, заметно покачивался. Только поддержка Дымова удерживала его от немедленного падения.

— В общем и целом ничего. Голова только немного…

— Это пройдет, главное — убраться отсюда подальше. — Вадим кивнул на пирамиду. — Похоже, этот вулкан нам удалось разбудить.

— Разбудить?

— А вы сами взгляните…

Над далекой шестигранной вершиной продолжал куриться дымок и вздымалось в небо нечто округлое, пестрящее мириадами блесток. Ничего подобного они никогда в жизни не видели, но отчего-то Вадиму снова подумалось, что это не искры, а самые настоящие глаза. Иных органов чувств чудовище просто не имело. С помощью глаз она впитывало в себя новую информацию, с помощью глаз атаковало и убивало. Стремительное исчезновение людей из поля зрения чудовища давало им некую фору, но Вадим отчетливо понимал, что продлится это очень недолго.

Между тем, по ступеням пирамиды уже начинали струиться пузырящиеся потоки. Нечто, напоминающее земную магму, скатывалось вниз с угрожающей неспешностью. Вадим оказался прав: в короткий миг пирамида уподобилась вулкану. Жар, стекающий по ступеням, растапливал в себе камни, обращал все в ту же раскаленную массу. Теперь уже вся пирамида дрожала в огненном мареве, оплывала, точно стеариновая свеча.

— Смотрите, смотрите! — Бартон неожиданно вскинул руку. Но Вадим и сам уже видел, как из пламени, пляшущего вокруг плывущего вниз огненного теста, один за другим начали выныривать трепещущие тени. Чуть приглядевшись, он узнал крылатых ящеров — тех самых ахназавров, которых до сих пор они наблюдали только издали. Стремительные драконы выныривали из лавы и свечой взмывали ввысь. Магма напоминала рой, выпускающая в свет своих кусачих питомцев.

— Похоже, мы не на шутку их рассердили… — Вадим сделал шаг назад. Энергии у него, по счастью, еще хватало, и одним внутренним мановением он вновь распустил над собой корону, создав на этот раз самую настоящую метаброню. Сделал он это очень вовремя, — неосторожно подлетевший ящер коснулся крылом экрана и тут же закрутился на месте, ужаленный силовым полем. Чуть погодя еще одного гостя Дымов хлестнул лимбом под горло, заставив с хрипом рухнуть на землю.

— Ну что, дорогой Стив? Согласны еще разок прокатиться в моих объятиях? — предложил он бледному как снег англичанину.

— Честно говоря, не очень бы хотелось.

— Я понимаю, но учтите, этих зверюшек становится с каждой секундой все больше. Боюсь, моего потенциала на всю эту ораву просто не хватит.

Англичанин открыл было рот, чтобы ответить, но нужные слова так и не слетели с его уст. Выстроив в небе подобие журавлиного клина, ящеры неожиданно пошли в атаку. Это напоминало огромную живую стрелу из сотен и сотен тел. Острие этой стрелы было направлено на парочку замерших внизу людей.

Мгновенно оценив массу и скорость направляемого против них удара, Вадим обреченно прикрыл глаза. В голове вновь зазвучало «Адажио» Альбинони, мускулы свело недоброй судорогой. Как бы то ни было, но с неожиданной отчетливостью он осознал, что столкновения с этим живым тараном им не выдержать…

Глава 10

Щедрое местное солнышко, не скупясь, заливало арену слоем золотистого масла. Во всяком случае, у Танкиста тотчас выступили на глазах слезы. Аборигены же чувствовали себя вполне сносно — смотрели на гладиаторов без прищура и даже, кажется, почти не потели. Что касается Миронова со Шматовым, то они по сию пору пребывали в испарине, — скорее всего, организм офицеров продолжал освобождаться от остатков ночного яда. Мази премудрого Цельсуха, разумеется, помогли, однако полного излечения не произошло, да и лекарь, помнится, чуда им не обещал. Как бы то ни было, но они стояли с оружием в руках, все в тех же гражданских рубашках, помятых брюках и галстуках, неприветливо взирая на перетаптывающегося в отдалении противника. Тех тоже было четверо, и можно было голову дать на отсечение, что эту ночь они провели в условиях значительно более комфортных, нежели обитатели барака. О правилах грядущего поединка капитан Шматов ничего не знал, но было ясно, что некоторые изменения все-таки произошли. Во всяком случае, никаких золотых доспехов они перед собой не видели, и это, конечно, настораживало. Если любимчика Зурбана решили не выпускать на арену, значит, нашли более достойного кандидата? А если нашли, то где он? Пойди отгадай его среди четырех незнакомых фигур! А ведь с самого начала главного здешнего фаворита Потап собирался взять на себя. Конечно, Сергей немало удивил его своими успехами в последних поединках, и все же иллюзий Шматов не строил, — случись им с Мироновым скрестить шпаги, он не оставил бы другу ни единого шанса — даже в нынешнем своем паскудном состоянии.

Между тем, Танкист и впрямь держал слово — вовсю отплясывал перед публикой обещанный «Танец смерти». Неизвестно, где он этому научился, но в жутковатых его телодвижениях действительно угадывалось мастерство бывалого деревенского плясуна. Тут присутствовали и забавные коленца с пристуком ладони о пятку, и ходьба вприсядку, и озорной свист, который выходил у бывшего зека особенно зычно. Подразнивая противника коротеньким мечом, Танкист высоким фальцетом выкрикивал непристойности, то и дело поминал «пакостливого Зурбана» вкупе с «вонючим скунсом Фебуином». Разумеется, обоих недругов разошедшийся танцор вызывал на арену, отведать «его славного перышка». Бравада бравадой, но Потап видел, что Танкист близок к самой настоящей истерике. Уж он-то знал, что нередко именно так разжигают себя блатные в предчувствие скорой смерти. Могут и ножами себя исполосовать, а могут и к нарам прибить пятидюймовыми гвоздями.

Как бы то ни было, но обряд неспешного прохода вокруг арены Танкисту удалось поломать. Недоуменно поглядывая на разбушевавшегося замухрышку, соперники продолжали оставаться на месте, зрители голосили и потрясали кулаками, трубы с барабанами в растерянности молчали. Подобные выходки здесь явно были в новинку, а потому и устроители боев пребывали в определенной нерешительности. Во всяком случае, никаких шагов никто не предпринимал, и все продолжало идти своим чередом.

— Что же вы там топчетесь? — продолжал надрываться Танкист. — Идите, попробуйте меня успокоить! Или может, храбрец найдется на трибунах? — коротенький меч дерзко обвел ближайшие ряды зрителей. Амфитеатр был заполнен до краев, и подобное поведение грозило самыми непредсказуемыми последствиями. Верх безумия — бросать вызов толпе, но Танкист именно это сейчас и делал. Еще раз взмахнув мечом, он с жутковатым оскалом разодрал на себе фуфайку, разом обнажив все свои застарелые татуировки.

— Ну! Чего ждете? Или думаете, я буду перед вами весь день клоуна разыгрывать? А вот хренушки!..

Предчувствие близкой опасности заставило сердце Потапа сжаться. Очень уж близко подошел к роковой черте их товарищ. И он не ошибся. Непристойный жест, сопроводивший дерзкие слова татуированного храбреца, все же вывел из терпения местную власть. Подчиняясь неслышимой команде, двое стрелков на ограждающей стене подняли свои огромные луки. Услышать в многоголосом гуле свист спущенной тетивы было, конечно, невозможно, зато все увидели, как стрелы впились в песок справа и слева от Танкиста. Возможно, бузотера просто предупреждали, но Миронов мог бы поклясться, что в самый последний момент стрелы опять вильнули в сторону.

— Ты видел? — он быстро взглянул на Шматова. — Ты видел, как они летели? Или мне это почудилось?

— Не почудилось, — от волнения голос у Потапа сел. — Наверняка, Вадик уже здесь…

— Мазилы! — заблажил Танкист. — Даже стрелять не умеете! Давайте, спускайтесь вниз со своих насестов. А уж здесь папочка вам надерет задницу. По первое дайкирийское число!..

Танцующим шагом, он приблизился к коротенькой шеренге соперников, и, вспылив, к нему тут же метнулся один из бойцов. Момент был критический, однако у Танкиста оказалось кое-что про запас именно на такой случай. Истерика — истерикой, но свои блатные регалии этот тщедушный человечек заработал не зря. Левая рука Танкиста метнулась навстречу врагу, и плечистый воин, ойкнув, схватился за глаза. Не теряя времени, бывший зек по-лягушачьи скакнул к нему и подъемом ноги лягнул в пах. Ничего удивительного, что соперник рухнул на все четыре конечности. Возможно, удар был не столь уж силен, но Танкист знал, куда бить, и в отличие от лучников не промазал. Все было непривычно и все было не по правилам, — потому, верно, и допустил опытный рубака столь досадный ляп. В одну секунду крикливый заморыш умудрился ослепить его и обездвижить.

И снова в воздухе тенькнула стрела. Не очень было понятно, в кого именно метил стрелок, однако угодить в цель оперенной посланнице не удалось и на этот раз.