Иллюзия - Максим Шаттам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неужели они здесь из-за его… предполагаемых сверхспособностей? В любом случае все довольно серьезно. Существует ли здесь какая-то связь с этой бредовой сделкой с дьяволом, которую вообразили Юго и Лили? Нет, вряд ли…
Но ведь не придумал же я, что курорт имеет форму перевернутой пентаграммы! Страфа связан с дьяволом! Да, символически, но это не значит, что мы верим в договор, в торговлю душами… Страфа играл с дьявольскими образами. Он был талантливым иллюзионистом. Нет, не талантливым, а величайшим. Всех времен и народов. До сих пор ему нет равных… В результате он не мог не наделять окружающую обстановку эзотерическими атрибутами, играть с посетителями.
Юго не совсем понимал, что творится в его собственной голове: в какой-то момент он был способен поверить во что угодно, а в другой – снова превращался в законченного скептика. Это место оказывало на него странное влияние. Не слишком благотворное. Не курорт населен призраками, подумал Юго, а я сам.
Ему казалось, что в нем звучат голоса, его мучают галлюцинации, постоянно меняющиеся убеждения…
Остановись! Только не сейчас! Трое убийц сошлись в Валь-Карьосе, чтобы присоединиться к четвертому, и причина их присутствия здесь – Страфа. Я должен его предупредить.
Люциену Страфа необходимо обезопасить себя. И в обмен на это предупреждение он обязан рассказать Юго все. Играть с ним в открытую. Если он не сделает этого сейчас, другого шанса не будет. Его жизнь в опасности.
Да, убеждал себя Юго, кивая сам себе. Надо непременно подняться туда, в поместье. В порыве надежды он предположил, что у старика есть особый способ связи с внешним миром. Вполне возможно для человека его уровня.
Юго вышел на улицу и, убедившись, что его никто не видит, проник в корпус Б/У. Нужно торопиться. Оставалось меньше четырех часов.
По дороге он обдумывал то, что знал, и то, что ему удалось обнаружить. Симона снабжает Страфа провизией, регулярно привозит ему продукты. Если предположить, что ее муж, таксист, соврал про Алису, чтобы прикрыть сына, то Симона тоже вполне может быть в этом замешана и помогать им добывать информацию о Страфа. Наверняка именно Симона порекомендовала ему для уборки Мерлена. Они не хотят его убивать. По крайней мере, это не главная их цель, потому что это они могли сделать с самого начала. Нет, тут что-то другое… Что требует времени. Какой-то предмет. Деньги? А вдруг Страфа прячет в особняке свои миллионы? Учитывая плачевное состояние Валь-Карьоса, это маловероятно.
Он потратил все свои деньги на это напрасное приобретение. Нет, тут что-то другое…
Юго зашел в комнату на первом этаже, открыл ставни и окно и выпрыгнул на лужайку к востоку от Б/У. Оттуда он направился в лес. Сквозь деревья проглядывала верхушка башни в усадьбе Страфа.
Пока он поднимался на холм, ветви деревьев были неподвижны, Юго не слышал ни насекомых, ни птиц, только тревожное спокойствие. Его не покидало ощущение, что его ждут. За ним наблюдают. Оно возникло одновременно с тотемами.
Сквозь контуры ив проглядывали строгие деревянные лица. Проходя мимо них, Юго знал, что они тайком обращают к нему свои немые жалобы; весь их вид – выпирающие челюсти, растянутые до предела губы, утонувшие в боли глаза – все умоляло освободить их. Помочь бежать.
Кто же все-таки их вырезал? Людовик со своими инструментами для резьбы появился здесь не так давно, но раньше? Все остальные? Это мог быть только А. С. – лесоруб, человек, знакомый с деревьями, убийца из Валь-Карьоса, навечно запечатлевший здесь изображения своих жертв. Проникнув в неведомый для него мир сопереживания, он вживлял в близкую ему среду тех, кого убивал в своей жизни. Какой странный автограф. Внезапно Юго осознал, что А. С. ваял то, что видел. С одной стороны – обычное лицо своей жертвы, лицо, которое знали все, а с другой – лик ужаса, смерти, которое наблюдал только он, выражение, которое породил он сам. Свое создание. Свое творение. Одно из лиц – мужчина средних лет – шевельнулось при приближении Юго. Скрипнув деревянными волокнами, глаза остановились на нем. Губы со скрипом разжались, как два трущихся друг о друга ствола, и наружу вырвался глухой, невнятный голос, словно идущий из спрятанных под землей корней:
– Уходи. Беги, пока не поздно.
Юго сосредоточил все внимание на маршруте. Он знал, что этот голос – плод его воображения. Еще одно изображение, выше, в облаке опилок и щепок, расслабило напряженное лицо – на сей раз молодой, очень молодой женщины:
– Юго, тебя преследуют призраки Валь-Карьоса. Если ты уйдешь, они останутся здесь. Беги!
С огромным усилием, несмотря на подъем в гору, Юго, тяжело дыша и истекая потом, ускорил шаги. Он смотрел под ноги, чтобы не споткнуться. И чтобы не видеть людей, которые медленно поворачивались ему вслед.
Какая-то старуха тоже прервала свое оцепенение ужасающей гримасой, и тут же из ее глаз и носа потек густой коричневый сок…
– БЕГИ! – проскрипела она своим каркающим голосом, который вырвался из ее пересохшего горла.
Она пыталась еще что-то добавить, но сок попал ей в рот, заглушая крик.
Юго был почти на месте. От мысли о том, что все эти люди и их чудовищные двойники находятся прямо за его спиной, он содрогнулся. Он не сможет вернуться тем же путем.
Алиса была последней. Не Джина, подумал Юго с определенным облегчением. Алиса бесстрастно смотрела на него. Он ожидал, что она попробует схватить его, но деревянное лицо оставалось невозмутимым. За исключением двух полых зрачков, которые следили за ним. Юго с удивлением поймал себя на мысли, что она молчит потому, что еще слишком юна, сделана из молодого дерева, и у ее заключенной в стволе души еще недостает опыта, чтобы заставить новую сущность подчиниться ее воле. Она еще не слишком настрадалась. Но ее это ждет.
Ждет.
Перед ним возвышалась усадьба. Окна были закрыты ставнями.
Юго устало и нервно вздохнул. Он подошел к молотку в форме головы дьявола. Поднял руку, чтобы схватить его, но она застыла в воздухе между рогами. Он предпочел стукнуть кулаком. Подождав достаточно долго, он повернул ручку и вошел.
Дом Страфа никогда не запирался.
Дьявол гостеприимен.
Его врата всегда открыты.
68
Гобелен
