Дранг нах Остен по-Русски. Книга первая - Виктор Зайцев

Хотя, особо таких легкотрудников не караулили, а предупреждали, что следующее рабочее место будет в Мурманске, далеко на севере. Так, что любители вольной жизни, в Магадане не задерживались. Зато приживались обнищавшие и разорённые крестьяне и рыбаки, особенно семейные. Им не только давали работу, жильё, пусть и в бараке, но и платили, вели разъяснительную работу. Петро не забывал воспитывать и находить коммуникабельных парней, способных объяснить любому человеку всё, что угодно. Таких умельцев подполковник и Елена Александровна легко вычисляли и не жалели сил и денег для найма или вербовки. Всё это приводило к тому, что почти любой, кто задерживался в бараках на срок, больше двух недель, начинал планировать свою новую жизнь в Магадане. Чего и добивались магаданцы, обещая всем, кто доработает до весны, нарезать землю и выделить бесплатно лес для строительства дома. Более того, тем, кто сядет на землю вблизи Королевца, губернатор выделяла деньги на постройку дома.

За два года Елена Александровна неплохо поработала, внедряя европейские порядки и норму жизни магаданских подданных. Улицы Королевца и Риги, даже в старых крепостях, обзавелись сточными канавами, облицованными камнем. Всех горожан и жителей, королевских сёл, приучили мыться в бане не реже раза в неделю. Городские улицы ежедневно вычищались созданными коммунальными службами. Эти же службы с удовольствием штрафовали на круглые суммы тех, кого заставали за выливанием помоев на дорогу или другими неприличными делами. Бедняки, не способные уплатить штраф, поступали на временную работу в ту же коммунальную службу, привлекаясь к увлекательной работе золотарями (проще говоря, вычерпывали содержимое уборных и вывозили за город, в отстойные ямы).

Горожане быстро смекнули, нет лучше способа испортить себе жизнь, как нарушить правила гигиены. Или иные правила, установленные великим и ужасным губернатором, Еленой Александровной. Подданные нового государства поняли, кто в доме хозяин, и не стремились с этим хозяином ссориться, выполняя требования губернатора безоговорочно. Елена Александровна не сомневалась, что не пройдёт и десяти лет, как жители Западного Магадана будут самой чистоплотной и аккуратной нацией. Потому не забывала о привлечении будущих туристов, и заранее заботилась о строительстве будущих достопримечательностей. Для этой цели увеличила выход кирпича в кирпичных заводиках, и приступила к строительству кафедрального православного собора, крупнейшего в Северной Европе. Так, как-то, рассчитывая закончить постройку очередного чуда света через пару лет, для прочности армируя кирпичную кладку стальными стержнями.

Пётр, невольно завидуя работоспособности губернатора, работал без выходных. Он выстроил на берегу две артиллерийские батареи, для защиты Королевца с моря. Затем принялся за сушу, гонял солдат в хвост и в гриву, особенно аборигенов, мобилизованных на полгода. На всех опасных направлениях вокруг города выстроили и замаскировали доты, с крышами в два наката. Перед ними вырыли настоящие волчьи ямы и противоконные рвы. На всё это незаметно ушли три месяца слякотной и промозглой прибалтийской зимы. Новобранцы неплохо овладели магаданским языком, особенно его строительным диалектом. Шесть столичных полков в совершенстве овладели умением пластунского передвижения и стрельбы из положения лёжа. От них не отставали бойцы Рижского гарнизона, регулярно менявшего место дислокации с одним из столичных полков.

Так, что к весне 1578 года Западный Магадан обладал самыми тренированными и боеспособными семью полками в Европе. Сравниться с ними могли лишь шведы, а именно армия Шеттингофа, выросшая к началу сезона до шестнадцати полков, опытных, отлично вооружённых, способных раздавить любую армию шестнадцатого века. За исключением, возможно, турецкой, сто тысячной группировки, не дай бог. Слава богу, султан Мурад Третий, был занят захватом Армении и Грузии, после чего, явно двинет в Персию. Остальные европейцы любой численности не представляют для магаданцев и шведов никакого интереса, как противники. Когда Пётр впервые сформулировал для себя такую интересную мысль, упавшую последней каплей в сосуд мировоззрения о политике шестнадцатого века, пришло понимание роли магаданцев с новой истории Европы. Пришло понимание необходимых действий для изменения истории в нужную сторону, в сторону человечности, порядочности, изживания продажности и протестантской этики.

Подполковник свёл воедино все разведданные по численности вероятного противника, несколько дней провёл в планировании возможных операций. Прикинул необходимую численность войск, потребность в боеприпасах, составил пошаговый план действий. И, принялся ждать приезда уральских магаданцев, Николая из Стокгольма, Валентина из Москвы. Слишком важный вопрос нужно решать, от него будет зависеть будущее России, будущее всего мира.

Глава 16

Валентин шёл по заметённому снегом Кузнецкому мосту, это была единственная узнаваемая местность в Москве шестнадцатого века. В своё время военврач часто бывал в пивбаре и книжных магазинах на Кузнецком мосту, в двадцатом веке, естественно. Может быть, именно поэтому его, изредка тянуло навестить «знакомые места». Вспомнить молодость, когда ему приходилось часто ездить по России, почти всегда через Москву. Именно тогда он завёл за правило, при каждом удобном случае, посетить Третьяковку и погулять по Кузнецкому мосту, Лубянке, Варварке. Просто погулять, наблюдая, год за годом, как меняется центр Москвы, и, не всегда в худшую сторону. В столице средневековой Руси, естественно, ничего из этих названий Валентин не нашёл, впрочем, он не был знатоком архитектуры и городских улиц.

Собственно, и нынешний Кузнецкий мост представлял не конкретную улицу, а скопление кузниц, торговых лавок и даже литейных мастерских. Этот конгломерат разнокалиберных строений от остальных московских домов отделял солидный пустырь, оставшийся после достопамятного набега хана Гирея. Хотя после него прошли шесть лет, москвичи не спешили строить дома, многие торговцы и ремесленники предпочитали ютиться в своих лавках и мастерских. Кузнецы, даже уважаемые оружейники, ограничились пристроенными домиками к своим кузницам. Говорили, что даже Андрей Чохов, работавший по заказам самого царя, ютится в избушке на одно окно. Проверять эти рассказы Валентин не собирался, на фоне возрастающей паранойи Иоанна Васильевича, посещение царского оружейника грозило неприятностями.

Алексей, личный врач русского царя и Наташа, его жена, помогавшая стоматологу в терапии государя, со свойственной им меланхолией, считали, что последние два года здоровье царственного пациента улучшилось. В разговорах с Валентином, Кочнев не раз улыбаясь, вспоминал, каким застал царя в начале своей карьеры в Москве.