Пороховой погреб Европы - Александр Григорьевич Задохин

проявлениями великосербского шовинизма и россиецентризма. В то же время было заметно, что заимствованная из XIX века идея панславизма исчерпала свой геополитический потенциал. Практически все балканские государства ориентируются на Запад и заявили о своем желании вступить в НАТО. А в конфликте в Косово они поддержали именно натовскую позицию и проявили готовность координировать свои действия с Атлантическим союзом не только по Косово, но и в регионе в целом, дав согласие на создание балканских миротворческих сил под эгидой НАТО. Не исключено, что Сербия через какое-то время, пережив последствия распада СФРЮ, опять, как неоднократно это было в прошлом, восстановит отношения с европейскими государствами.

Освоение США с помощью НАТО Балкан может окончательно вытеснить Россию из этого традиционно важного для нее в культурном и геополитическом отношении региона, что будет способствовать реализации их курса на абсолютное американское лидерство, что может привести к формированию однополярного мира. Возникает вопрос: насколько это соответствует интересам европейских, в том числе и балканских государств и народов?

События на Балканах непосредственным образом затрагивают геополитические интересы России. И в этой связи вопрос о том, хорош или плох Милошевич, казалось, можно было бы и не ставить, коль дело идет о защите интересов России. В то же время исторический опыт свидетельствует, что именно авторитарные и националистические режимы на Балканах часто становились причинами различных войн. Таким образом, попытка России деидеологизировать внешнюю политику чревата тем, что она может оказаться, как это уже было в прошлом, заложником националистических амбиций, а то и втянутой в очередной военный конфликт. Поэтому рассматривать балканский кризис и методы его разрешения в категориях культурного, в том числе морально-этического, порядка необходимо, хотя это и используется военными и рядом политиков западных государств для оправдания силового вмешательства в дела суверенных государств и завоевания новых геополитических плацдармов.

В настоящий момент на Балканах решается судьба не только Югославии, но и России. Тот факт, что Балканы как часть пространства, значимого для национального самосознания россиян, подвергается экспансии НАТО, ставит перед Россией ряд непростых вопросов и провоцирует на повторение предыдущего цикла развития. Если Россия предпочтет свое присутствие на Балканах в чисто рациональном, прагматическом плане (экономика и геополитика), то какими ресурсами она сможет реализовать этот курс. Очевидно, что их пока не достаточно, а значит, есть опасность возврата к мобилизационной экономике, что чревато реставрацией прежнего политического режима и реставрацией идеологического противостояния в международных отношениях и самоизоляции России. Поэтому наряду с «экономизацией» внешней политики следует нарабатывать и ее ценностное содержание, направленное в будущее.

Россия могла бы выступить примиряющим фактором взаимно конфликтующих интересов и восприятий балканских народов, стать чем-то вроде общего культурного знаменателя их этнических числителей. Для этого у России, как представляется, есть следующие возможности:

наличие общей со славяноязычными народами лингвопсихологической картины мира, причем особенно близкой тем балканским народам, которые имеют одну графику письма — кириллицу;

наличие общей для абсолютного большинства балканских народов культурно-религиозной системы идентификации — православия;

давние исторические культурные и политические связи с балканскими народами, зафиксированные в положительных или нейтральных образах-архетипах по отношению к России, по крайней мере, как государства, присутствие которого на Балканах необходимо для поддержания баланса этнокультурных отношений и баланса внутренних и внешних сил в регионе;

общие проблемы/вызовы социокультурного развития: выход из системного кризиса, поиск новых ценностных ориентиров, преодоление комплекса догоняющего как результата периферийного положения в европейском культурном пространстве, преодоление исторических стереотипов восприятия Запада как абсолютного зла или враждебного мира, формирование толерантных стереотипов восприятия внешнего мира и угроз как вызовов, требующих ответов продвинутого уровня, то есть повышения разнообразия внутренних и внешних коммуникаций, повышения конкурентоспособности своих государств.

Следует также учитывать, что каждый отдельный балканский народ имеет ограниченное поле для культурного самовыражения. Более того, его культура в условиях растущей западноевропейской, а главное, американской геополитической экспансии все более подвергается ассимиляции. И если в настоящий момент это не воспринимается столь трагично, ибо компенсируется ожиданиями политической и финансовой поддержки, то в будущем неизбежно появление стремления возвратиться к своим славянским корням как реакции на ассимиляцию. Это предполагает, что Россия могла бы предложить Балканам свое культурное пространство для сохранения и реализации своей славянской и православной идентичности. Россия должна быть готова оказать информационную поддержку, выраженную в соответствующей культурной политике. Это соответствовало бы и той тенденции в международных отношениях, которую в 1970-е годы французы охарактеризовали следующим образом: территории теперь завоевывают с помощью культуры.

Хотя выше и говорилось о том, что панславистская доктрина исчерпала себя, но только в ее упрощенном геополитическом контексте. Культурный потенциал ее достаточно велик. Продвижение Россией на Балканы своих культурных программ, способствующих развитию славянских языков и культур и их взаимодействию, позволило бы остаться ей не только в пространстве своего национального мифа, но и в реальном геополитическом пространстве. В то же время неославизм балканской политики России может быть продуктивен, если станет частью ее политики интеграции в европейское культурное пространство.

НЕКОТОРЫЕ УРОКИ КОСОВО ДЛЯ РОССИИ

Вокруг косовского конфликта возникло активное информационное поле. В этом поле сталкивалась не только информация, созданная в соответствующих подразделениях, которые призваны осуществлять информационно-пропагандистскую поддержку политическим и военным действиям своих государств. Ситуация в Косово использовалась и используется до сих пор для представления и защиты своих ценностей широким кругом государств и политических организаций и движений, находящихся далеко за пределами Балкан. Здесь циркулировали и самые разнообразные оценки происходящего, которые выражали то или иное понимание ситуации как определенного результата развития мира, международных отношений и внешней политики после окончания «холодной войны», а также прогнозы на будущее. Для одних активность албанцев Косово и выбранные ими методы стали стимулом для активизации своей деятельности по национальному самоопределению, поводом для постановки вопроса о создании собственного государства. Других привлекли методы решения конфликта, выбранные НАТО. Для России югославский кризис и участие в конфликте в Косово лишь череда событий и ее попыток после окончания холодной войны найти свое место уже в новом качестве.

Пессимисты в России видели в косовском кризисе канун Третьей мировой войны. Среди них были и те российские политики, которые приложили руку к тому, чтобы эта война действительно началась. Речь уже не шла о выходе России из кризиса, повышении ее конкурентоспособности или даже укреплении СНГ. Вопрос ставился в другой плоскости: остановить любой ценой (вплоть до использования ядерного оружия) «империалистические» силы Запада. Они настаивали на военной и технической поддержке Белграда, заключении союза с Югославией или создании союза в составе России, Белоруссии и Югославии. Такую позицию можно отнести к типу «ценностно-ориентированного действия «донкихотского толка».[93] При