Последнее предложение - Мария Барышева

На лице Риты появилась озадаченность, она посмотрела в лобовое стекло, потом снова на его лицо и видно по-своему истолковала выражение его глаз, потому что ее рука резким движением перебросила волосы со спины на плечо, и Рита, повернувшись, чуть склонила голову, так что волосы скрыли ее профиль. Но Роман протянул руку, поймал ее за подбородок и заставил повернуться обратно. Отбросил золотистую волну с ее лица.

— Не дури. Хоть вы и похожи, для меня ваши лица разные… Извини за то, что я сказал. Значит, это ты послала список Нечаеву?

— Да. Я видела вас вместе… и Майя мне кое-что рассказала… на следующий день после того, как вы подрались… Я узнавала, он занимался всеми… происшествиями… он пытается что-то узнать, понять… вот я и подумала, что он же все-таки… он сможет что-то сделать. Тогда мне еще казалось, что можно что-то сделать.

— Больше уже не кажется?

Рита замотала головой.

— Я думала, что если этим будет заниматься кто-то посторонний…

— Нечаев больше не посторонний. Он тоже его видит. Значит, этот Денис твой брат, Рита?

— Я не знаю, что это такое, — прошептала она. — Денис умер… почти год назад. А кто это… не знаю. Оно знает меня… знает все про меня… про всех вас… и убивает всех, как… — Рита судорожно сглотнула.

— Как в книге?

— Да.

— Значит, он подгоняет реальность под свою книгу? Где она, Рита? Ты до конца ее дочитала?

— Дочитала ли я ее до конца? — Рита болезненно усмехнулась. — Я ее написала, Рома.

Савицкий чуть отодвинулся, потрясенно глядя на нее.

— Ты написала весь этот кошмар?!

— Откуда я знала, что так будет?! — закричала она и ударила ладонью по рулю. — Откуда мне было знать, что начнет твориться такое?! Это же была просто книжка! Глупая страшная книжка! Всего лишь слова на бумаге — ничего больше! Разве такое могут делать написанные слова?! Мы и раньше писали книги — много раз! И после его смерти я уже написала одну повесть… но это… — Рита закрыла лицо ладонями. Роман осторожно потер затылок и глухо сказал:

— Значит, я не ошибся тогда… Ивалди — это не один человек. Вас было двое. Вы всегда работали в соавторстве, верно? Поэтому та последняя вещь так отличалась от остальных — ты написала ее одна.

Ее ладони соскользнули с лица, и Рита два раза быстро моргнула, потом едва слышно шевельнула губами.

— Ты кто такой?

— Я — один из ваших критиков, — он выбросил окурок в приоткрытое окно, и Рита тотчас схватила его за руку, крепко, почти до боли сжав пальцы, и вспышка молнии отразилась в ее расширенных, испуганных глазах.

— Как твое имя?! Как там было твое имя?!

— Черу.

Высоко над ними в глубине туч грохнуло так оглушительно, словно небо раскололось надвое. Рита отпустила его руку и откинулась на спинку сиденья, не отрывая взгляда от его лица, и во взгляде этом были ошеломление, ужас и мука.

— Господи! Невероятно, что ты еще жив! Ты не представляешь, как он тебя ненавидел! Ведь он наверняка знает, кто ты!

— В таком случае, его действия лишены всякой логики, — заметил Роман. — Но каким образом я оказался в твоей книге? Как даже все остальные оказались там? Ты ведь никого из нас не знаешь… кроме Гельцера… ну, почему ты его туда засунула, я в принципе догадываюсь. Приятно затейливо изничтожить того, кого терпеть не можешь, если и не в жизни, то хотя бы в книге. Но мы откуда? Я понимаю, если б ты написала мой псевдоним — вряд ли и ты испытывала ко мне теплые чувства, но там, насколько я понимаю, мои имя и фамилия, а ты не могла их знать.

— Телефонный справочник, — Рита сжалась, обхватив себя руками. — Я всегда выбираю фамилии персонажей по телефонному справочнику. Случайный выбор… практически. Я понятия не имела, кто вы такие. Для меня это были просто имена.

— Замечательно! — зло произнес он, и губы Риты тотчас жалобно дрогнули, а глаза подозрительно заблестели. — Так, не надо сейчас вот этого! Слезы и сопли потом!.. Но почему именно я? Почему он всех убивает именно в моем присутствии?!.. Я… — Роман взъерошил свои волосы, — я что — один из главных персонажей?

Она коротко кивнула.

— Ты главный герой. Ты тот, кто движет сюжет этой книги.

— Я… — он осекся. — Подожди, насколько я уже понял, жанр романа — нечто страшное и ужасное, не так ли? Но в ваших книгах никогда не действовали некие монстры и прочее, в них все ужасное всегда устраивали люди… Я должен смотреть, как все умирают… Рита, ты что — назвала моим именем убийцу?

— Да не я это! — закричала Рита ему в лицо. — Не я! Убийцу в моей книге звали Сергей! Сергей Спирин, ясно тебе?! Персонаж с твоим именем был второстепенен, он был одной из жертв! Я не знаю, откуда ты взялся на месте главного героя! Несколько недель назад я села вычитывать книгу, хотела кое-что дополнить, исправить… и обнаружила, что имя Сергея Спирина везде заменено твоим. Я удивилась… думала, какая-то ошибка в программе… и исправила все обратно. Но через полчаса, когда я после ужина снова села за компьютер, вместо Спирина везде вновь был Савицкий! Я снова исправила, а через какое-то время все снова изменилось! Я подождала до утра… начала исправлять заново… но оно не исправлялось. Нигде. Я просто не смогла его стереть. Я скопировала файл… попробовала на других компьютерах… бесполезно. Тогда я попробовала исправлять другие имена на новые… ничего не вышло. Другие слова — пожалуйста, но только не имена. Я решила, что файл испортился… но потом я попробовала исправить твое имя в тетради. Вначале ведь я написала все в тетради и лишь затем перенесла в компьютер… но, когда я попыталась, она… — Рита поднесла к глазам ладонь с растопыренными пальцами, после чего сделала ими некий расцветающий жест. — Она сгорела! Просто сгорела, как только я дотронулась ручкой до бумаги… сгорела в одно мгновение, и даже пепла не осталось! Тут уж любой бы понял, — она хрипло вздохнула, — что дело совсем не в битом файле. — Я ни в чем не была уверена, я вообще ничего не знала… я выяснила все только потом… что люди, чьи фамилии я использовала, погибают точно так же, как и мои персонажи… Мне страшно подумать, что могло бы быть, если б я использовала более распространенные фамилии. Чаще всего я брала только фамилию… а имя придумывала сама… Но, оказалось, что люди с такими именами и фамилиями действительно живут в этом городе… и что ты тоже существуешь…

— За какой год был тот справочник? — мрачно спросил Савицкий.

— Очень старый… кажется, двадцатилетней давности… может больше.

— Разумеется… тогда телефон был записан на моего отца. А Крицкая в то время еще вообще не родилась. Ты выбрала фамилию какого-то ее родственника… или просто однофамилицу… Она умерла несколько часов назад. Ты знала об этом?