Уровень: Магия (СИ) - Вероника Мелан

Майкл.

Да будь он рядом, вдохновение бы вообще не кончалось, даже если сама, даже если без чьей-то помощи.

Марика откинулась на спинку стула и задумалась. Раньше она никогда даже в мыслях не позволяла себе коснуться его лица. Или положить голову ему на плечо, или мысленно переплести пальцы. Не позволяла себе перешагнуть запретную черту: представить, как сидит у него на коленях, увидеть, как он счастливо смеется, глядя на нее, вообразить, что почувствует, если их губы соприкоснутся…

Мысль о лежащей на его плече голове почему-то привлекала сильнее всего. Как спокойно было бы, как хорошо. Она водила бы подушечкой большого пальца по линиям на его ладони, знала бы, что невидимым образом уже вплелась в его судьбу и что дальше будет только лучше…

Сами собой отяжелели веки, сознание размякло, успокоилось.

Ну их, эти передачи; все сценарии сложатся в нужное время, а пока она немножко посидит, помечтает, ведь уже вечер, уже можно…

Колыхнулась балконная занавеска, на секунду отошла в сторону, и уголок сонного сознания отметил, что среди желтых огоньков на соседнем доме светится один красный. Наверное, кто-то зажег лампу.

Марика сместила мысленный фокус с огонька обратно на Майкла: интересно, он умеет готовить? Она так и не разглядела, есть ли в коттедже кухня: плита, посуда, раковина… Наверное, есть.

Красный огонек виднелся даже сквозь тюль. Ярче, чем другие на доме. А через секунду, показалось или нет, он, описав неровную дугу, сместился в сторону.

Хм, наверное, что-то кружит перед домом. Гоняет красный предмет усилившийся ветер. Марика вновь толкнула сознание в сторону — тема про Майкла куда интереснее непонятного огонька, — но не смогла: фокус не желал смещаться.

Что же там такое светится? Пакет не может светиться… И почему он шевелится, но продолжает оставаться на одном месте? Ветер так не может… Под порывами предмет бы все равно менял траекторию — опускался бы ниже или выше.

Злясь на себя за то, что не может отстать от чертова огонька, Марика поднялась со стула — скрипнули по полу ножки, — и направилась к балкону. Что там такое сияет? Наверняка это какая-нибудь дурость: фонарик, экран чужого телевизора, чья-то шутка с лазером. Наверняка найдется до примитивного простое объяснение, и через секунду она вернется на стул еще более злая и разочарованная из-за того, что зря потратила минуту жизни, пытаясь увидеть нечто чудесное там, где его, конечно же, нет…

Занавеска качнулась во второй раз, и Марика, не дойдя до балконной двери, вросла в пол: не может быть! Распахнула одновременно глаза и рот, разве что пальцем не начала тыкать в ту сторону: мол, посмотрите кто-нибудь, вы видите то же, что и я? А через секунду бросилась вперед, дернула тонкую штору в сторону с такой силой, что та затрещала, и застыла на пороге, стараясь не дышать, чтобы не спугнуть… только бы не спугнуть…

На перилах, складывая и раскладывая светящиеся крылья, сидела бабочка.

Та самая — алая с розовым, сотканная из миллиона искорок, живая и волшебная. Бабочка с Магии.

Марика таращилась на нее, как аквалангист, кислородный баллон которого давно иссяк: выпучив глаза и не смея издать ни звука.

Бабочка! Та самая бабочка! С Пруда Бабочек из Золотого Леса. Здесь? В Нордейле?!

Но как…?!

Крылышки едва заметно трепыхались на ветру, усики шевелились, казалось, насекомое состоит не из плоти и крови, а из света, что рассеивается на метры вокруг; именно поэтому ей померещилось, что кто-то играет с лазерной указкой — слишком яркий для обычного мира предмет.

Откуда все-таки здесь бабочка?

«Это бонус Магии, — всплыл в памяти мягкий голос проводника, — ее подарок. А когда и как он себя проявит, я не знаю. Придется вам подождать…»

— Ты меня услышала, да? — прошептала Марика; сердце грохотало так сильно, что заглушало собственные мысли. Дрожали руки, дрожали колени, дрожал подбородок. — Магия, ты меня услышала и послала бабочку? Чтобы сказать, что ты тоже помнишь?

«Бонус» продолжал сидеть на перилах, выжидая. Марика не пыталась приблизиться и взять бабочку в руки, а та не спешила улетать.

— Как чудесно, как здорово…

Где-то там, далеко, Уровень слышит каждое слово — теперь она была уверена в этом. Слышит и отзывается, не бросает своих, помнит…

Сердце сжалось от нахлынувшей тоски и благодарности.

— Ты явила мне еще одно чудо, когда я уже перестала ждать. Кто бы думал…

В этот момент бабочка вспорхнула с перил, и Марика едва не взвыла от разочарования.

— Ну, подожди еще немножко! Ну, совсем чуть-чуть!

Чудо отпускать не хотелось — хотелось накрыть его сачком и посадить в банку, чтобы любоваться всякий раз, когда вновь покажется, что чудес не бывает. Чтобы напоминать себе.

— Не улетай! Пожалуйста…

Бабочка, невзирая на причитания, какое-то время хаотично покружилась в воздухе, поднялась чуть выше и вдруг рассыпалась снопом крохотных искр, которые тут же сложились в текст. Марика глазам своим не поверила. Над балконными перилами теперь, мерцая, висело послание:

«Биссонет-драйв 8301. Завтра. В 14:00».

Секунда, две, три — и сообщение пропало. Растворилось, будто никогда и не существовало — ни бабочки, ни букв. Округлившийся буквой «о» рот Марики какое-то время вытягивался по вертикали, затем глаза сверкнули, и «о» вдруг превратилось в широкую и безумную, как у идиота, улыбку.

— Я! Я иду на Магию! Завтра! Завтра я возвращаюсь на Магию!

Она скакала по дому так, как не скакала никогда: по полу, по диванам, пуфам и креслам. С визгом носилась из спальни в гостиную, из гостиной в кухню, из кухни в коридор и снова в спальню. Прыгала, топала ногами, смеялась, издавала странные звуки и в перерывах между всем этим целовала Лао.

— Там снова будет дом, Лао! Он появится, дом бабки, и я шагну в дверь! Представляешь?! Я возвращаюсь!!!

Лишь когда от бега закололо в боку, Марика завалилась на диван и попыталась отдышаться. Счастливо потыкалась лбом в мягкую подушку, резко перевернулась с живота на спину и с восторженной улыбкой уставилась в потолок.

— Завтра! В два… Меня ждет Магия!!! И тебя тоже, чудище. — В воздухе потрясли зеркалом. — Слышишь? И тебя тоже!!!

Зря в этот вечер она боялась, что не сможет заснуть. Уснула, как только соорудила домик из одеяла, выставила будильник на семь и коснулась затылком подушки. Сонно подумала: «Создатель, столько всего предстоит сделать утром…» — закрыла глаза и провалилась в ровный, счастливый и спокойный сон.

Весь день валил густой снег — к ночи намело такие сугробы, что стало не видно крыльца.

Морэн вот уже час орудовал лопатой, но все никак не мог очистить тропинку: стоило проделать дорожку, как ее тут же вновь заметало.