Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

Алами написал это в 1415 г., но многое из написанного было справедливо и в 1391 г., и в последующие годы. Иначе трудно объяснить быструю христианизацию прозелитов 1391 г., как, впрочем, и 1412 г., свидетельствами о чём изобилует история. Таким образом, воздействие философии на испанских евреев должно быть добавлено к факторам, побудившим новообращённых евреев оставить иудаизм и воспринять христианство, — в большинстве случаев, наверняка, не как факт веры, а как результат безверия, как выбор единственного открытого пути к выживанию, когда закрыты все другие.

Но всё это относится к первому поколению прозелитов. Их дети, воспитанные в христианских школах и настроенные христианскими учениями, были склонны отказаться от мнений своих родителей, независимо от степени их учёности. Интеллектуально они были частью христианского мира и не видели никакой причины к тому, чтобы не стать частью христианского общества. Они, несомненно, понимали, что дискриминация евреев неблагоприятно сказывается на них, крещёных отпрысках евреев. Но к концу второго десятилетия XV в. ситуация стала меняться. Все ведущие фигуры предыдущего поколения, которые были замешаны в антиеврейской кампании, умерли или потеряли своё влияние. В январе 1419 г. папа Мартин V издал буллу, практически освобождающую евреев от ограничений законов 1412 г. Гражданские власти не спешили подчиниться ей, однако преследование евреев несколько ослабло, что казалось хорошим предвестием и для прозелитов. Перемены были не слишком значительными, но достаточными для того, чтобы заставить детей новообращённых поверить в то, что они стоят на пороге лучших времён.

Книга вторая

Правление Хуана II

1419–1454 гг

Глава I

Борьба за монаршее главенство

I. Король и его министр

I

Начался период Хуана II, который точнее будет назвать эпохой Альваро де Луны, главного королевского министра и правителя королевства на протяжении всего этого долгого царствования (1419–1454), потому что Альваро больше, чем кто-либо из его современников, направлял курс кастильской истории и осуществлял основательное и продолжительное влияние на большинство событий того времени. Что же касается истории конверсо, то она была так тесно связана с деяниями и политикой Альваро, что ни одна из её фаз не может быть описана и ни одно из её важных событий не может быть понято, если не принимать во внимание участие в них Альваро. Биография этого человека и гла́вы истории, относящиеся к нему, такие как история Испании или испанской инквизиции, не уделяют значительного внимания этому факту. Мы попытаемся восполнить этот странный пробел.

Не без оснований можно предположить, что экспансия конверсо, или, скорее, их проникновение в общество урождённых христиан, произошло бы и при другом режиме, отличном от установленного Альваро де Луной. Но оно не имело бы такого размаха, его развитие происходило бы медленнее, а его многообразные достижения были бы значительно ограничены. Однако успехи крещёных евреев при режиме Альваро нельзя назвать иначе, как феноменальными. В течение одного поколения «новые христиане» Кастилии, которые до 1420 г. были скорее скромной, приниженной группой, поднялись до лидирующих позиций почти в каждой области национальной жизни, и с этим фактом был тесно связан политический кризис середины века, низвергший Альваро. Как увидит читатель, судьбы Альваро и конверсо были неразрывно связаны, так же как они были связаны и с взлётом, и с падением Альваро.

И испанские евреи, так же как и их крещёные братья, при режиме Альваро стремительно поднялись вверх по социальной лестнице, хотя это и не имело такого национального значения, как взлёт прозелитов. Еврейская община за каких-то десять лет превратилась из нищей, бесправной и гонимой группы в общину, вновь завоевавшую свой прежний социальный статус и вернувшую почти всё утерянное богатство. Заслуга в этом радикальном изменении, как и в случае конверсо, принадлежит Альваро де Луне. На самом деле положение евреев изменялось в лучшую или худшую сторону вместе с положением их защитника. Альваро стойко поддерживал обе эти группы (евреев и конверсо), которые, несмотря на то что обладали целым рядом одинаковых социальных характеристик, разнились в большинстве важных аспектов. Что же побудило Альваро избрать политику, ясно противоречащую тенденциям своего времени? Позже, обсуждая вопрос о его целях, мы надеемся представить ответ на этот вопрос.

Жизнь Альваро де Луны (1389–1453) делится на два периода почти одинаковой продолжительности, но настолько непохожих, что кажется, будто они принадлежат двум разным людям. Первые тридцать лет его жизни были лишены какой бы то ни было политической активности, в то время как последующая жизнь, почти до самой смерти, была отмечена неустанным, интенсивным участием в политической и социальной жизни Кастилии. И если в первый период Альваро выглядел весёлым, беспечным кабальеро, то во втором он производит впечатление государственного деятеля высокого калибра с далекоидущими целями, для достижения которых он работал не покладая рук. Могло ли такое превращение произойти внезапно? Было ли что-то, что в первые тридцать лет его жизни подготовило её вторую половину, в которой он сыграл огромную, решающую роль в испанской истории? Наши сведения о его жизни в первые три десятилетия столь скудны, что делают невозможным любой определённый ответ[620]. Тем не менее можно обнаружить кое-какие связи между этими двумя периодами.

II

Альваро де Луна был незаконным сыном арагонского дворянина того же имени, который поселился в Кастилии, обладал несколькими имениями и служил виночерпием у Энрике II. Мы знаем, что растивший его отец не любил сына и после смерти оставил ему небольшое содержание. Осиротевший семилетний Альваро перешёл жить к дяде, Хуану Мартинесу де Луне, который служил младшим офицером (alferez). Он обнаружил в мальчике склонность к придворной жизни и начал готовить его в этом направлении. Архиепископ, должно быть, тоже одобрил этот выбор, потому что, когда Альваро исполнилось восемнадцать лет, он устроил так, чтобы Каталина, бывшая в то время регентом, приняла его пажом (doncel) в свой двор. Альваро оставался там в течение следующих двенадцати лет, так что его социальное окружение всё это время было дворянским. Он приобрёл все манеры, большую часть моральных ценностей и некоторые взгляды кастильской знати. В числе прочего он сохранял веротерпимость по отношению к евреям, характерную для большинства грандов, — и это несмотря на склонность к антисемитизму королевы Каталины и её окружения.

Сам Альваро, несмотря на дворянское образование и окружение, был дворянином только наполовину, потому что его мать, согласно всем сведениям, была плебейкой. Может быть, этот факт объясняет его склонность к общению с людьми третьего сословия, стремлению завязать дружбу с некоторыми из них и позже предоставить им высокие должности.