Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден

Для него этот мир был чужим. Принц почти не знал, как выглядят деньги, пока не повзрослел, да и потом пользовался ими лишь для того, чтобы биться об заклад с придворными своего отца. Джелал ад-Дину казалось, что он запятнал себя торгом, словно связью с женщиной сомнительного поведения. Когда дверь снова закрылась, он вздохнул от отчаяния.

Аббуд, торговец драгоценностями, разглядывал стоящего перед ним человека почти так же внимательно, как рассматривал принесенный им камень. И рубин, и продающий вызывали у ювелира подозрения, несмотря на рекомендацию шурина, который чувствовал выгоду не хуже самого Аббуда.

Человек, который называл себя купеческим сыном, не имел ни малейшего опыта в коммерции, что было совершенно очевидно. То, как он таращил глаза на торговцев, пока добирался да лавки Аббуда, было и в самом деле очень странно. Что же это за человек такой, если он никогда не бывал в торговых рядах? И потом, это высокомерие, от которого у Аббуда вставали волосы на затылке, и купец всем своим нутром чувствовал подвох и опасность. Аббуд имел сорокалетний опыт торговли в трех крупных городах и доверял своим чувствам. Взять хотя бы руки этого человека, выдававшего себя за купца: они были крепкими и сильными. Он скорее походил на воина, чем на торговца, и шагал по базару так, будто считал, что все вокруг должны уступать ему дорогу. Однако люди не спешили отходить в сторону. Аббуд с интересом наблюдал за тем, как молодой человек постоянно натыкался на них и чуть было не сбил с ног двух торговцев птицей. Если бы не сабля на бедре юноши, дело, вероятно, не ограничилось бы руганью и угрозами в его адрес.

Сабля тоже была отличной. Руки Аббуда так и чесались подержать клинок, и купец лишь удивлялся глупости человека, решившего прихватить с собой на рынок подобную вещь. Судя по серебряной инкрустации на ножнах, сабля стоила даже больше, чем рубин, который молодой человек выложил на всеобщее обозрение прямо на стойку прилавка. Аббуд прикрыл камень рукой и кивком пригласил молодого человека пройти внутрь лавки, пока глупец не погубил их обоих. Хотя для этого было бы достаточно и одной его сабли. Человеческая жизнь в Худае стоила дешево, и ради такого клинка юные сорвиголовы, вооруженные ножами, пошли бы на риск. Продав клинок подходящему человеку, они могли бы прокормить свои семьи в течение целого года. Поразмыслив о том, что, может быть, стоило предупредить клиента о возможной опасности, Аббуд вздохнул. Он не удивился бы, если бы до захода солнца кто-то уже предложил ему эту саблю. И возможно, еще со свежими следами крови на ней.

Не выдав свои мысли ни взглядом, ни словом, купец провел Джелал ад-Дина в самую глубь своей лавочки. Там, вдали от любопытных глаз, стоял небольшой стол. Купец молча указал Джелал ад-Дину на стул, а сам уселся за стол и поднес драгоценность к зажженной свече. Рассмотрев игру камня, ювелир взвесил его на маленьких весах с чашечками.

Купец не думал, что камень краденый. Вор не стал бы показывать камень на улице. Вне всяких сомнений, молодой человек владел им законно, но Аббуда все же не покидала тревога. Он знал, что причина его успеха кроется в умении читать отчаяние в глазах тех, кто приходил в его лавку. Купцу сказали, что деньги молодому человеку нужны для оплаты услуг врача. Аббуд был, конечно, не прочь купить этот камень за полцены, но положил его на стол, словно горящую головешку. Слишком много тумана было вокруг рубина и его владельца. Внутренний голос советовал купцу послать загадочного гостя подальше. Возможно, Аббуд так и поступил бы, не будь этот рубин настолько великолепен.

– Я не смогу продать такой камень в Худае, – нехотя заключил купец. – Мне очень жаль.

Джелал ад-Дин недоуменно сощурил глаза. Означало ли это, что старик отказывает ему?

– Не понимаю, – ответил принц.

– Мое ремесло состоит в перепродаже изделий из золота. Худай – бедный город, – развел руками Аббуд. – Вряд ли здесь кто-нибудь способен предложить мне больше, чем я готов дать вам. Я мог бы отправить камень с караваном в Бухару, или Самарканд, или даже в Ашхабад, или в Мешхед на юге. – Купец катал камень пальцем, будто это была какая-то безделушка. – Возможно, в Кабуле найдется покупатель, но затраты на перевозку рубина в такую даль съедят всю мою прибыль. Так что мне очень жаль, но я не могу купить его.

Джелал ад-Дин не знал, что и делать. За всю свою жизнь он ни разу не торговался. Он не был глуп и вполне допускал, что старик водит его за нос, но не имел ни малейшего понятия, что предпринять. В секундном порыве гнева принц хотел было схватить камень и уйти. Лишь мысль о больном отце и визите врача на закате удержала его на месте. Аббуд внимательно наблюдал за ним, скрывая восторг от рвущихся наружу эмоций молодого человека. Купец не мог не подначить клиента и подвинул камень к противоположному краю стола, как бы давая понять, что разговор окончен.

– Могу ли я угостить вас чаем? – спросил Аббуд. – Не люблю выпроваживать человека, не предложив хотя бы чая.

– Я должен продать рубин, – ответил Джелал ад-Дин. – Может, вы знаете кого-то еще, кто мог бы купить его сегодня и предложить хорошую цену?

– Я распоряжусь, чтобы подали чай, – произнес Аббуд, словно вопрос вовсе и не был задан.

Он уже не обращал внимания на предостережения внутреннего голоса, который тревожил его в самом начале. Должен продать? Вот бы Аллах выстроил перед его лавкой целую очередь таких дураков, как этот, тогда глядишь – и купец вскоре перебрался