ЛВ 3 (СИ) - Звездная Елена

С момента нашего эпического сражения меня стошнило уже в третий раз.

— Да что ж я съела-то! — возмутилась я же.

Ведунья развела руками, демонстрируя что она лично понятия не имеет об этом.

Выпрямившись, я тщательно вытерла лицо, и предположила:

— Может Тихон мне в пирожки поганок сунул?

Ведунья отрицательно покачала головой, и указала на небо.

Ну да, утро, раннее совсем, завтракала я почитай меньше четверти часу назад, так что даже если в пироге и были поганки, то первые симптомы отравления как минимум через час-два появились бы.

— Но и ужином я отравиться не могла, тогда бы ночью тошнило, — решила, поразмыслив.

Моя противница тоже подумав, кивнула, соглашаясь.

— Что ж за напасть?! — воскликнула в сердцах.

Лешаки посмотрели на свою мертвую ведунью, ведунья меланхолично пожала плечами.

Ситуация.

И тут меня затошнило снова. Стою, дышу глубоко, пытаюсь сдержаться, а не выходит.

— Слушай, уважаемая, — я клюку подхватила, на нее оперлась, — давай не сегодня. Что-то не хорошо мне, не до сражений как-то.

Нахмурилась лесная ведунья, и вдруг на живот мой уставилась внимательно.

— Да нет, там не болит, — и тут меня снова тошнить начало, невыносимо просто.

И голова закружилась.

Но упасть я не успела — Ярина явилась тот час же. Нарушив всю конспирацию военностратегическую, выскользнула из земли, обратилась девою лесной, поддержала, вглядываясь взволнованно. Начала искать следы скверны, в глаза всматриваться, кожу прикосновениями лиан проверять, а меня тошнит и тошнит все сильнее.

И тут вдруг умертвие ведуньи лесной, возьми да и скажи:

— Да ребеночек будет, это ж ясно как день.

Замерла Ярина. Замерла я. Лешаки из боевой позы, припавшие к земле и готовые к нападению, поднялись в небоевую позу-то, на меня глядят растерянно.

И тут гром грянул, открылся портал алхимический и явился из него аспид мой, весь в огне, с горящей саблей в одной руке и магическим щитом в другой. Точно, у него же сегодня битва в Черной пустоши должна была быть, они с другими магическими аспидами против эф восстание готовили. Вообще Агнехрану, надо сказать, повезло. Он опосля битвы с Даниром получил мое ведьминское зрение, и потому чужую ненависть да злобу стал видеть отчетливо. А вот ведьмаком не стал, потому как своя сила у него имелась, причем в обоих ипостасях сила его, и как аспида и как архимага, мою ведьминскую превосходила. Но зато чисто ведьминское везение ему досталось в полном объеме, и теперича в карты али другие игры азартные с ним никто не играл — точо знали, Агнехран в любом случае выиграет, ибо ему везет завсегда и везде.

Но кроме везения в играх азартных, везти ему стало и в интригах злодейских — он их теперь за милю чуял, а порой и за сто миль. Вот так вот заговор эф пустоши и раскрыл, а уж эти-то и так, и эдак пытались скрыть свою коварную деятельность, полгода почти скрывали. Но не вышло. Агнехран вовремя узнал, вовремя фронт сопротивления организовал, а сегодня вот как раз время битвы было.

И вот спрашивается — чего он тут делает, когда у него там битва суровая да бой смертный? Не для него, конечно, смертный, иначе не пустила бы его ни за что, а так — просто для эфф губительный. Вот раскрытие заговора мы вчерась как раз и отмечали торжественно, и в театр сходили, и в ресторане красивом поужинали, а уж платье на мне какое было — Агнехран сказал, что передо мной такой красивой ни за что не устоит. Так и вышло – не устоял.

И по утру довольный, счастливый, сияющий счастьем прямо на бой боевательный ушагал. А я пользуясь случаем на свой смылась с самым невинным выражением, так чтобы не заподозрил.

И вот он итог.

— Веся, какого дьявола? — прорычал мой гад возлюбленный.- Мы договаривались, что ты сегодня сидишь дома и из леса носу не показываешь!

— Так а я что? — возмутилась мгновенно. – Вот я, вот мой лес. В чем проблема-то?

Аспид прорычал глухо, злющий настолько, что говорил с трудом, да и все же произнес:

— А ты, любимая, что, проблемы в одной ведунье, трех лешаках и двух сотнях умертвий вообще не видишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Их что, две сотни? Ну надо же, я всего полсотни насчитала. Может еще просто не все подтянулись к битве-то?

— Не вижу! – нагло ответила Агнехрану. – И у нас тут, между прочим, совет да переговоры.

— Серьезно?! — не поверил охранябушка. — И по какому поводу совет собрался?

Да, неудобный вопрос. Что ж ответить то?

Но спасение пришло, откуда не ведала.

— Обсуждаем перенос времени сражения, — заявила мертвая лесная ведунья.

Медленно Агнехран к ней повернулся, опасно сверкнули змеиные глаза его. Просто любимый мой не переваривает слово «сражение» если речь идет обо мне.

— Все рассчитать надобно, — задумчиво продолжила мертвая. — Срок я полагаю ранний, так что роды месяцев через девять. Еще полтора года на кормление… Да, долго выходит, придется видать в землю обратно закапываться. Жаль, напрасно выкопались. Неудобно получилось-то.

— Неудобно? – эхом Агнехран переспросил.

И тут выпал из его руки щит магический. Саблю то аспид удержал, все же воин, а воин завсегда оружие крепко держит, но щит рухнул.

Да стремительно развернулся ко мне Агнехран, в глаза взглянул потрясенно, и спросил сипло, хриплым голосом:

— Веся, это правда?

— Что именно? — уточнила невинностно.

И вот высказался бы, но сдержался, видать от чувств нахлынувших, и только спросил:

— У нас будет ребенок?..

И так он это спросил — сердце мое замерло от нежности… да только к той нежности и страх присоединился. Вот от страху сорвалась я, психанула, да и высказалась:

— А мне почем знать? Меня только вот сейчас тошнить начало. И кого в этом винить я еще не ведаю – то ли ужин вчерашний, то ли пироги Тихона, то ли тебя, любимый.

— Да ребеночек это! – тоже психанула ведунья мертвая. — У меня опыт, я точно знаю. Ох, Лесная Силушка, что б ее. Опять идти, опять закапываться, опять ждать…

Но она повернулась, и безропотно потопала закапываться, и лешаки уже было потянулись за ней.

— Только ты это, — она уходила уже, а тут обернулась, на меня посмотрела, — как народится-то, хоть пришли весточку к тому дубу, что на границе восточной самый старый такой. Сообщи кто там, мальчик али девочка, интересно же.

— Хорошо, сообщу, — сказала растерянно.

И вот стоим мы — я в шоке, Агнехран в шоке, Ярина в танце торжествующем, да так отплясывает, что земля дрожит, а ведунья, лешаки и умертвия понуро уходят закапываться к старому дубу. Даже жалко их как-то стало очень. Зато теперь я знаю откуда умертвия в последнее время берутся – они закопанные просто, видать чародеи кладок понаделали в земле, вот нам и весело постоянно.

— Что там с эфой? — спросила тихо.

— Сжег. Это было не сложно, учитывая что она так и оставалась перекати-полем. — Агнехран мрачно в спины уходящим смотрел. — Мои воины четырех последних участвовавших в заговоре эф добивают общими силами, эфы что верны своему народу им помогают. Как выяснилось, чародеи в наши земли за десять лет до моего рождения проникли, ну да больше не проникнут, мы закрываем пустоши от любых чужаков.

Помолчал и добавил:

— Кроме тебя.

И резко повернувшись, в мои глаза посмотрел и сообщил:

— Я объявил тебя своей женой. И среди соплеменников в Черной и не только пустошах, и в столице. Так что за пределами твоего леса, ты леди Валкирин Весенея Аристан.

— Хм, — непривычно звучало. — И давно объявил?

— В столице давно, еще полгода назад. Своим племенам — сегодня, после победы, — кратко ответил Агнехран.

Помолчав, тихо спросила:

— А зачем?

Он улыбнулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Подошел, обнял, с нежностью, осторожно очень, к себе прижал, и произнес:

— Потому что для меня это важно. И потому что теперь никто не рискнет приблизиться к твоим лесу и яру, зная что в этом случае будет иметь дело со мной.

Помолчал и совсем тихо спросил:

— Весь, ребенок… Это может быть правдой?