Магия сдвигается - Илона Эндрюс

меня и вернулся к «Руководству Гильдии». Я нашла Кристофера на полу гостиной на первом этаже, сидящим на коврике, в окружении открытых книг. Его лицо озарилось, когда он увидел меня, а глаза прояснились.

— Госпожа.

— Привет, Кристофер. — Я села на коврик перед его книжной крепостью.

— Я рад, что ты не умерла. — Он улыбнулся.

— Я тоже рада, что не сделала этого. Я пришла за советом.

— Мой разум разбит вдребезги, — сказал он. — Но я попытаюсь.

— Что ты знаешь об упырях?

— Упыри — это падшие джинны, — сказал он.

— Падшие, как демоны, как падшие ангелы?

Он откинулся назад, перенося свой вес.

— Джинны — это создания магии. Она им нужна, чтобы жить. Чем больше магии, тем больше… — Он с трудом подбирал слово.

— Могущества?

— Эволюционирования. Когда они теряют магию, они становятся упырями. Падшими.

Кристофер вытянул руку параллельно полу.

— Упырь. — Он поднял руку так высоко, как только мог. — Марид.

Я кивнула. У марида было гораздо больше магии, чем у упыря.

Кристофер боролся с чем-то несколько секунд и свел руки в шар.

— Один S. Два S. Два P. Три S.

И я потеряла его.

— Я не понимаю.

Кристофер нахмурился.

— Один S. — Его руки задвигались шире. — Два S. Два P.

— Он говорит об электронной конфигурации атома. — Барабас подошел с листом бумаги и ручкой, сел рядом со мной и нарисовал на бумаге круг. — Это ядро атома, протоны и нейтроны собраны вместе в массу. Он несет в себе положительный заряд.

Он обвел это кругом и поставил точку, как планета вокруг звезды.

— Электроны имеют отрицательный заряд. Они движутся по орбитали. — Он нарисовал еще один круг, пошире, а затем еще один. — Эти орбитали идентифицируются научными обозначениями. Эта, наименьшая, равна 1s. Эта — 2s. Эта, побольше, 2p. Чем дальше орбиталь, тем больше электронов она может вместить. В первой могут поместиться два электрона, во втором — восемь и так далее.

— Ладно. — Это было намного выше моего уровня, но если я смогла выучить клинопись, то я могла разобраться в электронных орбиталях. — Какое это имеет отношение к джинну?

— Понятия не имею. — Барабас посмотрел на Кристофера.

— Электрон прыгает, — сказал Кристофер. — Он возбужден.

Ах. Электрон может существовать в двух состояниях: основном, т. е. в состоянии с наименьшей энергией, и возбужденном состоянии. Проще говоря, электрон, естественно, хочет оставаться на самой низкой орбитале. Однако, если электрон поглотит некоторую энергию, он может «перепрыгнуть» на следующую орбиталь. Могу и ошибаться, это было давно, во времена химии в колледже. Например, если у вас есть атом неона, он, если я правильно помню, имеет конфигурацию 1s2 2s2 2p6. Если мы дадим ему немного энергии, например, направив на него свет, один из этих электронов может «перепрыгнуть» на более высокую орбиталь, такую как 3s или 3p, а иногда даже 5s. Затем электрон излучает энергию в виде света и «падает» обратно в основное состояние.

— Джинн, — услужливо подсказал Кристофер.

— Итак, позвольте мне прояснить. Упырь — это основное состояние джинна. Низшая магическая форма. Тогда, если упырь каким-то образом получит немного магической энергии, он эволюционирует в джинна более высокого порядка, точно так же, как возбужденный электрон прыгает на более дальнюю орбиту?

— Да. — Кристофер улыбнулся. — Все будет так, как задумывала его истинная природа.

— Но тогда он снова превратится в упыря, когда магия иссякнет? — спросила я. — Он снова падет?

— Нет. — Кристофер покачал головой. — Джинны с более высокой орбиты творят больше магии.

— Для тебя это имеет смысл? — спросил Барабас.

— Вроде того. Мы действительно не знаем, почему упыри становятся упырями. Но мы знаем из фольклора, что они были относительно редки в древние времена, когда магия была сильна. Разные типы джиннов упоминались чаще. Однако сейчас у нас в изобилии гули, но нет джиннов. Мы также знаем, что некоторые джинны имели тенденцию скрещиваться с людьми. Предположим, что очень небольшой процент человеческой популяции где-то глубоко внутри себя несет гены джиннов. В них есть кровь джиннов, но очень мало магии. Из этого следует, что под воздействием магической волны они могут превратиться в упырей. Их магия слишком слаба, чтобы они могли стать кем-то другим. Вероятно, поэтому мы никак не выясним, что вызывает гулизм. Вероятно, существует какой-то катализатор, который инициирует изменения, но это не болезнь. Это генетическая предрасположенность.

Кристофер улыбнулся мне.

— Это объясняет, почему они пожирают трупы, — сказал Барабас. — В человеческих останках, особенно после сверхъестественного события, много остаточной магии.

— Вероятно, они инстинктивно идут на это, пытаясь получить достаточно магии для трансформации.

Барабас кивнул.

— Но, если я правильно понимаю, если бы упырь каким-то образом получил достаточно магии, чтобы эволюционировать в свою истинную форму, он бы не «откатился» назад, как это делает электрон?

— Нет, потому что, как только он трансформируется, он обретает способность поглощать больше магии из окружающей среды и сможет выжить. Проблема в том, чтобы преодолеть этот порог. — До сих пор это совпадало со всем, что мой отец рассказывал мне о джиннах. — Кристофер, может ли моя кровь дать упырю достаточно энергии для эволюции?

Кристофер обдумал это, встал и начал просматривать коробки. Прошла минута, затем другая. Он вытащил старую книгу, пролистал ее и положил передо мной. Хм. Алхимические символы. Выглядело, как стандартная ерунда эпохи Возрождения… Я перевернула страницу. Круг, внутри круга символ эфира, треугольник, направленный вниз, наложенный на треугольник, направленный вверх. Существо корчилось в центре, охваченное пламенем. Над ним из чаши, которую держала бестелесная рука, лилась кровь. Давайте посмотрим, viridis flammae, зеленое пламя. Бла-бла-бла… Дух шкатулки, соль купороса…

Барабас заглядывал мне через плечо.

— Ты можешь что-нибудь из этого понять?

— Да, это элементарная алхимия. Использовался метанол и борная кислота для получения триметилбората, а потом его поджигали. Он горел ярко зеленым. — В моей голове пытался сложиться план. Я действительно могла бы это сделать, если все остальное потерпит неудачу.

— Значит, ты не знаешь об электронах, но разбираешься в средневековой химии?

— Электроны не помогают мне выжить. — Я улыбнулась Кристоферу. — Спасибо тебе, Кристофер. Ты был великолепен.

Он обнял меня. Это был такой простой бессловесный жест и так на него не похоже. Кристоферу не нравилось, когда к нему прикасались. Он провел слишком много времени в клетке Хью, медленно умирая от голода в собственных испражнениях. Любой физический контакт требовал большой осторожности, но здесь он сам обнимал меня, поэтому я не двигалась и улыбалась. Несколько мгновений мы сидели на полу рядом друг с другом, пока Кристофер нежно обнимал меня за плечи.

Кто-то постучал в дверь. Барабас открыл ее. В дверном проеме стояла Джули. По ее