Обсидиановый нож - Александр Мирер

…Командор Пути закончил обход корабля и скомандовал Сулвершу: «В канцелярию!» Чурбан повиновался. Предан, как дрессированный неск, а потому опасен… Уже пришел в себя и поглядывает оч — чень странно… Чует, что с его предусмотрительностью не все ладно. Учтем. Дай только случай. Не тебе со мной тягаться, проклятая каска… Итак, что еще было в докладе Нуля?

Комонсы. Наконец — то для Севки прояснилось таинственное слово. Не будь Севка комонсом, он бы не вышагивал сейчас по кораблю в теле Третьего Великого. В старых книгах Пути написано — а книги эти содержатся в тайне, — что все разумные существа Галактики делятся на три группы. Высшая группа, комонсы, может пересаживаться в тела двух низших — шиусов и оусов, захвашвая их разум и память вместе с телами. Вторая группа, шиусы, к которым принадлежит народ Пути, пересаживается только в оусов. Последние не могут захватывать сознаний, а посему и тел. И как раз оусы составляют абсолютное большинство в Галактике. Вот почему Путь беспрепятственно продвигался от планеты к планете — ему не встречались другие шиусы и тем более комонсы. Сама возможность существования комонсов была скорей теоретической, чем реальной. Ее не опасались вплоть до последних дней, когда на Чирагу были обнаружены комонсы — дети, не достигшие полного развития. Взрослые становились оусами.

Севка хихикнул. Со стороны это выглядело милостивой улыбкой. Кто — то заорал: «Салют Великому Командору!» Он вежливо — высокомерно отсалютовал — комонс в теле Великого. Вот вам и доказательство существования комонсов, господа… В докладе Великого Десантника оно трактовалось как предполагаемый факт, как гипотеза. И еще одна непростительная ошибка: Десантникам не удалось захватить с собою ни одного Мыслящего для изучения. «Р — разини, — с наслаждением подумал Джал. — Трижды и девятижды олухи!» Наконец, последний факт: сообщение Точки, командующей десантом, было прервано на середине. Больше корабль связи не прослушивался. Великий Нуль объяснил перерыв в радиограмме космическим ветром, задувшим от центра Галактики. Сомнительно, господа, сомнительно… Скорее, это Учитель. Если он владеет гиперпространством, то прервать туннельную связь и вовсе… М — да… И что — то было еще. Учителя пока отложим. Что еще, клянусь горячей тягой?

Он забыл и теперь не мог сообразить некую важную деталь доклада Великого Десантника. Он остановился. Свита замерла. Впереди порыкивал Сулверш: «В обход, господа… В обход, по среднему коридору… Ослепли?!» — расчищал дорогу.

«А! Клянусь бессмертием! В докладе не было сказано, что на Земле оставлены Десантники — резиденты! Великий Десантник лгал. То — то он последнюю девятидневку восседает на маяке — пытается лично установить связь, чурбан… Если Нуль подпустил ко мне Светлоглазого, то он горько пожалеет об этом», — резюмировал командор.

Он вступил в кабинет, благостно улыбаясь, но его мысль продолжала бешено работать. Может быть, он боялся остановиться, чтобы не начать думать о Машке. Не думать о непоправимом… Интриги всегда заменяли ему развлечения. Трехсотлетний опыт интриг руководил им безошибочно. Пока ничего не предпринимать. Ждать, готовить планы. И ликвидировать мелкие помехи. Такие, как Сулверш. Его надо бы… М — нэ — э… Затем госпожа Ник. Как бы она, поразмыслив, не побежала каяться…

— Сул! Пришли мне Клагга, — распорядился он.

Охранник влетел в кабинет по баллистической кривой так разогнался. «Командор» сказал отеческим тоном:

— Вот что, паренек… Ступай к госпоже Ник, подруге господина Глора. — Он показал через плечо на Нурру. — Передай мою личную просьбу. Не отлучаться, мн — э, некоторое время. Она мне понадобится.

— Слушш!

— Ну, иди… Ты с ней поласковей. Ты паренек понятливый.

— Рад служить, вашусмотрительность! Осчастливленный Клагг порхнул вниз.

«Клянусь невесомостью, он уже строит воздушные замки и глядит на Сулверша злорадно, — подумал командор Пути. — Это ж надо — такого чурбана поместить в Охрану Великого! «Я распоряжаюсь кадрами и на планете, и в Космосе!» — передразнил он Диспетчера. — Вот и распорядился — на свою шею. А, легок на помине!» Экран вызова замигал кодом: «ЕРВД ЕПКП» — его распорядительность Великий Диспетчер к его предусмотрительности командору Пути. «Давай, давай — поговорим…»

Шеф обеих Охран

— Ваша предусмотрительность! — проговорил Прокт.

— Ваша распорядительность… — ответил «Джал».

Как всегда, взамен прямого захода, Прокт начал морочить голову:

— Ураган проходит. Готовь ракеты — монтаж задыхается.

— Знаю, дорогой. Контролирую, — нарочито нудным голосом ответил Джал. — Мн — э… Нуль не подавал голоса?

Прокт сделал отрицательный жест — Нуль голоса не подавал. Командор отлично знал и это, но хорошую весть не скучно выслушать лишний раз.

— Печально, весьма печально, — сказал он, мысленно потирая руки. — Десантник не слезает с Главного маяка — все связь налаживает…

— Не чересчур ли ты бодр, мой дорогой? — поинтересовался Прокт.

— Нет, не чересчур. Мои люди работают, как искусственные, без отдыха. А твои — распускают слухи. Сегодня, по некоторым сведениям, — в корабле болтали… о ней… То есть якобы насчет эскадры. — Он зацепил Диспетчера намеренно — иначе тот будет юлить полчаса, пока перейдет к делу.

— Ты уж меня прости, я перебью, — сказал Прокт Девятый. — Пускай Нуль сам разбирается. По твоей просьбе установлена личность Железного Рога. Бывшая личность…

— Ну — ка? Кто таков?

— А твой предшественник, мой дорогой… Номдал.

Его предусмотрительность неторопливо — как художник тонкой кисточкой — нанес на лицо ярость, тревогу и все, что полагается. В стекле экрана он видел свое отражение. Очень ловко получилось — настоящий вулкан за день до извержения, когда вершина еще невозмутимо вздымается под белоснежной шапкой и только специалист по вулканам может предсказать скорую катастрофу. Великий Диспетчер в этом случае был «специалистом» и, разумеется, клюнул.

— Мн — э–э… Я полагал, с ним давно покончено, — кисло промямлил командор, убедившись, что эффект достигнут. — Значит, мой парнишка дал ценную информацию, а? Рад, что не ошибся в нем…

— В господине Глоре ты не ошибся, признаю, — равнодушно отвечал Прокт. — Ты не говорил еще с Шефом? Я приказал ему бросить все силы на следствие по делу Железного Рога.

— Благодарю от всего сердца, мой дорогой. Он как раз просит связи.

— Плавного Пути, мой дорогой! — попрощался Диспетчер и освободил экран.