Советско-финскй плен 1939-1944 - Дмитрий Фролов

В ходе работы с военнопленными политинформаторы и лекторы старались внушить им прежде всего тезис о том, что Финляндия фактически находится под немецкой оккупацией, хотя и вступила в войну с СССР на стороне Германии. На политзанятиях в лагерях всегда ставился вопрос о взаимоотношениях между финнами и немцами как на фронте, так и в тылу. Однако практически совсем не изученным остается вопрос о взаимоотношениях финских и немецких военнопленных в лагерях НКВД. Неизвестно, была ли такая антигерманская пропаганда причиной стычек, столкновений и драк, возникавших среди финских и немецких пленных, или же подобные эксцессы возникали на бытовой почве. К сожалению, в российских и финских архивах не было обнаружено документов, разъясняющих этот вопрос. В воспоминаниях бывших финских военнопленных тоже нет соответствующих подтверждений — как правило, они лишь констатировали, что драка была, не упоминая о ее причинах.

5 февраля 1943 года выходит Постановление секретариата Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ), подписанное Георгием Димитровым. В нем рекомендовалось увеличить число слушателей, уже работавших в лагерях антифашистских школ, организовать специальные семинары для офицерского состава военнопленных. Для успешного руководства этой работой среди пленных Димитров предлагал создать «единый руководящий центр при политуправлении Красной Армии из представителей Политуправления, Агитпропа ЦК, Главного Управления лагерей военнопленных и комиссии ИККИ по работе среди военнопленных». Принятые в соответствии с Постановлением меры усилили антифашистскую направленность идеологической работы в лагерях.

Первая антифашистская школа была открыта в Оранкском лагере № 74 (Горьковская область), а антифашистские курсы и кружки были организованы при каждом лагере для военнопленных. На них, по мнению российского исследователя В. Галицкого, политическую подготовку получили около 30 % финских военнопленных[240].

Центральная антифашистская школа была создана по решению ЦК ВКП (б) и ИККИ в феврале 1943 года в Красногорском лагере № 27 (Московская обл.). В период с 1943 по 1950 год она подготовила около 4300 антифашистов различных национальностей[241]. По свидетельству российского исследователя В. Всеволодова, финские военнопленные в лагере № 27 хотя и были объектом всех форм политико-массовой работы среди военнопленных, вместе с тем не дали повода рассматривать их как потенциальных идеологических и пропагандистских союзников. поэтому даже в Центральной антифашистской школе, которая функционировала на правах отдельной зоны лагеря № 27, специального финского национального сектора, в отличие от других национальностей, организовано не было.

Вообще, достаточно сложно судить, насколько правомерно употребление термина «антифашистская работа» в контексте изучения проблемы финских военнопленных во время войны Продолжения. Во-первых, как мы помним, во время Зимней войны в советских пропагандистских материалах термин «фашист» практически всегда был заменен на «шюцкоровец» или «белофинн». Аналогичная картина наблюдалась и в самом начале войны Продолжения. Лишь только с конца августа — начала сентября 1941 года в листовках появляется словосочетание «финско-фашистские захватчики», по аналогии с «немецко-фашистскими». Во-вторых, целью проводимой антифашистской работы среди пленных было: перевоспитание военнопленных и превращение их в друзей СССР; подготовка кадров, готовых в интересах своей родины всемерно содействовать поражению «гитлеровской клики и ее вассалов» и помогать Красной Армии; подготовка активных участников борьбы против фашизма после возвращения в свою страну.

Формами и методами антифашистской работы были: индивидуальные и групповые беседы; лекции, обращения и конференции; издание газет, журналов и другой политической литературы, выпуск стенных газет и клубная работа[242]. Очевидно, что все то, что во время войны Продолжения называлось «антифашистской» работой среди финских военнопленных, во время Зимней войны называлось «политико-массовой и культурной» работой. Кроме того, достаточно спорным кажется вывод советских пропагандистских органов о том, что в результате военного союза с Германией в Финляндии мог установиться фашистский режим. Таким образом, как мне кажется, в случае с финскими пленными корректнее употреблять термин «политико-просветительская» работа, нежели «антифашистская».

Однако поскольку и в советской, и в финской историографии достаточно прочно установился термин «антифашистская» работа с финскими военнопленными, то и я буду употреблять его, чтобы не возникло путаницы, новых понятий. В целом, стоит отметить, что антифашистская работа с финнами в лагерях и приемных пунктах НКВД была недостаточно эффективной. И не случайно большинство из них участвовало в работе антифашистских школ не столько из-за своих политических убеждений, а поскольку за это давали дополнительный продовольственный паек.

Вместе с тем сегодня трудно судить о степени влияния антифашистской пропаганды на финских военнопленных. Сдвиги в сознании, миропонимании, мироощущении, психике человека замерить довольно сложно. На глазок ведь не определишь, в какую сторону качнулся внутренний мир человека, какие идеи ему стали чуть-чуть ближе в результате идеологического воздействия на него. А социологические обследования, массовые опросы в лагерях не проводились. И конечно, без таких научных замеров наши сегодняшние выводы строятся на вероятностной основе. Ясно лишь одно: поднимавшиеся на политзанятиях вопросы так или иначе заставляли военнопленных задуматься над ними. Пусть даже не глубоко, но задуматься.

Очевидно, что какие-то положительные результаты, с точки зрения советских властей, все же были, что позволило организовывать многочисленные выступления финских военнопленных по радио, подписание ими разного рода листовок и обращений к военнослужащим финской армии и интервью военнопленных, опубликованных в газете «Sotilaan Aаni».

В январе 1942 года в Карагандинском лагере УПВИ НКВД СССР № 99 состоялась I Конференция финских военнопленных, на которой 144 финна подписали Декларацию «К народу и армии Финляндии». Содержание этого документа вкратце таково: финские военнопленные призыв али своих товарищей на фронте повернуть оружие против немцев, дезертировать из армии, так как развязанная война не принесет финскому народу ничего хорошего, кроме бед и страданий. Тем более что на стороне СССР против фашистов воюют США и Великобритания. Несколько десятков финских военнопленных нашли в себе мужество и отказались подписывать это обращение. Кроме того, советские пропагандистские органы использовали подписи уже умерших к этому моменту финских военнопленных.

Эта конференция широко освещалась в советской прессе. В частности, как положительный пример в идеологической работе. Газета «Правда» № 49 (8820) от 18 февраля 1942 года поместила текст декларации и фотографии 40 военнопленных. Из них домой вернулись только пять человек, а остальные умерли в СССР.

В июне 1942 года в Унжлаге состоялась Первая интернациональная конференция военнопленных. В конференции принимали участие 856 человек, в числе которых были и финны. Собравшиеся на ней обратились «к солдатам фронта всех национальностей» с призывом о прекращении войны, который подписали 791 человек. К сожалению, точное количество финских пленных установить сложно, так как они были объединены в одну группу с румынами. В тексте отмечено — «румыны и финны — 518 человек»[243].

Наряду с этим проводились И другие пропагандистские акции. Уже 24 августа 1941 года в газете «Лоухский большевик» было помещено письмо-обращение лейтенанта Ахблада[244], захваченного в плен 16 июля 1941 года «на острове Моргонланд близ Ханко». Он писал, что советский народ не питает ненависти к финнам и что Финляндия втянута в войну с СССР на стороне Германии против своей воли. Это письмо потом распространяли в лагерях военнопленных и на фронте среди солдат и офицеров Красной Армии. Кроме того, изображение лейтенанта Ахблада очень часто встречается в фотолистовках 1941-го — начала 1942 года, когда он был чуть ли не единственным финским офицером, попавшим в плен.

Руководство лагерей обязано было регулярно в докладных записках в Москву отчитываться о проделанной идейной и культурно-массовой работе в лагерях. Судя по этим отчетам, в местах постоянного размещения военнопленных выпускались соответствующие стенные газеты и информационные листки. Кроме того, пленные принимали участие в самодеятельных концертах и спектаклях, устраивали музыкальные вечера и т. п.

Если говорить об антифашистской работе в лагерях, то стоит отметить, что наиболее полной информацией мы располагаем по Череповецкому лагерю НКВД № 158. В соответствии с отчетом о деятельности этого лагеря, за время его существования с финскими военнопленными было проведено: