Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

Склонившись над книгой, молодая княгиня Одинцова, пригревшись в ласковых лучах августовского солнца, задремала на балконе собственных апартаментов, подперев кулачком нежную щеку.

- Вера Николавна, - разбудил её встревоженный голос молоденькой горничной Катюши, - там Ивану Павловичу совсем худо сделалось, - широко распахнув свои карие очи, испуганно затараторила девушка.

Отложив книгу, Вера поднялась и стремительным шагом направилась на половину супруга.

- Иван Павлович? – обратилась она к Одинцову, восседавшему в кресле с закрытыми глазами.

Одинцов был белее, чем рубаха, надетая на нём под мягкий бархатный шлафрок тёмно-синего цвета. Губы князя, плотно сжатые, выдавали неподдельное страдание.

- Верочка, пришла, - открыл он глаза. – Худо мне, Верочка, - болит так, что мочи нет, - жалобно простонал он, пытаясь взять супругу за руку.

- Где болит, Иван Павлович? – ласково обратилась к нему Вера.

- Ох, ноги крутит, мочи нет. И в груди щемит, - пожаловался Одинцов.

- Я за доктором немедленно пошлю, - вздохнула Вера, осторожно высвободив свою ладонь из цепких пальцев мужа.

- За шарлатаном этим? – недовольно проворчал Одинцов.

- Чем вам Куницын не угодил? – пройдясь по комнате, остановилась Вера у туалетного столика и принялась перебирать пузырьки с настойками, пытаясь разыскать нужный.

Обнаружив то, что искала, она налила в стакан воды из графина и накапала ровно десять капель. Рука с флаконом замера над стаканом, стоит только встряхнуть, чуть-чуть, ну, совсем чуть-чуть, и… Вера поспешно поставила на стол пузырёк с Tinctura Belladonnae (настойка белладонны) и вернулась к супругу. Придержав ему голову, она помогла князю отпить из стакана, и вытерла несколько капель, что пролились на подбородок носовым платком. Иван Павлович откинулся на спинку кресла, вцепившись в подлокотники так, что побелели костяшки пальцев, но уже спустя четверть часа, лицо его расслабилось и приняло умиротворённое выражение.

- Благодарю, ангел мой, - слабо улыбнулся Одинцов.

- Но за доктором я все же пошлю, - поднялась Вера со стула.

- Как пожелаешь, - покладисто согласился Иван Павлович, испытывая явное облегчение после приёма настойки.

В особняке Одинцовых доктор Куницын в последнее время стал довольно частым визитёром. Старый князь его недолюбливал, считая чересчур молодым и неопытным, а вот княгиня, напротив, относилась с доверием и довольно благожелательно, полагая его методы лечения более прогрессивными по сравнению с теми, чем пользовали больных старшие и умудрённые опытом коллеги Куницына. Вот и в этот раз Алексей Андреевич не заставил себя долго ждать, и едва за ним прибыла из усадьбы коляска, тотчас поспешил на вызов.

Доктор пробыл в покоях князя около получаса. Выслушав все жалобы Ивана Павловича и, сосчитав пульс, Куницын едва заметно покачал головой и поспешил заверить своего пациента, что дела его обстоят, не так скверно, как тому кажется. Спустившись в гостиную, где княгиня Одинцова велела накрыть стол к чаю, Алексей Андреевич не стал скрывать от молодой женщины своих опасений, вызванных состоянием князя.

- Вера Николавна, как часто стали повторяться приступы? – тихо, дабы не расслышала прислуга, поинтересовался он.

- Обыкновенно бывало один раз ночью, ближе к утру, - отозвалась Верочка, ощущая, как озабоченность доктора передалась и ей. – А вот нынче днём случилось.

- Вы все также даёте ему настойку? – поинтересовался Куницын.

- Да, всё как вы говорили, Алексей Андреевич, по десять капель. Я что-то не так сделала? – обеспокоилась она.

- Нет-нет, - улыбнулся Куницын, - вы всё правильно сделали. Как бы вам объяснить? – задумался он на некоторое время. - Понимаете, настойка его не лечит, лишь облегчает князю его страдания, но в то же время при приёме лекарства у него учащается сердцебиение, что в его возрасте может привести к сердечному приступу. Потому ни в коем случае нельзя превышать рекомендованную мною дозу. Вы меня понимаете?

- Да, конечно, - кивнула молодая княгиня.

Все это Куницын говорил ей не один раз, особенно упирая на то, что нельзя превышать указанную дозировку.

- Хотя, коли подобное случится, я сердечный приступ имею в виду, - пояснил он, - доказать, что он вызван именно приёмом чрезмерного количества настойки, спустя некоторое время будет совершенно невозможно, - тихо заметил доктор, пристально глядя в глаза madame Одинцовой.

Вера рассеянно кивнула в ответ на его слова. Когда же до неё дошёл смысл сказанного Куницыным едва ли не шёпотом, она удивлённо распахнула глаза, всматриваясь в бесстрастное лицо своего собеседника.

- Мне никогда не приходило в голову подобных мыслей, - поставила она на стол чашку, дабы не расплескать случайно чай, потому как затряслись руки, выдавая волнение.

Разве не о том же думала она всего лишь час тому назад? Разве не дрожала рука, сжимая в ладони пузырёк с тёмной настойкой? Откуда Куницын мог узнать о том?

- Конечно, - натянуто улыбнулся Алексей Андреевич. – Вы – ангел, Вера Николавна. Вам бы никогда в голову не пришло подобного. Это так, к слову пришлось, - принуждённо рассмеялся он. – Хотя, само собой, такими вещами шутить не принято, - доверительно склонившись к ней, заметил доктор.

- Что нового в городе слышно? – желая сменить тему беседы, поинтересовалась Верочка. – Вы ведь знаете, я почти не выезжаю в последнее время.

- Что нового? – нахмурился Куницын, вспоминая городские сплетни и тотчас просиял, вспомнив, о чем совсем недавно говорили у madame Добчинской, которая вызывала его по поводу приключившейся с ней мигрени. – Генерал Рукевич покидает нас. Уезжает во Владикавказ.

- Аполлинарий Фомич уезжает? – удивилась Верочка. – Повышение или отставка?

- То мне не ведомо, - отозвался Куницын. – Говорят, на его место какой-то граф приедет, жаль фамилию не удосужился запомнить. Ждут со дня на день. Графиня Добчинская грозилась устроить грандиозный приём в честь нового командира, - с усмешкой добавил он.

Вера опустила голову, пряча ответную улыбку. В сущности Евгения Ивановна была добрейшим человеком, но её попытки пристроить замуж своих дочерей давно уж стали притчей во языцех у всего городка, и зачастую шутки по этому поводу не всегда бывали безобидными. Барышни Добчинские были довольно милыми созданиями, но, увы, ни гроша приданого за ними не обещали, потому и не спешили господа офицеры да заезжие по лету отдыхающие делать предложение ни одной из них, а тут целый граф собирался приехать в Пятигорск. Можно было понять бедняжку графиню, возлагавшую столь большие надежды на подобное событие.