Никита Добрынич - Владимир Голубев

— Как продвигается договор на закупку зерна, — сразу спросил Олег о рыженькой Ждане.

— Плохо. Старый урожай гниет в подвалах. Новые, незрелые всходы сорняки забили.

— Какие сорняки зимой? — ухватила Светлана за ворот бухгалтера.

— Ты тут что такое говоришь, сволочь, — зашипела Светлана ему в ухо.

— Света, отпусти моего человека. И выйдите обе. Обе, — подчеркнул Олег для Марфы, считающей, что её он давно не замечает. Женщины ушли, изображая смирение.

— Госпожа Светлана Сил Силыча бросила в подвал, в башню. Он получил тридцать плетей и конфискацию имущества. Я договорился с палачом, тот бил напоказ, несильно. Купец мужчина крепкий, выживет. Его сын и дочь биты розгами. Приказано было никому в городе не давать им приюта, — шептал в ухо Олегу бухгалтер.

— Ну! Где они сейчас?

— Я их спрятал среди беженцев.

— Дальше.

— Всё.

— Ты кого обманываешь?

— У обоих спина обезображена, — выдохнул Юрий.

— Я тебя запорю. Трус.

— Госпожа бы меня раньше запорола, — попытался оправдаться бухгалтер.

— А Никита?

— Он сам поручил госпоже закупки продовольствия, та объявила Сил Силыча … «саботажником». «Князь Никита» решил, что другим будет наука. Я не смог его найти, он уехал, и … казнь свершилась. Светлана уверила его, что наказание слишком мягкое, Удатный или другой князь посадили бы за это виновника на кол.

— Позови Никиту.

— Он в пригороде, жжет дома.

— Светлану.

— Не надо.

— Зови, не бойся, — усмехнулся Олег, глядя на искаженное ужасом лицо Юрия. Светлана ждала за дверью.

— Я посылаю моего бухгалтера за купеческим старшиной. Хочу видеть их не позже, чем через час. И позовите мне сотника Счастливчика.

— Завтра. Все завтра. И старшина, и разведчик, — мягко улыбнулась Света, — а ты подожди меня за дверью, болтунишка. Но бухгалтер ждать её не стал. Он в ужасе бежал к старшине, проклиная свою близость к сильным мира сего.

Удатный остался лагерем на том же месте, где Олег устроил глупую вылазку. До Чернигова осталась половина дневного перехода, но князь не двигался с места, не присылал послов, не разорял окрестностей города. Ему было знамение. Десяток арбалетных стрел сделали свое дело. Одна из них попала князю в шлем, но пробить не смогла, срекошетила. От неожиданности князь поскользнулся, а когда упал, ему было видение: старец в белоснежных одеждах склонился к нему и сказал одно лишь слово «Смерть». На третий день резко похолодало, поднялся сильный ветер. Князь посчитал, что избежал поражения, он приказал своим войскам возвращаться. Венгры и поляки остались в лагере.

Олег не мог лежать, даже спал сидя, сильно болела рана в спине. Ему казалось, что от наконечника стрелы остался осколок, он болит, стреляет, колет, нудит. Ногу Олег практически не чувствовал, и его мучили страхи, что поврежден нерв, что он не сможет больше ходить.

— Подумаешь, сидя спишь?! Ты присмотрись, весь народ спит сидя. Лежат только покойники, — успокаивал Никита Олега, ссылаясь на народные привычки.

— В сторону не уходи, заботливый ты мой! Как ты мог потакать Светке?!

— Откуда мне было знать, что у тебя третья любовь образовалась?!

— Никогда не разрешай бабе никого наказывать. Только сам решай такие вопросы!

— По нынешним временам это не наказание. Так, немного пожурили. Я уже забрал девчонку и мальчишку к себе, у меня они в безопасности. Сил Силыча отправил домой. Олег молчал, стиснув зубы, невыносимая боль накатила волной. Лоб покрылся испариной, по позвоночнику потекла струйка холодного пота. Ногу обожгло, как будто окунули в кипяток. Боль нарастала, и Олегу показалось, что сердце сейчас остановится. Внезапно наступило облегчение, и Олег счастливо улыбнулся.

— Вот! Всё в порядке! Уже улыбаешься! День-два, и пойдешь бить ляхов. Удатный в страхе бежал, венгры да поляки остались, — преувеличенно радостно зачастил Никита.

— Пока я смогу в поход выехать — весь снег стает, а поляки с голода сами попередохнут, — мрачно отвечал Олег. Но настроение Никита ему немного поднял.

— Увы. Я командовать войсками не имею морального права. Ни образования, ни опыта. Только людей положу.

— А тренировки новобранцев! Те же потери кадрового состава, только масштабы другие. Поведешь в бой, никуда не денешься.

— Да ты совсем выздоровел! Смотри, как раскомандовался! — обрадовался Никита.

— Ладно. Не бойся. Возьмешь Счастливчика воеводой. Я в городе пока буду править без тебя, Светлану нужно отстранить, совсем баба без тормозов. А Удатного нужно догнать и разбить. Калеку из меня сделал, сволочь! Я ему покажу кузькину мать! Олег ругался еще долго. Удатный оказался виноват даже в том, что выпороли Ждану.

— Невинная девочка. Я совершенно случайно познакомился с ней на празднике. Светлана приревновала, без всякого повода, — плакался Никите Олег.

— Согласись, Удатный тут не причем?

— Ты тупой? Приказала пороть Светлана. Но! Если бы я не был ранен, то хрен чего у нее вышло, — разозлился Олег.

— Успокойся! Всё уже в прошлом. Твоя подружка в безопасности! Ты вот что мне объясни: почему воеводой Счастливчика предложил?

— Ты заметил, что все сотники, еще мышкинского набора, слишком отчаянные? Мышкин был расчетливым и осторожным, а подобрал таких храбрецов?

— Ха! Доживут до его лет, станут, как Мышкин.

— Иннокентию Петровичу храбрости было не занимать. Вот дурости моей у него никогда не было, — повинился Олег.

— А Счастливчик иной …, — с ноткой недовольства произнес Никита.

— Да! Может быть, он слишком рассудителен, не по годам. К тому же он — Счастливчик! Это прозвище недаром дается! Сотник лучшей сотни Мышкина. Два года рядом с Иннокентием Петровичем!

— Помню его, из ушкуйников к Мышкину прибился, хладнокровный до ужаса, и жестокий. Нет в нем куража, импровизации, сплошная целесообразность. А прозвище ему ещё ушкуйники дали, как командир, он был очень добычливый и потерь, практически, не имел. Не нравится мне он, — поморщился Никита.

— Тебе решать.

— Ты пойми, Удатный — гений импровизации. Нам надо его победить. А Счастливчик, пользуясь «рыцарской конницей», просто уничтожит русские полки. С кем мы против монголов будем воевать?

— Тебе решать.

— Что ты заладил, как попугай! Убедил, Счастливчик — воевода.

Поляков и венгров Счастливчик победил неблагородно, не по-спортивному, не дав им ни единого шанса — он их заморозил. Удатный устроил лагерь посреди долины, вдалеке от леса, обезопасил войско от неожиданного нападения и обстрела. Сильный мороз и ветер заставили поляков и венгров увеличить расход топлива для обогрева. Подошедшим карачевским войскам осталось лишь отгонять надоедливых заготовщиков дров и не давать возможности сражаться по рыцарским правилам. Первыми пали лошади, лишив захватчиков последней надежды на спасение. Три дня спустя обмороженных поляков и венгров добили стрелами и сулицами. Печальный конец для пришлого воинства стал очевиден для Счастливчика быстро, сразу после гибели лошадей. Он уговорил Никиту бросить лучшие силы в погоню за Удатным.