Железо и кровь. Франко-германская война - Бодров Андрей

В этот же день Фридрих Карл получил от Мольтке категорический приказ атаковать врага. «Прусского фельдмаршала приходится подгонять!» — ядовито писал Блументаль[901]. Для Фридриха Карла вопрос заключался в том, как выполнять этот приказ. В качестве возможного варианта рассматривался выход к Луаре выше и ниже Орлеана с целью устроить французам «второй Седан». Однако в конечном счете был принят более консервативный вариант — концентрическое наступление на город через Орлеанский лес.

На следующее утро немецкие корпуса двинулись на юг по обледеневшим дорогам. Дул пронизывающий ветер. Условия местности делали фактически невозможным масштабное использование кавалерии и артиллерии. Фридрих Карл не имел ни малейшего представления ни о расположении, ни о составе сил, ни о планах противника. В другой ситуации это могло обойтись «красному принцу» довольно дорого. Однако французские солдаты, страдавшие от непогоды и убийственного огня германской артиллерии, уже подошли к пределу своих возможностей. Отступавшая Луарская армия начала разваливаться; все чаще на отдельных участках организованный отход прекращался и начиналось паническое бегство. «Сырые», наспех сколоченные корпуса были лишь бледной тенью тех профессионалов, которые насмерть стояли при Гравелотте и Седане.

К вечеру 3 декабря Орель понял, что Орлеан не удастся удержать. Однако правительство в Туре категорически запретило отход. Несмотря на все усилия и местами упорное, но разрозненное сопротивление, помешать немцам было уже невозможно. Отдельные очаги обороны немцы просто обходили, заставляя противника отступать под угрозой окружения[902]. Дивизии Луарской армии расходились в разные стороны; такой приказ отдал Орель, опасавшийся, что в противном случае все его войска могут оказаться в окружении. Впоследствии это будут называть едва ли не самым удачным его решением.

КАРТА 14. Второе сражение под Орлеаном (начало декабря 1870 года).

Источник: Источник: Мольтке. История германо-французской войны 1870–1871 гг. Схемы. М., 1937.

15-й корпус, который французское командование хотело использовать для обороны города, находился в состоянии разложения. «Катастрофа превосходит все мыслимые пределы, — писал один из очевидцев отступления. — Нынешнее положение можно назвать организованным кошмаром. Солдаты больше не хотят и не могут идти, только наказания заставляют их двигаться. Офицеры начинают терять боевой дух и бунтовать, поскольку осознают бессмысленность своих усилий»[903].

В ночь с 4 на 5 декабря немцы вошли в Орлеан. Находившиеся в городе французские солдаты были настолько измотаны, что при приближении противника часто продолжали сидеть у разведенных на улицах города бивачных костров, спокойно давая разоружить себя[904]. В руках немцев по итогам первых дней декабря оказалось более 20 тысяч пленных. Подавляющее большинство из них сдались, не будучи ранеными — ситуация, нехарактерная для предшествующих месяцев. Большое число пленных было признаком низкой боеспособности новых французских армий.

Это поражение стало шоком для французского руководства. Надежды на успех рухнули. Правда, существовавшие в германской главной квартире ожидания, что победа под Орлеаном повлечет за собой падение Парижа, также не оправдались[905]. Тем не менее, французам был нанесен чувствительный удар; возможно, это был переломный момент всей второй фазы кампании[906]. 6 декабря Орель был отстранен от командования; именно его сделали козлом отпущения за неудачи последних дней.

Не лучше складывались дела и на северо-западе страны, где генерал Бурбаки формировал еще одну армию. Командовавший в начале войны Императорской гвардией, Бурбаки в начале осени вместе с Базеном находился в Меце. Вскоре он был задействован в качестве посланника для переговоров между Базеном и находившейся в Англии императрицей Евгенией. Когда эта миссия провалилась, он предоставил себя в распоряжение новых властей.

Прибыв на северо-запад страны, Бурбаки развил настолько серьезную активность, что к началу ноября его Северная армия стала ощутимой угрозой. Мольтке был вынужден выделить для борьбы с ней два корпуса 1-й армии (I и VIII) под общим командованием генерала Мантойфеля. В конце ноября Бурбаки был отозван на юг Франции для выполнения другой миссии, а на его место назначен Федерб, которого немцы называли «одним из лучших генералов французских республиканских армий»[907]. Талантливый военачальник, он, однако, практически всю свою военную карьеру провел в Африке, и ему требовалось время на адаптацию к условиям европейской войны.

Задача Мантойфеля заключалась в том, чтобы взять под контроль Амьен и Руан и тем самым надежно прикрыть Маасскую армию с северо-запада. Цель оккупации всей северной Франции перед ним не ставилась. 27 ноября на Сомме к югу и юго-востоку от Амьена развернулось сражение между частями французского 22-го корпуса, к которому присоединились крупные силы мобильной гвардии, и передовыми частями 1-й армии. По укоренившейся традиции, немцы пренебрегли разведкой и наткнулись на готового к бою противника неожиданно для себя. Во многом поэтому в течение дня им не удалось добиться решающего успеха. Ночью французы отошли, оставив Амьен. В первых числах декабря был также занят Руан, который обороняли только отряды мобильной гвардии. Формально цель, поставленная перед Мантойфелем, была достигнута; однако он не смог нанести Федербу решающего поражения. В середине декабря передовые немецкие части достигли Ла-Манша у Дьеппа.

Неизвестно, стало бы Гамбетте и Фрейсине легче, если бы они узнали о том, что вылазка гарнизона французской столицы провалилась столь же бесславно, как и поход Луарской армии. После политических потрясений конца октября Дюкро приступил к подготовке прорыва. Находившиеся в Париже формирования были разделены на три части. Первая, состоявшая из ста тысяч наиболее обученных войск, предназначалась непосредственно для решающего удара. Ее составляли три корпуса — 1-й, 2-й и 3-й. 70 тысяч мобильных гвардейцев должны были отвлекать внимание противника ложными атаками. Остальные, преимущественно национальные гвардейцы, оставались в качестве гарнизона огромной крепости. 14 ноября с почтовым голубем было получено известие о победе при Кульмьере, воодушевившее парижан. Правительство национальной обороны приняло решение отказаться от уже подготовленного прорыва на запад и вместо этого нанести удар в южном направлении, навстречу Луарской армии.

Дюкро был, мягко говоря, не в восторге от этого решения, которое не только требовало полного изменения планов, но и перечеркивало все уже сделанные приготовления. Однако ему пришлось подчиниться. Не рискуя атаковать сильно укрепленный южный сектор немецкого кольца, он принял решение ударить в юго-восточном направлении по правому берегу Сены, чтобы затем повернуть на юг и соединиться с Луарской армией в районе Фонтенбло. На левом берегу следовало провести отвлекающую атаку с целью сковать немецкие резервы.

Однако с самого начала все пошло не так, как планировалось. Немцы смогли вовремя заметить передвижения французских войск и верно определить направление их будущего удара. Окончательной утрате внезапности способствовал внезапный подъем воды в Марне, в результате которого намеченную на 29 ноября операцию пришлось отложить на сутки. Все эти 24 часа немцы могли наблюдать изготовившиеся для удара французские полки. Генерал Винуа, командовавший отвлекающей операцией, не получил вовремя информацию о задержке — и демонстративная атака его солдат на южном фронте лишь убедила немцев в правильности их предположений.