Шведская сказка - Шкваров Алексей Геннадьевич

Отсюда, из Моры, разрослось восстание против датчан и в августе 1521 года Густав Ваза был объявлен правителем Швеции . Но борьба была еще не окончена. У повстанцев не хватало оружия, нужны были корабли. А все это требовало денег. Их Густав нашел в Любеке, одном из крупнейших городов Ганзейского союза.

6-го июня 1523 года Густав собрал в городке Стренгнесе риксдаг и был провозглашен королем Швеции. Кальмарская уния распалась окончательно. В день летнего солнцестояния шведская армия освободила от датчан и их приспешников Стокгольм.

Но Любек требовал возврата долгов. Тогда Густав Ваза обратился к католической церкви, обладавшей несметными сокровищами. Епископы ответили отказом. Но Европу уже охватил пожар протестанства – новой христианской религии, свободной от римско-католической церкви. И Густав с радостью принял лютеранство. По его приказу библию перевели с латыни на шведский и уже через три года все богослужения в Стокгольмских храмах шли на родном языке. Религия отныне стала государственной, согласно учения Мартина Лютера, а Густав стал главой шведской церкви. В 1544 году очередной сейм риксдага отменил выборность королей, и отныне корона могла переходить только по наследству в династии Ваза.

Сюжет был хорошо знаком Густаву III! Он просто читал свое собственное либретто:

- Далекарлийцы! – голос короля дрожал от волнения. – Не здесь ли, в этих святых для каждого из вас местах родилась независимость нашей великой страны? Не вы ли были первыми, кто сбросил ненавистное иго датчан и поднялся на борьбу с захватчиками, услышав призыв своего короля Густава Ваза? И вновь король, вновь Густав перед вами! – Густав склонил голову, выдержав нужную паузу. Снова вскинул подбородок, - И вся Швеция с надеждой опять смотрит на вас! Спасите свое отечество! – Густав раскинул руки в стороны. – Вспомним, как наш великий предок заставил уважать не только датчан, но и проклятых московитов.

Крестьяне отозвались одобрительным гулом. Послышались выкрики:

- Да здравствует король!

- Да здравствует Швеция!

- Отомстим проклятым датчанам!

- Далекарлийцы вперед!

- Веди нас!

Густав со слезами наблюдал, как все большее и большее волнение охватывает этих суровых, неразговорчивых мужиков одетых все как один в одинаковые овчинные полушубки.

- Вот они мои легионы! – шептали его губы. – А я – ваш Цезарь!

Далекарлийцев направили к Гетеборгу. За его судьбу король опасался больше всего. Опережая крестьян, Густав примчался сюда. Малодушный Роберт Вильгельм Де Геер умолял короля:

- Город не в состоянии защищаться! – и потихоньку приказал уже вывезти свой багаж.

Образ прекрасной Шарлотты на мгновение встал перед королем, но тут же растаял:

- Вы отстранены! Отправляйтесь-ка лучше в Финляндию, генерал. Я скорее допущу превращение Гетеборга в развалины, чем сдам город датчанам.

Жители образовали милицию, а Густав приказал разобрать единственный мост, по которому шведские войска могли бы отступить. Отсюда, по всей стране, король рассылал манифесты. Он обращался к народу. Он обратил их гнев против собственных аристократов, желавших восторжествовать в Швеции, отдав ее на поругание Дании и России. Пасторы во всех церквях призывали браться за оружие, наносить всевозможный вред вторгшимся датским войскам. Дети брались за оружие. Сформировали целый полк из мальчишек моложе 15 лет. Несколько купеческих судов вернувшихся из Индии были превращены в каперов. Ими было захвачено несколько датских транспортов, на одном из которых были найдены во множестве хирургические инструменты, а также топоры для рубки фашин и цепи, употребляемые военной полицией.

- Отлично! – обрадовался Густав, узнав о добыче. – Все выставить на обозрение! В эти цепи они собирались одеть наш народ. А все остальное ничто иное, как орудия для таких страшных пыток, что святая католическая инквизиция померкла бы перед тем, что было уготовано нашему народу! – Королю было наплевать, что в Дании уже столетие отменены всякие пытки и само упоминание о них было оскорблением для датчан. Зато, как воспламенились шведы… горожане все, как один взялись за оружие. И везде, везде короля сопровождали восторженные и преданные далекарлийцы.

- Мы живет теперь, как в Швейцарии! – хвастливо заметил как-то Густав. – Вместо мещан видны лишь солдаты.

Английский посланник сэр Элиот метался между датским войском и шведским королем. Запугивал одних и сдерживал неистовые порывы Густава.

Главнокомандующему датской армией герцогу Гессенскому Элиот втолковывал:

- Англия и Пруссия готовы сделать нападение на Данию. Быть может в эту минуту, война уже объявлена, - он трагически закатывал глаза, - и если вы согласитесь на заключение перемирия, то я тотчас отправлю курьеров в Лондон и Берлин, чтобы воспрепятствовать вторжению прусских войск в Голштинию и отплытию английского флота.

Прусский посланник граф Борке угрюмо кивал головой, соглашаясь с ним.

- Герцог! – не отставал от Карла Гессенского англичанин. – Силы шведов растут на глазах. Король Густав поднял на борьбу с вами весь народ. Ваше положение сейчас хуже чем то, в котором пребывали славные генералы Бургойн и Корнваллис в Америке, когда они были вынуждены положить оружие.

Гессенский слабо отбивался от напористого англичанина, ссылаясь на отсутствие инструкций из Копенгагена. Но сдавшись, согласился заключить перемирие на 8 дней.

Захват нескольких датских судов шведскими каперами вызвал ярость у командующего датской армией. Англичанин понесся к Густаву.

- Перемирие касалось лишь сухопутных войск! – возразил шведский король в ответ на упреки посланника. – И я требую, - он возвысил голос, - чтобы датчане очистили территорию Швеции и заключили перемирие на длительный срок.

Карл Гессенский сдался окончательно. Перемирие продлили до 15 мая будущего года, а датчане отступили в свои пределы. В ответ Густав освободил захваченные суда. Поход не достиг своей цели. Зато Густав мог быть теперь доволен своими успехами:

- Вот что значит умение общаться с людьми и вовремя пробудить их национальные чувства. А также умело использовать расположение Англии и Пруссии. Нападение датчан лишь доставило мне значительное войско в Швеции и мы в один миг от них освободились. Теперь дело за сеймом!

Глава 9. Казаки олонецкие.

«Тем, чем мы были, завтра уже не будем»

Овидий

Губернатор Архангельский и Олонецкий Тутолмин человеком был нерешительным. Все с оглядкой на Петербург делал. Как война со шведами началась, так явился к нему важный генерал:

- От самой матушки Екатерины к тебе губернатор послан, дабы войско собрать и нанести удар решительный по зарвавшемуся шведскому королю Густаву! – объявил ему Спренгпортен, появившийся для учинения диверсии от Олонца.

Указом царским размахивал, шумел, распоряжался, ни дать, ни взять – фельдмаршал прямо, главнокомандующий. Совсем растерялся Тутолмин, уж не знал, как и угодить гостю столь высокому. Спренгпортен разъезжал по всей губернии, в сопровождении адъютанта губернаторского, глотку драл, кровью от крика наливался, угрожал всем:

- Кто в охотники не записывается, тот указ императрицы нашей не исполняет! Кто промедлит с выдачей снаряжения и припаса воинского, того изменником объявим!

Народ ворчал:

- Чего грозиться-то? И так мы с охотой превеликой шведа бить пойдем!

Спренгпортен покричал, покричал, да и в Петербург вызван был срочно. В связи с визитом майора Егерхурна – делегата от конфедерации аньяльской. Уехал, и забыл тут же обо всем генерал бравый. О диверсии олонецкой, об ополчении… Не забыл, правда, взять 4000 серебрянных рублей у Тутолмина:

- На известные нужды! – пояснил таинственно. И исчез.

А губернатор-то остался. Что делать-то дальше? Не ведомо! Стал в Петербург писать депешу за депешей. А там отмахивались:

- Отстань мол! Не до тебя! Сказали собирай охотников, да полк казачий – вот и сполняй указ.