Происхождение партократии - Абдурахман Авторханов

Троцкий убедился, что «на примере политики Сталина Ленин хотел вскрыть перед партией, и притом беспощадно, опасность бюрократического перерождения диктатуры…

– Каменев едет завтра в Грузию на партийную конференцию, – говорю я Фотиевой. Я могу познакомить его с ленинскими рукописями, чтобы побудить его действовать в Грузии в надлежащем духе. – Через четверть часа Фотиева возвращается (Ленин и Троцкий жили в разных домах в Кремле. – А. А.): «Ни в коем случае. Ленин говорит: «Каменев сейчас же все покажет Сталину, а Сталин заключит гнилой компромисс и обманет» (там же, стр. 222).

6 марта Ленин пишет Мдивани, Махарадзе и др.: «Уважаемые товарищи! Всей душой слежу за Вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь. С уважением Ленин» (Ленин, ПСС, т. 54, стр. 330).

Копия этого письма адресована не только Троцкому, но и Каменеву. Когда удивленный Троцкий наводит справку, почему же Ленин изменил свое мнение о Каменеве, то Фотиева сообщила, что Ленин сказал: «чтобы не опоздать, приходится прежде времени выступать» (Л. Троцкий, там же, стр. 223).

Но спешит и Сталин тоже. Он знает, что Ленин резко осуждает необъективную комиссию Дзержинского. Поэтому Сталин направляет в Грузию новую комиссию в составе Каменева и Куйбышева. Едва Каменев и Куйбышев прибыли в Тифлис, они получили телеграмму Сталина: у Ленина новый тягчайший удар. Если перед отъездом Каменев еще колебался в пользу Ленина, то теперь он решил действовать в духе Сталина – Орджоникидзе – Дзержинского.

Ленин действительно спешит. События начинают принимать драматический оборот. Порою кажется, что «бомба» Ленина против Сталина взорвется еще до открытия съезда. Апогея внутрипартийная драма достигает 5 марта, когда Ленин пишет следующее письмо Сталину:

«т. Сталину. Строго секретно. Лично.

Копия т.т. Каменеву и Зиновьеву.

Уважаемый т. Сталин!

Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.

С уважением Ленин» (Ленин, ПСС, т. 54, стр. 329-330).

Факт разрыва Ленина со Сталиным способен произвести в партии оглушительное впечатление, но едва ли самые ярые ученики Ленина поймут его мотив, когда оскорбленное чувство капризной и, конечно, нервной женщины ставится выше интересов партии. Многие увидят в этом поступке Ленина если не отрыжки мещанства, то запоздалое рыцарство «потомственного дворянина» (ведь в метрике Ульянова-Ленина, там где графа «сословие», стоит: «потомственный дворянин»!).

Об этом письме стало известно и Троцкому через Каменева. Троцкий пишет: «Каменев сообщил мне дополнительные сведения. Он был у Крупской, по ее вызову. Она сообщила ему, что Владимир продиктовал письмо Сталину о разрыве с ним всяких отношений… Он никогда не пошел бы на разрыв личных отношений, если бы не считал необходимым разгромить Сталина политически» (Л. Троцкий, там же, стр. 223).

В «Дневнике» 6 марта М. Володичева пишет, что Ленин просил передать его письмо Сталину «лично из рук в руки и получить ответ… Ответ от Сталина был получен тотчас же после получения им письма Владимира Ильича (письмо было передано мною лично Сталину и мне был продиктован его ответ…)» (Ленин, ПСС, т. 45, стр. 486).

Ленин не успел прочесть ответ Сталина – того же 6 марта не без влияния всей этой истории у него наступает резкое ухудшение в состоянии здоровья, а 10 марта – третий удар, приведший к усилению паралича правой части тела и к потере речи.

Действительно ли Сталин написал ответное письмо Ленину и Крупской и, если да, каково было его содержание, документально установить невозможно. Когда лидер «новой оппозиции» Зиновьев поднял этот вопрос на объединенном пленуме ЦК и ЦКК в июне 1926 г., рассказав пленуму, что Сталин даже не удостоил Ленина ответа, то Сталин вместо оглашения своего ответа Ленину привел в свидетели сестру Ленина – М. Ульянову. Она сообщила президиуму пленума, что Сталин действительно написал письмо Крупской и Ленину с извинением (Ленин, ПСС, т. 54, стр. 675).

Если уж нужны не документы, а свидетели, то почему же Сталин не взял в свидетели тут же присутствующую на пленуме в качестве члена ЦКК жену Ленина – Крупскую? Официальные комментаторы Ленина не отвечают на такой вопрос.

Вернемся теперь к вопросу, который уже был нами поставлен: почему же Троцкий не последовал призыву Ленина совместными усилиями («блок Ленин – Троцкий») свергнуть Сталина, тем более, что сам Троцкий утверждает, что Сталин был и его главный враг и что он его мог бы свалить и без прямого участия Ленина? Ответ Троцкого показывает необъяснимую незадачливость в политике, беспомощность в тактике, дилетанство в обращении с властью и поразительное невежество в «секретах» функционирования партийной машины. Революция, в которой Ленин был – мозг, а он – мотор, словно кастрировала у него «волю к власти». Он так и остался революционером, не сделавшись мастером власти. Конечно, в революции он – гигант, а Сталин – пигмей, но, очутившись у власти, гигант сделался пигмеем, а пигмей превратился в гиганта. Нет, свалить такого гиганта Троцкий, конечно, не мог. Еще хуже: он даже этого и не хочет.

В цитированной выше беседе с Каменевым по вопросу о том, как поступать со Сталиным после всех тех акций, которые предпринимает против него Ленин, Троцкий открыто выступает против Ленина. Он сам пишет: «Я изложил ему (Каменеву) свой взгляд на обстановку. Иногда из страха перед мнимой опасностью – говорил я – люди способны накликать на себя опасность действительную. Имейте в виду и передайте другим, что я меньше всего намерен поднять на съезде борьбу ради каких-либо организационных перестроек. Я стою за статус-кво… Я против ликвидации Сталина, против исключения Орджоникидзе (Ленин требовал исключить его из партии), против снятия Дзержинского… Не нужно интриг. Нужно честное сотрудничество» (Л. Троцкий, Моя жизнь, ч. II, стр. 224).

«Честное сотрудничество» со Сталиным!

Почему же все-таки Троцкий отклонил предложение Ленина о совместном выступлении против Сталина? Ответ Троцкого можно было бы квалифицировать как образец бездонной наивности в политике, если бы это не был ответ именно Троцкого. Вот он: «Идея «блока Ленина и Троцкого» была в тот момент полностью известна только Ленину и мне, остальные члены Политбюро смутно догадывались… Мое выступление могло быть понято, изображено, как моя личная борьба за место Ленина в партии и государстве. Я не мог без внутреннего содрогания думать об этом. Я считал, что это может внести такую деморализацию в наши ряды, за которую, даже в случае победы, пришлось бы жестоко расплачиваться… Поймет ли партия, что дело идет о борьбе Ленина и Троцкого за будущность революции, а не о борьбе Троцкого за место больного Ленина?» (Троцкий, там же, стр. 219-220). Что за вопрос?

Ведь это сам Ленин требует у Троцкого выступить во имя Ленина и Троцкого с уничтожающими Сталина документами, подписанными лично Лениным, по грузинскому делу. Трудно найти удовлетворительное объяснение такому поведению Троцкого, если не предположить, что Троцкий абсолютно не знал Сталина или, может быть, прав тот американский историк, который утверждает, что все поведение Троцкого было в этом деле просто «негероическим» (A. Ulam, Bolsheviks, p. 571, The Macmillan Сотр., New York, NY).

Даже Крупская, которая 23 декабря 1922 г. написала Каменеву и Зиновьеву письмо против Сталина в связи с ее оскорблением (Крупская: «Интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину», Ленин, ПСС, т. 54, стр. 675), теперь, когда Ленин порвал со Сталиным, не проявляет никакой активности, чтобы уговорить Троцкого исполнить волю Ленина. Американский биограф Ленина Стефан Т. Поссони считает, что, может быть, Крупская не очень полагалась на твердость Троцкого (S. Т. Possony, Lenin, S. 425, Verlag Wissenschaft und Politik, Koln).

Все это не говорит в пользу Троцкого, как политика. С другой стороны, трудно говорить и об отсутствии у него гражданского мужества. В одном он поразительно уникален: каждую свою дискуссию в партии он затевал в неподходящее время, по неподходящему вопросу и с неподходящими союзниками. Когда и время было исключительно благоприятное (кризис в Политбюро), и вопрос был вопросом власти (главная цель любого политика), и союзник был сам основатель и вождь большевизма (Ленин), Троцкий пускается в гамлетовские сомнения: поймет или не поймет партия?

Приближался XII съезд, на имя которого было написано «Письмо к съезду» Ленина. Хотя «тройка» приняла все меры к тому, чтобы ни одна бумага от Ленина не поступила на съезд, одна все-таки проскользнула и застигла «тройку» врасплох. Это было 16 апреля, за день до открытия съезда, когда Фотиева написала Каменеву письмо с копией Троцкому. В этом письме Фотиева писала: «Как я уже информировала Вас, Владимир Ильич продиктовал 31. XII. 22 г. статью по национальному вопросу… Он собирался поставить этот вопрос на съезде. Незадолго перед своей последней болезнью он сообщил мне, что он опубликует эту статью, но после он заболел и окончательной договоренности не было. В. И. рассматривал свою статью как руководящую и придавал ей большое значение. По распоряжению Владимира Ильича эта статья была послана т. Троцкому, которому В. И. поручил защиту своей позиции по этому вопросу на съезде партии, так как оба они имели одинаковый взгляд на это дело. Л. Фотиева, личный секретарь т. Ленина. 16. IV. 1923 г.» (здесь, как и дальше, обратный перевод с английского) (В. D. Wolfe, Khrushchev and Stalin's Ghost, Praeger, New York, p. 277, английский перевод документов, приложенных к секретному докладу Хрущева на XX съезде). Из письма Фотиевой Политбюро «тройка» впервые узнала, что Ленин находился в связи с Троцким («блок»!) и что Троцкий скрыл как этот факт, так и статью Ленина от ЦК. Троцкий, догадываясь, какой оборот это дело может принять, решил быстро исправить положение. Того же 16 апреля он пишет письмо Сталину «для всех членов ЦК». Троцкий сообщает Сталину, что статью Ленина он получил еще 5 марта, сделал из нее копию для использования ее для собственной статьи в «Правде», а также для внесения поправок к тезисам Сталина по национальному вопросу на XII съезде (которые, поправки, Сталин уже принял). Троцкий добавляет: «Статья эта имеет исключительно важное значение. Она содержит также резкое осуждение трех членов ЦК. Пока хоть тень надежды существовала, что В. И. даст какие-либо указания, касающиеся этой статьи для партийного съезда, я избегал сообщить об этой статье. Если никто из членов ЦК не решится довести эту статью в той или иной форме до сведения партии или съезда, то я, со своей стороны, буду рассматривать это как решение молчать, решение, которое – в связи с партсъездом – снимает с меня личную ответственность за эту статью» (там же, стр. 270).