Адмирал Колчак и суд истории - Сергей Дроков

Подготовка к войне получила значение не общего места, а как учения о ряде подготовительных операций, заканчивающихся мобилизацией и стратегическим развертыванием, как исходным положением для начала военных действий. Мольтке является выразителем этого учения, и его метод, его система практического приложения этого учения, выполнявшаяся большим Генеральным штабом, является и до наших дней образцовой. Мольтке не только создал теоретические формы этого учения, обоснованные глубоким пониманием стратегии, он дал практическое применение им в двух больших европейских войнах, которые доказали справедливость его метода.

Большой Генеральный штаб как орган подготовки вооруженной силы к войне

Мольтке не оставил нам определения, что такое большой Генеральный штаб. Формы и организация прусского штаба стали известными, и почти все государства приняли их для своих Генеральных штабов, но, по-видимому, далеко не все усвоили сущность и работу этого учреждения – приведенное выше признание бывшего начальника нашей Академии Генерального штаба в совершенном незнании, чем должен быть Генеральный штаб, подтверждает это положение.

Наиболее авторитетный по вопросам службы Генерального штаба, генерал Бронзарт фон Шеллендорф, бывший у Мольтке долгое время в большом Генеральном штабе в качестве офицера штаба, а потом начальника отделения, в своем обширном труде почти ничего не говорит о службе большого Генерального штаба. Его сочинение трактует преимущественно о службе войскового Генерального штаба, о службе штаба в поле, но все, что касается службы центрального учреждения, Шеллендорф обходит молчанием или ограничивается очень неясными и туманными намеками. Совершенно невольно приходит в голову мысль, что говорить о большом Генеральном штабе избегал как его основатель, так и его ученики.

Во время празднования 87-й годовщины дня своего рождения фельдмаршал Мольтке на собрании офицеров Берлинского гарнизона сказал: «В будущей войне самую важную роль будут играть стратегия и искусство управления войсками. Наши войны и победы научили наших врагов, и они теперь не уступают нам в числе, вооружении и мужестве. Наша сила будет заключаться в ведении, в командовании, словом, в большом Генеральном штабе, которому я посвятил последние дни моей жизни. Этой силе наши враги могут завидовать, но ее у них нет».

Понятно, что Мольтке не желал пояснять сущность той силы, которой враги Германии, по его мнению, не располагали, приведя только неясную характеристику большого Генерального штаба как органа командования, т. е. то, чем вообще является всякий штаб, в своей сущности неотделимый от своего командования. Попробуем, однако, разобрать хотя бы то, что сказал ученик и сотрудник Мольтке – генерал Шеллендорф в своем высокоавторитетном труде про большой Генеральный штаб, как специальный орган, в чем заключается его назначение и цель его существования. На стр. 6-й этого сочинения мы читаем: «Большой Генеральный штаб, в состав которого входят офицеры Генерального штаба, не распределенные по войсковым штабам, обрабатывает под высшим руководством начальника Генерального штаба армии подготовку к возможным военным действиям посредством урегулирования движений и перевозок по железным дорогам, занимается изучением и сравнительной оценкой законоположений различных армий Европы, возможных театров военных действий и составлением карт. На его попечении лежат заботы о развитии военных наук, особенно военной истории и по образованию младших офицеров».

Если мы выбросим совершенно ненужные и ничего не поясняющие слова об урегулировании движений и перевозках по железным дорогам, так как эта частность заведомо не исчерпывает компетенцию Генерального штаба по подготовке к войне (на что есть совершенно определенные сведения по данным части 2-го обер-квартирмейстера нашего главного управления Генерального штаба), равно как об изучении и оценке законоположений европейских армий и составлении карт, чем ведает, как и у нас, особый военно-топографический отдел, состоящий при Генеральном штабе, то получим следующее определение: большой Генеральный штаб имеет своим назначением: 1) подготовку к войне, 2) изучение обстановки, т. е. вооруженной силы собственной, иностранных государств и театров военных действий.

Еще определение говорит Бронзарт фон Шеллендорф на стр. 42-й того же труда о служебном распорядке большого Генерального штаба, имеющем целью: 1) Подготовку в военном отношении германской армии и крепостей, перевозку войск во время мобилизаций и «стратегическое развертывание армии». 2) Изучение иностранных армий и флота, обязанность следить за их дальнейшим развитием и наблюдение за военными событиями за границей. Можно свободно опустить пункт 3-й, трактующий о совершенствовании офицеров Генерального штаба, пункт 4-й – о разработке новейших вопросов относительно крепостей, оружия и орудий, как частный и входящий равно и в 1-й и во 2-й пункты; пункт 5-й, упоминающий о разработке больших маневров, являющихся поверкой работы по пункту 1-му, а также назначения военно-исторического и топографического отделов.

Здесь подтверждается вышеприведенное назначение большого Генерального штаба как органа по подготовке к войне, основанного на изучении обстановки, в котором подчеркнуто изучение вероятного противника. Если мы внимательнее вдумаемся в эти два пункта, то увидим, что подготовка к войне, составляющая цель работы большого Генерального штаба, заканчивается «стратегическим развертыванием армии», как наиболее благоприятным исходным положением для начала военных действий, а пункт 2-й, говоря об изучении вероятных противников, совершенно ясно указывает на военную разведку, названную наблюдением за военными событиями за границей, под которым, очевидно, подразумевается военная деятельность иностранных государств. Мы говорим пока о прусском большом Генеральном штабе, созданном фельдмаршалом Мольтке, и цитируем его ближайшего сотрудника и ученика Бронзарт фон Шеллендорф, имея в виду положение прусского большого Генерального штаба, послужившего образцом, с которого скопировали все другие государства организацию (хотя бы только внешние ее формы) своих сухопутных Генеральных штабов, по отношению к которым морские Генеральные штабы являются только формальными приложениями идеи Генерального штаба к военно-морскому делу.

Мы не будем более вдаваться в рассмотрение вопроса о том, что такое прусский большой Генеральный штаб, а закончим общей характеристикой его, что большой Генеральный штаб есть специальный орган, ведающий подготовкой вооруженной силы государства к войне. В свое время мы рассмотрим в применении к флоту значение и роль Генерального штаба во время войны, равно как постараемся выяснить службу его в обоих случаях, как центрального учреждения, так и со стороны службы Генерального штаба во флоте. Мы также оставим пока положения организационного свойства, которые разберем в дальнейших сообщениях, а теперь перейдем к рассмотрению вопроса, что такое подготовка к войне, так как с уяснением его связуется непосредственно и понятие о Генеральном штабе.

Универсальность учения о войне в применении к государственной деятельности

Война, принимая классическим определением Клаузевица, есть «проявление насилия с целью вынудить противника исполнить нашу волю». Будучи, таким образом, одним из средств политики, которая является учением о проведении государственной воли в жизнь, война определяется политической уверенностью в необходимости применения, в соответствующем случае, силы, связанной с употреблением оружия. Таким образом, политика определяет необходимость и цель применения к определенному противнику вооруженного насилия или, короче говоря, войны.

Война есть одно из неизменных проявлений общественной жизни в широком смысле этого понятия. Подчиняясь, как таковая, законам и нормам, которые управляют созданием, жизнью и развитием общества, война является одной из наиболее частых форм человеческой деятельности, в которой агенты разрушения и уничтожения переплетаются и сливаются с агентами творчества и развития, с прогрессом, культурой и цивилизацией. «Война есть приложение в жизнь человеческих обществ всемирного закона борьбы за существование, высшее, наиболее яркое, проявление принципа этой борьбы», – говорит генерал Михневич в своем исследовании войны как явления в жизни общества. «Если история, – говорит он далее, – показывает, что на 13 лет войны приходится один год мира, то война – более нормальное явление в жизни общества, чем мир». (Михневич. Стратегия. Том 1, стр. 90.)

Эта последняя фраза является основанием военного миросозерцания, которое рассматривает жизнь человеческого общества как непрерывную борьбу, в которой война является только одной из наиболее частых форм, а мир есть только ее видоизменение. Понятие о войне неотделимо от понятия о государстве. Если определение Чичерина[653] государства «Как групп народов, связанных законом в одно юридическое целое, управляемых верховною властью для общего блага», справедливо с отвлеченной точки зрения государственного права, то с точки зрения военной, основанной на представлении жизни как непрерывной борьбы, независимой от понятия о «общем благе» как цели государственного бытия, государство определится в виде организации общества, наиболее отвечающей задачам борьбы, которой достигается упомянутая цель – общее благо.