И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская

А недавно я вдруг понял, что-то изменилось в мире! Понял, что должен идти в путь и отыскать тебя, сестра. Юг и Восток под властью Катараса, и, собрав армию, мы пошли через горы на север. То был тяжёлый поход. Многие остались на опасных горных склонах. Но мы с Гермисеем не сдавались!

Мы прошли через восточную границу Дримана и Арина, опасаясь волшебных сил, скрытых там, но магия этих лесов не тронула нас. Так мы вышли к Салину, осаждённому чёрными войсками. Наша армия бросилась в атаку. Получив поддержку местных воинов, мы в один день уничтожили врага и освободили Салин.

Гермисей повёл объединённую армию остенградцев и салинцев к Городу-на-Реке. Нам стало известно, что там тоже собирается отряд готовый к сражению с врагом. Затем мой брат приведёт это войско сюда.

А я и двое моих друзей – Джарго и Малетан – поспешили в Элтлантис, предупредить вас обо всём, чтобы вы не сочли наших людей недругами. Я почему-то был уверен, что найду тебя здесь, сестра!

Радость угасла в его глазах, и Калахай добавил серьёзно:

– И ещё я хотел сказать тебе... Мой отец просил меня перед смертью об этом. Он хотел бы получить твоё прощение. Знай, он раскаялся и понял свою ошибку! Ты сказала, что никогда не вернёшься в Остенград, покуда не забудется глупая старая легенда. Теперь она забыта. И мы – сыны восточных гор Остена пришли в земли Звёздного Народа, чтобы просить их помощи и союза.

Те, кто спасся в Эльфийском Ущелье, забыли ненависть и вражду. Они верят в то, что вместе эльфы и люди победят зло. Они верят, что твой благословенный сын развеет тьму, что он несёт свет любви – свет людей и свет бессмертных.

– Я давно простила короля Даргена, – отвечала Мара. – И я рада, что Остенград очистил себя от губительной тёмной ненависти к эльфам.

– Раз так, – улыбнулся Элиран, – можно сказать, союз Элдинэ и людей теперь заключен. И после того, как явится армия короля Гермисея, можно будет выступать против Катараса.

– Да будет так! – воскликнул Киралейн.

– Тогда мы объявим народу приказ собираться в путь, – решила Мара Джалина.

Через три дня с  северо-востока явилась армия под предводительством Гермисея, которого народ по-прежнему называл «король Остенграда», хоть сам Остенград был давно захвачен Каран Геланом. Теперь можно было выступать.

Север был свободен от сил зла, но войско Катараса чёрной стеной стояло на равнине Джалисона, у стен Галиорта, и на южной окраине Северного леса.

Наутро решено было выходить. А накануне Элиран собрал всех, кто должен был возглавить отряды, и, высказав последние напутствия, закончил свою речь словами:

– Мы идём сражаться во имя справедливости и самой жизни – значит, мы победим! А теперь ступайте и отдохните! Выходим  с первыми солнечными лучами.

– Постой, Великий князь! – окликнул его Лиарин. – Мне кажется, ещё не все дела окончены. Смею тебе напомнить о твоём обещании! Не пора ли его исполнить?

Элиран нахмурился, размышляя.

– Сдается, я уже поняла, о чём речь, – молвила прекрасная Лаяна, выступая вперёд. – Мой господин, князь Лиарин прав – теперь самое время!

– Я так не считаю, – возразил правитель Элдинэ. – Сейчас нам не до этого. К чему такая суматоха? Я помню свои слова, но поговорим об этом после того, как вернёмся с поля боя, сын Наярана.

– Нет! – твёрдо возразил Лиарин. – Послушай меня, Великий князь… Я верю в то, что мы победим, ибо, как ты сам сказал, мы защищаем справедливость, свободу и саму жизнь. Пусть это прозвучит странно и страшно, однако, мы идём убивать во имя созидания! Но как знать, кто возвратится из боя?

Когда-то зло Юга было повержено, но та победа досталась дорогой ценой. Эльфы потеряли лучших своих Героев: великих Галедана, Огина, Лаудуса. Я не уверен, что вернусь обратно. Да и моя Эрсель, несмотря на все мои возражения и уговоры, едет на эту войну. Я могу понять её – она едет защищать свой народ, своё королевство, едет мстить за гибель близких. Она может это, ведь из лука стреляет получше любого воина! Но как знать, вдруг и её настигнет стрела врага?

Мы живём одним днём, господин Элиран. Все это знают. У каждого из нас может не быть завтра, и потому я хочу сделать всё, что могу сейчас, прямо сегодня!

Разреши княгине Лаяне соединить нас с Марой Джалиной священным браком, господин Элиран! Исполни обещание! В сердце своём я давно считаю Эрсель законной женой, но я хочу, чтобы никто и никогда не смог усомниться в этом.

Мара в изумлении глядела на своего Лиарина, ибо ничего не знала об их разговоре с Элираном. Хотя Великий князь относился к ней с почтением и уважением, принцесса не верила в то, что когда-нибудь эльфы примут её в свой род по-настоящему, и она станет женой их князя.

Меж тем, Элиран, помолчав, сказал:

– Я ничего не имею против вашего брака. И, если вы хотите обвенчаться до того, как уйдёте на войну, что ж это ваше право. Но я не совсем представляю, как госпожа Лаяна, проведёт церемонию. По обычаю людей – она не может, а по обычаю Элдинэ тоже невозможно, ведь в знак единения ваших судеб необходимо обменяться камнями… А Мара Джалина – человек,  и камня у неё нет. Как же сочетать браком смертную и бессмертного?

Вопрос Элирана завис в воздухе.

– Очень просто! – усмехнулась Лаяна. – Сделав смертную бессмертной.

– И кто же отдаст ей своё право на Благословенный Край? – спросил Элиран недоверчиво.

– Я, – раздался грозный голос, и явился призрак Галедана, озарив вечерний лес своим сиянием.

–Я отдам своё право уйти за Море дочери человека. Я хочу, чтобы эти двое прожили долгую счастливую жизнь! Я готов исчезнуть навсегда, чтобы жила новая Каэлла.

– Спасибо тебе, Великий князь Галедан, – молвила Мара. – Но я не могу принять твой дар! Нашему войску понадобится твоя сила и слава. К тому же, отнять твой камень – всё равно, что убить тебя!

– Вашу рать поведут герои более великие и отважные, чем я, принцесса, – возразил эльф-призрак. – Один твой сын чего стоит! Он юн, но отчаянно смел. Тебе помогут мои братья, Огин и Лаудус, и наша сестра Алагиана.

Что же