И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская

Средь серебряных деревьев маршировал отряд вооружённых людей, но, то были не воины Каран Гелана, враждебности они не проявляли. Дальше  – хуже…

Чем ближе подъезжали они к Городу-Зелёных-Шатров, тем больше встречали бродящих по лесу людей и даже несколько палаточных лагерей.

– Что это значит? – удивилась Элинэль. – Кто эти люди?

– Не знаю, сокровище моё, – обескуражено отвечал Эктавиан. – Когда мы покидали Элтлантис, здесь никого не было.

Навстречу им освещённый утренним светом нёсся всадник на белом коне, лишь грива скакуна разметалась по ветру чёрным стягом. То был юный Киралейн. Конь его подъехал вплотную к Элилейну, и мальчик радостно обнял родителей, затем поприветствовал дочерей Элирана и мужчин.

– Что тут такое творится? – поинтересовался Лиарин.

Мальчик хитро улыбнулся и, пустив коня шагом рядом с белоснежным Элилейном, отвечал:

– Ты ведь велел мне подумать, как победить Чёрного мага, отец… Вот я и придумал. Я решил, что эльфам нужна помощь, и созвал всех, кого можно было. Конечно, ещё не все пришли – мало времени. Но скоро у нас войско будет не хуже, чем у Катараса!

– То есть, как это созвал? – удивилась Мара Джалина.

Парень, не спеша, ехал рядом, и по пути объяснял:

– В тот вечер, когда вы уехали, в Эльфийскую Долину вернулись лошади из степей Тайрана. Их вёл вот этот красавец, на котором я еду. Это Лаялейн, Лунный свет, потомок коня Великого князя Галедана.

Тогда я и решил, что нужно поднимать народ. Если уж даже животные пришли нам на помощь, значит, настало время для объединения всех нас. Вместе с несколькими воинами, и госпожой Алагианой, и Лаудусом мы отправлялись в города и сёла, лежащие на окраине Элтлантиса.

И я говорил им о том, что настал день, когда мы должны восстать против зла и сразиться с Катарасом. Когда люди, эльфы  и добрые волшебники должны объединиться, ибо сила наша – в единстве!

И они слушали меня, хоть я и не говорил что-то новое, чего сами они не знали. И глаза их блестели, и распрямлялись  плечи. Они сжимали мечи и кричали: «Долой гнёт Каран Гелана!».

А в земли, далёкие от Эльфийской Долины, Алагиана уводила меня Тенистыми тропами… То было жутко! Я видел призрачный туман побережья, слышал крики чаек. Теперь я знаю, как умет звать Море, отец. Но благодаря этой её магии, я в мгновение оказался в Город-на-Реке и на Западе под Ласной.

– Ты ступил на Тенистые тропы? – ужаснулся Лиарин.

– Так было нужно, отец, – спокойно отвечал Киралейн со столь взрослым выражением лица, что нечего было возразить. – А когда я отправился на следующий день дальше, то был потрясен, ибо молва уже распространила вести обо мне, и где бы я ни появлялся, меня приветствовали радостно и кричали с надеждой: «Вот пришёл новый король Лейндейла, потомок древнего воина Огина, принц из Королевского Дома Ринай! Он победит Катараса. Он принесёт нам мир! Встанем под знамёна юного короля из рода Ринай, братья! Победим или умрём, но рабами Катараса не будем!». Так они говорили и слушали меня, словно я и вправду их правитель…

– Иначе и  быть не могло, – улыбнулась Мара Джалина.

– А потом, – продолжал принц-полуэльф, – люди стали приходить сюда, в Эльфийскую Долину. Они шли отовсюду: пешие воины,  и рыцари, и крестьяне, и женщины, и маленькие отряды, и одиночки, и семьи, и даже многочисленные войска.

Одна такая рать явилась с Севера, из Диких Земель. По пути они выбили остатки войск Катараса из Мангара, объединились с тамошними  рыцарями, и теперь Вторая Столица свободна от зла. Они прогнали отряды  Катараса с побережья. Теперь всё это наше!

Но с каждым днем приходят новые люди  и эльфы с Севера, Запада, Востока и Юга. И они сидят за одним столом, и поют одни песни – те, кто раньше лишь враждовал и не желал даже говорить друг с другом.

– Это твоя заслуга, мой милый мальчик! – улыбнулась Мара.

– Ах, мама, я не о том, что это я сделал… Я о том, что теперь мы сможем одолеть Катараса и жить спокойно, –  смущенно объяснил Киралейн.

– Но твоя мать права, – возразил Эктавиан. – Ты сумел сплотить тех, кто всегда был порознь.

– Ты исполнил пророчество Кара, объединил народы Элдинэ и  людей, – добавил Лиарин. – Ты поступил как истинный наследник древнего королевского рода.

– Кстати, вернулась госпожа Элькит и Джастин, – вспомнил юноша.

– И как Джастин? – взволнованно спросила Мара.

– Он ещё не совсем здоров, хоть магия Элькит и спасла его жизнь, и госпожа Лаяна приложила руку к его исцелению. Ему нужно ещё несколько дней, но он заявил, что ни за что не пропустит битву с Катарасом!

– Это радует! Джастин – храбрый воин и надёжный друг, – рассудил князь Лиарин.

Разговаривая так, они подъехали к Белому Дворцу и спешились.

Навстречу выбежали Лаяна и Элиран, бросились обнимать дочерей и благодарить их спасителей.

Заметив Мару Джалину, правители подошли к ней.

Элиран пытался придать лицу официально-напыщенное выражение, но радость от счастливого возвращения дочерей переполняла его и заставляла улыбаться против воли.

– Моё почтение наследнице Лейндейла, Маре Джалине Вильсении Ринай! Будь желанной гостьей в моих владениях, королева Мара Джалина! И знай, что Элдинэ хотят мира не меньше, чем люди! Пусть не будет отныне вражды между расами.

– Твои слова мёд для моих ушей, Великий князь! – улыбнулась в ответ Мара. – Прими и ты мой поклон и благодарность! Знай, я никогда не питала дурных чувств по отношению к Звёздному Народу. Моё почтение тебе, Владыка, и твоему роду, и госпоже Лаяне, конечно же!

Эльфийская княгиня рассмеялась и обняла Мару, как дочь.

Семья владык вернулась в Белый Дворец, вместе с ними ушёл Эктавиан.

Лиарин хотел отыскать своих родителей, Мара двинулась за ним, но тут же замерла, услыхав женский оклик.

– Эрсель! Эрсель!

Она обернулась, с удивлением глядя на тяжело бегущую к ней пожилую женщину.

– Налана! – вскрикнула Мара  радостно и поймала ту в распахнутые объятия. – Как ты здесь очутилась, Налана? Как рада я видеть тебя во здравии!

– Ах, Эрсель, девочка моя, а я то, как рада! – женщина поглядела на эльфов за спиной Мары Джалины. – Значит, это твой мальчишка вырос в такого героя? Небось, и не помнит,