Путь к сердцу мужа - Ирина Карташевская

— Мягко стелет, да неизвестно, как спать будет, — такими словами закончил обсуждение один из бухгалтеров, и все с ним согласились. Потом, убрав со стола, разошлись по кабинетам и принялись за обычную работу. Тот ли хозяин, или другой, а контейнеры с товаром уходят, и с ними должны уходить документы.

На прощанье Марина объявила, что Игорь Владимирович хочет познакомиться с каждым лично, поэтому она будет их по одному вызывать к нему в кабинет. Все снова заволновались, женщины кинулись поправлять прически, макияж. Но из кабинета все выходили довольными, успокоенными. Новый хозяин просто расспрашивал их, с кем они работают, задавал вопросы о клиентах, а напоследок выражал уверенность, что они отлично сработаются и что с такими работниками компания будет процветать. Когда очередь дошла до Лизы, она твердо решила, что будет держаться строго официально. Не поддастся ни на какие его комплименты и прочие уловки. Но Игорь Владимирович так приветливо ей улыбнулся, что она почувствовала, что будет выглядеть глупо, если будет сидеть надутая как индюк. В конце концов, Полонский сам решил бросить компанию, так что вести себя по-хамски с его преемником совсем не обязательно. Но, наверное, он теперь и сам жалеет о сделанном, так что нужно будет вечером его утешить, рассказать, что все о нем жалели, а новый начальник никому не понравился.

Но вечером оказалось, что ни в каких ее утешениях Полонский вовсе и не нуждается. Он был очень доволен, полон оптимизма, и говорил только о том, что ему предстоит сделать в новой компании и какие огромные перспективы перед ними открываются. Им удалось скупить по дешевке еще несколько больших участков земли в Бухаресте, и они собирались построить, кроме отеля, еще и двенадцатиэтажный жилой дом с роскошными квартирами и огромный супермаркет. Лиза даже боялась спрашивать, что значит по дешевке, так как понимала, что ей все равно эти суммы покажутся запредельными и лучше ей об этом не знать. Единственное, что она спросила, почему они собираются строить именно в Бухаресте, на что в ответ выслушала целую лекцию о сравнительной, для такого большого и красивого европейского города, дешевизне земли и рабочей силы, о благоприятных условиях, создаваемых правительством для инвесторов, о стремительно развивающемся там капитализме и так далее и тому подобное. По окончании лекции она вынуждена была признать, что у Полонского верное чутье и что он действительно движется к огромным деньгам. Эта мысль совсем не вызвала у нее восторга. С ее небольшими потребностями муж-олигарх ей не требовался, а вот с ростом его капитала количество соискательниц на него будет пропорционально увеличиваться, что ей было совсем уж ни к чему. Так можно, в конце концов, и по конкурсу не пройти. Но выхода не было, нужно было немедленно разыграть восторг по поводу его будущих успехов, восхититься его коммерческой хваткой, выразить уверенность в его архитектурных и строительных талантах, да еще постараться сделать это как можно искреннее. Кажется, ей удалось изобразить из себя группу поддержки. Во всяком случае, он стал говорить с ней, как с единомышленницей и товарищем по оружию. Лиза понадеялась, что это прибавит ей очков. Они собирались ехать к Диане, и она предчувствовала, что эти очки ей еще очень даже понадобятся. И оказалась права.

Когда Диана открыла им дверь, у Лизы сжалось сердце. Ее подруга-соперница выглядела просто прелестно. Прехорошенький тоненький халатик, незастегнутый немного сверху и немного снизу, кокетливый фартучек, явно нефункциональный, но зато очень милый, подобранные волосы, чтобы не мешали хлопотать у плиты, в общем, это была самая очаровательная домохозяйка в мире. И она вполне потянула бы на мисс Европу. Во всяком случае, бедной Лизе так показалось, и она еще раз прокляла свою доброту и постаралась не смотреть на Полонского, чтобы не увидеть восхищения или еще какого-нибудь гораздо более серьезного чувства в его глазах.

Диана, по-видимому, была искренне рада их приходу. Она с такой нежностью обняла и поцеловала Лизу, что той на мгновение стало стыдно за свои эгоистичные мысли. Полонского она также поцеловала в щечку, но с совершенным безразличием. Кстати, тот в ответ ее даже не поцеловал, а просто вручил подарки: вино, торт, конфеты — в общем, все, что в таких случаях полагается, и прошел в комнату. Эрик был уже там и восседал в кресле с видом собственника. Вся комната была заставлена роскошными букетами цветов, на журнальном столике лежали не менее роскошные коробки конфет. Несомненно, это все было подношениями Эрика, и именно поэтому не привыкшая к такому вниманию Диана, была так счастлива. Совестливая Лиза снова почувствовала укоры совести и твердо решила не жалеть больше о своем поступке. Она искоса взглянула на Полонского. Тот с кривой усмешкой обозрел всю эту роскошь, потом переключился на осмотр квартиры. Лиза тоже огляделась. Несомненно, при выборе мебели, Диана руководствовалась тем, что она видела в детстве у богатых людей и что тогда ей считалось верхом роскоши. Вся мебель была громоздкая, тяжелая, сверкающая полировкой «под орех», диваны и кресла покрыты чехлами, чего Полонский, как Лиза уже знала, терпеть не мог. Сервант был заставлен хрусталем и целующимися фарфоровыми пастушками, что вызвало у Полонского насмешливую улыбку. Правда, нужно было отдать должное Диане, чистота в ее квартире была идеальная. Хорошую хозяйку всегда можно определить по кухне и подсобным помещениям, так как там въевшуюся грязь за один день не отмоешь. У Дианы кухня сверкала чистотой, кастрюли выглядели так, как будто бы их только что принесли из магазина, а на плите, по-видимому, еще ни разу не готовили. Кокетливые занавесочки с оборочками на окнах, нарядная клеенка на столе, многочисленные яркие и безукоризненно чистые тряпочки-прихваточки делали ее кухню просто мечтой каждой хозяйки. Лиза невольно с уважением посмотрела на подругу. Если бы она жила одна без мамы, у нее и вполовину не было бы так чисто. Вместо того чтобы надраивать после обеда плиту, она бы валялась на диване с книгой или смотрела телевизор. Полонский, видно, тоже оценил Дианину любовь к чистоте, так как и сам был человеком очень аккуратным и терпеть не мог беспорядка. Он перестал насмешливо улыбаться, и как-то очень серьезно посмотрел на свою бывшую пассию.

А Диана ничего и не заметила, так как смотрела, только на Эрика, а он, уж конечно, на нее. Лиза не знала, радоваться ли ей этому, так как Полонского это явно задевало. Он то и дело хмурился и казался очень задумчивым. Наконец, мило смущаясь, Диана пригласила всех к столу. Полонский ринулся туда первым. Ему, видно, не терпелось увидеть, что же она все-таки смогла приготовить. Но стол оказался великолепным. Посредине стояло огромное блюдо с пухлыми румяными пирожками.