Какого года любовь - Холли Уильямс

в Вай, проявилось еще ясней и засверкало ярче. Захотелось скорей сказать ей, какая она необыкновенная, замечательная, какая отважная, что решилась баллотироваться в парламент, и что он разобьется в лепешку, чтобы поддержать ее в этом. (При том, что вправду считает Тони Блэра ослом.)

И еще он хотел все объяснить. Про Клару. Так, как положено. Вай упрямо отказывалась говорить об этом, утверждая, что “знать ничего не хочет”. Но Элберту позарез требовалось до нее достучаться, донести, что на деле это был всего лишь один поцелуй, не более, и даже не поцелуй в полной мере, а всего лишь попытка, проба, чтобы осознать: “нет, я этого не хочу”. Только это и ничего больше.

Недели разлуки с предельной ясностью позволили ему понять кое‐что еще: ему не нужна свобода, не нужны другие. Ему нужна только Вай. Он не хочет больше бороться с ней; он хочет бороться за нее.

Но что, если она не чувствует так же?

Вай поднялась, когда он подошел ближе, одну ногу поставив чуть косолапо, по‐детски. С надеждой? А потом улыбнулась застенчиво и помахала письмом. И он прибавил шагу. И она прямо‐таки влетела в него, и он выронил свой пакет.

Апельсины раскатились по тротуару. Несколько ягод клубники отскочили в канаву.

– Я тоже больше никого не хочу, – пробормотала она ему в грудь.

А потом отстранилась, чтобы глянуть в глаза.

– Я могу вернуться домой?

Глава 9

Декабрь 1996 года

Гарольд выглядел тщедушней, чем помнилось Вай, особенно на фоне величественного дверного проема Фарли-холла. Гектор, старенький коричневый лабрадор, трогательно носился у них вокруг ног, когда они шли от машины.

– Входите, входите. Как дорога? Каким маршрутом воспользовались? – “Кое-что неизменно независимо от того, кто у тебя отец”, – подумала Вай.

– Да отлично доехали. Только вот, извините, задержались немного, добрались до Тодмордена позже, чем рассчитывали.

Накануне вечером Вай устраивала отвальную, и утро выдалось нелегким.

Главный редактор “Таймс” Питер и ее непосредственный начальник Пол произнесли в редакции прощальные речи, до того полные похвал и искренних пожеланий в связи со сменой ее деятельности: “ты именно то, что нужно этой стране: новая надежда”, – что у Вай запершило в горле. Проводили ее шумно, все сотрудники барабанили по столам, когда она покидала редакцию, обнимая коробку со старыми блокнотами, папками, карандашами и ручками. Но за пивом в “Короне” Пол выдал собравшимся все те сомнительные моменты, которые он поспешно выбросил из своей речи, когда понял, что главный редактор будет при ней присутствовать: как, было дело, Вай рухнула с лестницы после того, как вздумала сравняться в выпивке с Доном Деннисом; как ей пришлось отбиваться от шаловливых ручонок некоего парламентария-тори, у которого она брала интервью именно что в связи со скользкими обвинениями; как взвилась она, когда по редакции разошлось ее заявление о возмещении расходов на белую блузку и лифчик, которые ей пришлось купить в “Маркс энд Спенсер” (“Лило как из ведра, я промокла, и когда попыталась прорваться в суд, полицейский, гад такой, меня мокрую не пускал! Мне позарез нужно было переодеться!”).

Элберт, стеная и делая перерывы на кофе, вел машину вверх по шоссе М1. К тому времени, как они припарковались за маленьким арендованным коттеджем, холмы, окружавшие Тодморден, сделались красновато-коричневыми. В гаснущем свете дня городок, выстроенный из серо-желтого камня, выглядел неопрятно.

– Что ж, пошли, – вздохнул Элберт, через голову стягивая с Вай джемпер, тогда как она ворчала, что остаток дня придется убить на споры о землеустройстве.

Но вот они вошли в паб, и он поразился тому, как, словно щелкнув переключателем, из вялой, измученной похмельем тушки она обратилась в Вайолет Льюис, “вашего следующего представителя в парламенте”.

Четыре пожилых, глубоко озабоченных джентльмена сидели за угловым столиком паба “Голова королевы”. Строительная компания вознамерилась выстроить на окраине города, где сейчас раскинулись поля, несколько домов, поселиться в которых, скорее всего, захотят в первую очередь жители пригородов. Горожан беспокоило, не пострадает ли экология. Вай больше волновала доступность цен на недвижимость, но она пообещала, что поможет организовать публичную встречу, на которой можно высказать все возражения, и она даже выступит сама.

– Думаю, ты получишь их голоса, – сказал Элберт. Они направлялись обратно к коттеджу – восхитительно миниатюрному строению, жить в котором, обоснуйся они в Тодмордене постоянно, было бы тесновато, но они оба в него влюбились, когда искали себе временное пристанище.

– Думаешь? Они как раз из тех тори, которых нам нужно встряхнуть, если мы намерены дело сдвинуть.

– Я думаю, да. Ты выглядишь как человек весьма компетентный. Способный довести дело до конца. А ведь именно этого хотят все “нимби”, те, кто против любого строительства, что затеяно поблизости от их дома.

– Компетентный! Только представь, что бы они сказали, если б увидели меня сегодня с утра, – засмеялась она.

Элберт поцеловал Вай, расстегнул молнию на ее элегантном темно-синем жакете и помог обрядиться в удобный просторный джемпер.

– Да, дохлятина ты моя. Выпьешь чайку или сразу в путь? Мы опаздываем. Ох, и здоровы эти дядьки распространяться о засилье бюрократии в госуправлении.

Когда выехали на шоссе, начался дождь. Вай некоторое время молчала, просто, закрыв глаза, слушала, как бьются о ветровое стекло капли.

– Вот есть хоть какой‐то шанс, что Колдер-Вэлли примет меня? – Голос ее звучал совсем тихо в шуме дождя.

– Конечно, любовь моя, – сказал Элберт. – Ну, большей частью. Понятно, что предстоит борьба с сэром Дональдом и вечным правлением консерваторов. И, да, некоторые из падких на популизм избирателей в жизни не проникнутся теплотой к тому, кто родился где‐то еще, а не в Западном Йоркшире.

– Ты не можешь так говорить, Элберт! Даже в шутку! Не дай бог кто‐то услышит! Перенастройся немедленно!

– Да знаю я, знаю.

Она похлопала его по ноге. Конечно, знает, еще бы ему не знать – Элберт потратил уйму времени, поддерживая ее кандидатуру в парламент от округа Колдер-Вэлли, и охотно сопровождает ее в поездках. Он все еще занимается издательством и магазинчиком “Рост!букс”, но они уже обговорили со Стюартом возможность того, что в будущем Элберт откроет книжный филиал в Тодмордене или Хебден-Бридже. Хотя, если она пройдет в парламент, от работы в Херн-Хилл придется все‐таки отказаться.

Впрочем, все это пока в планах: предстоит напряженная битва за то, чтобы Вай избрали.

Процесс отбора был долгим, одиннадцать раундов собеседований, прежде чем она добралась до трибуны, на которой провела целый день, сначала на предвыборном митинге в Галифаксе, а затем в Хебден-Бридж. Вай нимало не удивилась, в итоге потерпев поражение от доблестной местной жительницы лет шестидесяти с лишком: та состояла в местном совете, была до мозга костей лейбористкой, но от обсуждения перемен не