Воин Скорпиона (сборник) - Кеннет Балмер

— Нам надо как можно скорее отправить сообщение в Вэллию, — заявил Тару, — тогда принцесса-магна, возможно, милостиво соизволит отозвать сотни других послов, которые сейчас ищут вас по всему миру.

Его тон мне не особо понравился.

Я видел как Воманус бросал обеспокоенные взгляды то на него, то на меня и, сознавая свое положение в отношении Вэллии, предпочел ничего не говорить. Но велел Золте и Нату поберечь Вомануса: мне казалось, что я нашел в нем друга.

Холодность Тару из Винделки быстро объяснилась, когда я поговорил с вэллийцами. В Вэллии, как, похоже, и везде, процветали интриги. Существовали партии самых различных оттенков политических взглядов, так как религия в Вэллии претерпевала какой-то своеобразный духовный переворот; и похоже никто не хотел обсуждать эту тему, а император вел себя со своим обычным высокомерием самодержца. Мне предстояло встретиться с этим человеком, отцом Делии, лицом к лицу, и уведомить его, что я намерен жениться на его дочери, независимо от того как он на это смотрит. И Тару кипел от гнева, оттого что его партии не удалось устроить этот крайне важный брак Делии с выгодой для себя. Ему приходилось загонять внутрь свое подавленное негодование на меня поскольку он, по его выражению, выполнял приказ сиятельной особы, коей все должны повиноваться. Когда Воманус указал ему, что многие все-таки не повиновались, Тару окончательно замкнулся в себе. Я ему не нравился. Он считал, что не только потерял шанс женить на Делии своего любимого сына или племянника, но, хуже того, Делия выходила за человека, который был ей не ровня.

В этом отношении он, конечно, был прав.

Шаллан, мой фактор, нашел широкопалубный корабль, отплывающий в Паттелонию с припасами для предстоящей экспедиции. У меня произошла весьма неприятная беседа с королем Зо. Я никак не мог объяснить ему, почему я так неожиданно покидаю свой пост, Санурказз и его лично. Я вышел, попав в настоящую немилость. Но это не имело значения. Я отряхивал воду внутреннего моря с сапог своих.

Не буду останавливаться на подробностях своей беседы с Майфуй. Услышав эту новость, она плакала, но вытерла слезы, и пыталась держаться мужественно. Я нежно поцеловал её, поцеловал на прощанье Фуймай, которая начала становиться настоящей красавицей, как её мать, и крепко пожал руку юному Зоргу.

Проблему с Харкнелом из Хир-Хейша мне поневоле пришлось оставить неразрешенной. После его последней попытки убить меня на причале, у меня естественно возникла склонность собрать своих ребят, направиться к нему на виллу и сжечь её дотла — и черт с ними, с верховным адмиралом и королем Зо. А эти веселые толстяки-ополченцы, скорее всего, собрались бы вокруг с бутылками в руках и, вполне возможно, даже подкинули факел-другой.

Но я не мог этого сделать. Я не мог не считаться с тем, что подлая месть Харкнела обрушится на Фельтераз. А Фельтераз был важен для меня. Очень. Что же, придется оставлять этот гнойник невскрытым. Но я радовался отъезду. Я понял наконец, что за червь точил меня все это время, пока я корсарствовал в Оке Мира.

Оставалась ещё одна проблема, вернее, пара проблем — Нат и Золта.

Я попросил их остаться с Майфуй, которой могут потребоваться их длинные мечи.

— Что, Писец? Покинуть тебя, нашего товарища по веслу? Да ни за что на свете!

Тару из Винделки поворчал, но согласился с тем, что на аэроботе хватит места и для этой парочки. Воманус даже не скрывал восторга по этому поводу.

— В любом случае, — заметил Золта, — крозары никогда не допустят, чтобы с Фельтеразом стряслась беда. Да и король не откажет цитадели в защите — ведь она все-таки охраняет его восточный фланг. Не трепещи, старина, вускоголовый ты наш.

Мое прощание с пуром Заззом, Великим Архистратом крозаров Зы, было сначала официальным, а потом стало по-братски теплым. Казалось, его совершенно не волновало, что я уезжаю чуть ли не на тысячу дуабуров от Ока Мира.

— Я знаю: когда крозары будут нуждаться в тебе, пур Дрей, и братья пошлют призыв, ты явишься, где бы ты ни был.

Я сжал рукоять меча и кивнул. Это была правда.

— Ты отправишься за пределы Проконии, которая господствует над всем восточным побережьем Ока Мира и в разной мере распространяет свою различную власть на восток вплоть до самого Стратемска. Говорят, что у этих гор нет вершин, что они простираются до самого сияющего ореола Зима и образуют путь для восхождения духа к величию Зара, — он улыбнулся и налил мне ещё вина. Это, конечно, чепуха, пур Дрей. Но это красноречиво говорит о том, с каким страхом и благоговением относятся люди к горам Стратемска.

Я, конечно, сознавал, что образованные люди знали: красное и зеленое солнце — это только солнца, а не мыслящие существа. Но многие неграмотные обыватели, каких бы верований они не придерживались, полагали, что солнца в их величии суть самостоятельные существа, а не только место пребывания божеств Гродно и Зара. Астрономия на Крегене являлась странным искусством, свернувшим из-за особых обстоятельств своего развития на боковые пути, неведомые астрономам Земли. А астрологическая премудрость и изумительно точные предсказания лахвийских чародеев поражали впоследствии даже меня.

— Куда ты отправишься за горами, не может сказать ни один человек, пур Зазз был настолько образованным, утонченным и интеллигентным человеком, какого только могло породить внутреннее море. И теперь он продолжал: Говорят, что за горами, на враждебной территории, есть целые племена, летающие верхом на всевозможных зверях, — он снова улыбнулся мне, но не иронически, а с той серьезностью какой заслуживали такие темы в географической среде где движущей силой служат весла. — Я был бы очень рад услышать, пур Дрей, новости о твоих приключениях и о том, что ты там увидишь.

— Я буду считать это первейшей своей обязанностью, пур Зазз.

Я покинул его. Он стоял, прямой и властный, в белой тунике и переднике, с горящей на груди эмблемой в виде колеса без ступицы в круге и висящим по боевому на боку длинным мечом. Тогда я наполовину знал, что никогда больше не увижу его.

— Рембери, пур Дрей.

— Рембери, пур Зазз.

Прощание с Зенкиреном оказалось не столь легким. Но я пообещал ему, что если он пошлет сообщение в Стромбор, оно наверняка найдет меня, и покуда я жив, мой обет вернуться останется нерушим.

Я не сказал, что если Звездные Владыки или Саванты решат иначе, то я могу оказаться не в состоянии вернуться.

— Рембери, пур Дрей, князь Стромбор.

— Рембери, пур Зенкирен.

Мы в последний раз крепко пожали друг другу руки, и я спустился к своему баркасу.