Принц приказывает - Андрэ Нортон

Майкл Карл пальцами растянул углы глаз, одновременно высунув язык и состроив ужасную гримасу. Король посмотрел на него и заявил:

— Это я могу сделать гораздо лучше, — и тут же продемонстрировал.

Герцог Иоганн апатично произнёс:

— Конечно, у меня нет намерения прерывать занятия вашего величества, но в десять у нас важное дело и… — он взглянул на часы, не те, что давал Майклу Карлу — те разбились во время боя на ступенях, — а другие, которые послал ему юный джентльмен, — …уже почти время.

— Я слышу голос своего хозяина, — рассмеялся король и, взяв Майкла Карла за руку, вывел его из комнаты.

— А в чём дело? — спросил юноша. Его двоюродный брат стал серьёзен.

— Мы будем свидетелями конца Кобенца и компании.

Они прошли широкими коридорами, и с каждой минутой свита из блестящих придворных всё увеличивалась. Часовые вытягивались и звенели оружием, и этот звон отдавался в анфиладе залов. Напудренные лакеи сгибались вдвое. Всё это действовало очень возбуждающе.

— Совсем как цирковой парад, верно? — прошептал король. — Не хватает только одного-двух слонов. Слава богу, что ты здесь. Не знаю, что бы я делал без этого предохранительного клапана. Вот мы и пришли.

Они миновали последнюю большую дверь, которую распахнули два лакея. Пожилой господин в чёрном сатиновом костюме с золотым жезлом в руке выступил вперёд.

— Его величество Ульрих Карл Франц Эрих Рауль, милостью Господа король Морвании, повелитель семи провинций и великий герцог Ренна!

За чёрным господином послышался приглушённый гул множества голосов. Майкл Карл видел, как в чёрной руке вторично поднялся жезл.

— Его высочество Майкл Карл Иоганн Стефан Рене Эрих Мария, принц Рейнский!

Король выступил вперёд. Лицо его превратилось в маску, и теперь он производил пугающее впечатление. Человек в чёрном сатине отошёл в сторону, и братья оказались в дверях в голове лестничного пролёта. Майкл Карл — в требуемых этикетом двух шагах за королём.

Перед ними лежал большой зал с покрытыми деревянными панелями стенами, с двумя большими нависающими балконами. По обе стороны широкого, крытого красным ковром прохода тянулись ряды резных сидений с высокими спинками, а в конце зала виднелось возвышение, и на нём единственное кресло, напоминающее трон. Немного в стороне от него и на ступень ниже стояло второе кресло, а ещё дальше — длинный стол со скамьями по обе стороны.

— Зал правосудия Рейна, — прошептал Урич.

Люди, занимавшие сидения в зале, стояли; стояли и зрители, заполнившие балконы. Спустившись по ступеням, король прошёл по проходу и занял место на троне. Майкла Карла он знаком пригласил занять второе кресло.

На столе под королевским возвышением лежал меч в ножнах, громоздкое двуручное оружие времён крестоносцев. А рядом белел простой ивовый прут, очищенный от коры. Иоганн протянул к нему руку. Король кивнул, все с шорохом уселись.

Иоганн вышел в центральный проход.

— Пусть введут обвиняемого, — приказал он.

Со стороны боковой двери послышался звон оружия, и вошли два человека в зеленых мундирах с вышитыми на них волчьими головами. Между ними шагал Кобенц. Он шёл как во сне, смотрел прямо перед собой, и одному из стражников пришлось взять его за руку и поставить перед Иоганном.

Герцог заговорил.

— В старину, когда правящий герцог Морвании разъезжал по стране и совершал правосудие, суд происходил в открытом поле, и те, кто просил справедливости, приносили с собой ивовые ветки. Желаешь ли ты, Генри Чарльз, предстать перед правосудием Рейна?

Как во сне, маркиз взял у Иоганна ветвь ивы и повернулся лицом к собравшимся.

— Милорды и господа, — произнёс он высоким тонким голосом, — я по праву лорда двора требую суда лордов перед верховным правосудием Рейна.

И он бросил прут на стол, так что тот коснулся меча.

С одной из скамей встал высокий человек в белом парике с локонами и развернул пергамент.

— Утверждается, — начал он читать сухим трескучим голосом, — что в течение года регентства высокого Совета Рейна Генри Чарльз, урождённый маркиз и лорд Кобенц, действовал предательски, организовал заговор против личности коронного принца и восстание, а во время этого восстания упомянутый Генри Чарльз злонамеренно и преступно убил его преосвященство архиепископа Рейна.

Человек с шумом свернул пергамент и сел.

— Что утверждает обвиняемый? — спросил герцог.

С противоположного конца стола встал другой человек в парике и мантии и хриплым голосом ответил:

— Он утверждает, что невиновен, ваша светлость.

— Обвиняемый перед Верховным Судом Рейна, готовы ли вы к суду?

Кобенц пробурчал что-то неразборчивое и бочком сел на стул. Герцог повернулся к трону.

— Обвиняемый готов предстать перед судом, ваше величество.

— Вызовите свидетелей, — приказал Ульрих Карл.

Урич склонился к спинке кресла принца.

— Будьте готовы, ваше высочество. Свидетелей вызывают в соответствии с рангом, и вы первый. Когда произнесут ваше имя, выйдите в центр прохода и повернитесь лицом к залу.

Майкл Карл едва успел прошептать «Спасибо», как Иоганн объявил:

— Его высочество Майкл Карл, принц Рейнский.

Юноша подчинился указаниям Урича и вышел в центральный проход.

— Клянётесь ли честью своего рода, что будете говорить правду? — строго спросил герцог.

— Клянусь! — чуть дрожащим от возбуждения голосом ответил Майкл Карл.

— Получили ли ваше высочество приказ его величества в день взятия Рейна?

— Да.

— Повторите этот приказ перед судом, пожалуйста, ваше высочество.

— Я должен был ждать зелёной ракеты с моста, затем выступить со своими людьми и занять Кафедральную площадь. Я должен был удерживать её, чтобы пропустить подкрепления к его величеству в крепость.

— Что произошло, когда ваше высочество достигли Кафедральной площади?

— Нас попытался остановить отряд дворцовой гвардии, но мы прорвались и обнаружили, что мятежники укрепились в соборе и забаррикадировали доступ к нему.

— В результате ваше высочество атаковали баррикаду?

— Мы взяли ее с большими потерями.

— Был ли маркиз Кобенц среди пленников вашего высочества в конце схватки?

— Пленников не было, — медленно ответил Майкл Карл.

При этом ответе гул пробежал по залу.

— Ваше высочество отдавали приказ не брать пленных?

Юноша покачал головой.

— Нет. Мятежники отказались сдаться и сражались до конца. Ни с той, ни с другой стороны не было просьб о пощаде.