Приручить королевича (СИ) - Антонина Львовна Клименкова

простолюдины жалобу подадут за притеснение. Опять-таки стихийные разрывы с парнями латает. В пограничных крепостях помогает унимать оголтелых белогорцев или вольнопольские разбойничьи банды. В Дивогорске с регентами союзную военную политику обговаривает. У Твердивера и Чуролюта едва не каждую неделю бывает. Носится, в общем, как кролик в колеснице — а ты говоришь, любовница! К тому же это он с твоими амулетами такой бодренький сделался, будто нынче зима, а не лето.

— А почему тогда он был неразборчивый? Случилось что-то? Он же юный был совсем! И как только эти бабы посмели домогаться невинного мальчишку?!

Зорька снова повздыхала, взвешивая, говорить или не стоит — и таки «продала» братову тайну, уж очень Варя подарком угодила. Понизила голос до шепота:

— Сердце разбитое пытался по осколкам собрать.

— Да ты что?! — шепотом же воскликнула Варя. — Какая же дура его бросила?!

Зореслава снова поджала губки, отвела взгляд:

— Не важно, какая. Важно, что он в нее был влюблен до умопомрачения. Ну, или воображал, что влюблен, по юности это одинаково больно, — рассудила она глубокомысленно, будто не было ей сейчас столько же лет, как брату тогда. — А Кра… красавица эта, когда узнала о дедушкином проклятии и о том, что не сможет ни при каких условиях сделаться законной женой Зимки, взяла и…

Она замолчала, тяжко вздохнув, в мыслях заново окунувшись в события минувших лет. Варя ей искренне сочувствовала — похоже, подростком Снежен был впечатлительным и импульсивным. По психике крошечной сестренки ураганом прошлись все его переживания и страсти, ведь проблемы обожаемого брата ее до сих пор волнуют больше собственных забот.

— В общем, она ушла от нас, — нашла в себе силы заключить Зореслава.

— О, боже… — выдохнула Варя, вообразив подростковое самоубийство в порыве запретной влюбленности. — Прости, что спросила, мне очень жаль… Действительно, от такого шока трудно найти избавление.

— Вот видишь, поэтому Зима нельзя обвинять в распутстве.

— Ох, какое уж тут…

Они еще полчасика согласно поохали и разошлись в печали и задумчивости.

_____________

Известие о несчастном финале первой любви Снежена затмило для Вари колкости королевы. В следующие дни она невольно старалась обращаться с женихом с особой трепетностью, отчего тот всерьез насторожился и хмуро принялся вычислять возможный подвох.

Зато вскоре из-за его подозрительности Варя получила сюрприз в виде полноценного домашнего выходного в компании объекта своих чувств. Говоря проще, Зимослав извелся ожиданием неприятностей и решил плотнее пообщаться с непривычно задумчивой невестой. Пришлось, конечно, серьезно разругаться с министрами, но зато удалось освободиться пораньше и явиться домой аж ко второму обеду. Варя как раз заканчивала под присмотром бабы Веры печь ватрушки.

За обедом не только Варя удивленно поглядывала на королевича, но дивились все, кто сидел с ними за общим длинным столом — очень уж непривычно было видеть, что хозяин никуда не торопится, а спокойно наслаждается едой и благожелательно выслушивает брюзжание бабы Веры, докладывающей о подготовке к зиме. Кстати, королевская кормилица не обошла вниманием Варино активное участие в общественно-полезных мероприятиях — правда, не всегда было ясно, то ли старушенция ее нахваливает, то ли от души костерит.

После трапезы Снежен предложил Варе вместе прогуляться по поместью, (разумеется, не по всему, с причитающимися полями, лесами и деревней, а по прилегающей к башне территории). То ли для того, чтобы лично удостовериться, всё ли в порядке в обширном хозяйстве и благополучно ли поживают многочисленные обитатели. То ли для того, чтобы понять и самому увидеть, как люди относятся к Варваре, приняли ли ее, согласятся ли назвать в будущем хозяйкой. Не молчит ли она столь подозрительно из-за вспыхнувшего за его спиной конфликта, вдруг ее кто-нибудь посмел оскорбить или отнестись к ней с пренебрежением?

Но нет, как ни приглядывался Зимослав, ничего плохого не обнаружил. Его невесту доброжелательно приняли все — от кроликов и зябликов до последнего дворника.

Прачки, правда, наябедничали, что молодая госпожа приходила их поучать, как и чем выводить пятна с белья и скатертей, будто они сами не смыслят в своем деле. Варя тотчас вступила в дискуссию, доказывая, что со всей дури лупить бельем по ребристой доске нет проку, ткань-де от такого обращения изнашивается быстрее, а лучше замачивать белье на ночь. И воду для стирки удобнее нагревать не над огнем, чтобы потом таскать кипяток ведрами, плеская себе по ногам, а сразу в чане машинки, раз в агрегате Грозоврата предусмотрена такая функция, а они, непросвещенные бабы, элементы прогресса дружно игнорируют. Да еще сливают мыльную воду не в колодец отстойника, а в овраг, откуда сливы с ручейком уходят прямиком в озеро, загрязняя экологию… В общем, Зимослав еле остановил завязавшуюся перепалку. И государевой волей постановил озеро не загрязнять, а воду нагревать разрешил по старинке, ибо прачки таким образом заряд на амулете экономили. Варе же пообещал на досуге найти инструкцию, оставленную дедом к агрегату, так как заклинание на амулет полагалось накладывать особое, ей пока что незнакомое.

Потом они наведались в гости к Друне.

Варя уже знала, что обособленное деревянное строение, похожее на японский деревенский храм, что располагалось в прозрачной рощице и имело вместо крыльца большую дощатую террасу с резными столбами-подпорками — это и есть «конюшня» зубро-дракона. (Причем «мансарду» под крышей, куда вела боковая лесенка, занимал Огнеяр Тихун). Но ей не приходило в голову обойти вокруг, а между тем оказалось, что на заднем дворе сайгак «выращивает» свой собственный «сад камней». Выглядело это как огромная песочница, по углам которой возвышались бесчисленные пирамидки из булыжников и валунов — от совсем маленьких до внушительных, в два человеческих роста.

— Молодец какой, еще одну построил! — похвалил умного скакуна Зимослав.

Друнь зажмурился от удовольствия и принялся игриво бодаться с хозяином.

— Неужели это он сам сложил все пирамиды? — изумилась Варя.

— Сам, конечно.

— А зачем?

— От скуки. Сам находит камни на берегу озера, сам притаскивает сюда. Это его ванна с песком, он ее так украшает. Может, со временем хочет стену построить, чтобы никто не подглядывал за его купанием. А может, его просто тянет сложить гнездо. Сайгаки ведь в горах живут, там не всегда можно найти подходящую пещеру, а спать на голых скалах неуютно.

В версию про гнездо не очень верилось. Зачем оно, если есть персональный домик с крышей и террасой? С разрешения Друни Варя зашла в «теремок». Здесь пахло зверем вовсе не так сильно, как думалось. И было очень даже уютно: стены из смолистых бревен, два малюсеньких окошка — для вентиляции и чтобы можно было подсмотреть, что делается снаружи. Подстилка из свежего