Библейские чтения: Новый Завет - Священник Георгий (Чистяков)

дорогие братья и сестры, с причащением Святых Христовых Таин. Молитвами Предтечи, память которого мы совершаем ныне, молитвами Пресвятой Богородицы и всех святых да хранит, да благословит, да укрепит нас всех Господь!

Напоминаю вам, что завтра и послезавтра, в субботу и воскресенье, Литургия совершается полным чином. Постарайтесь, кто может, участвовать в завтрашней Литургии. В воскресенье будет меньше народу, потому что это рабочий день. Сегодня нас было, наоборот, очень много, потому что день нерабочий, и многие сумели выбраться на эту постную службу. Спасибо вам за это, дорогие братья и сестры! И с миром изыдем. Да хранит, да укрепит, да благословит Господь нас всех!

Я надеюсь, что всё важное мы всё-таки успели с вами сказать или во время Часов, или пока псалмы читались во время Вечерни, или, в крайнем случае, мы сказали это Богу в сердце своем. Но мне кажется, что уже когда я во время «Отче наш» и после, перед причащением, выходил, все, кто хотели, подошли. Так что я надеюсь, что мы успели все исповедаться.

Знаете, честно говоря, технически это не всегда получается. Это довольно трудно, когда священник и служит, и в это же время идет исповедь. Но на самом деле в этом есть какой-то огромный смысл – понимаете? – когда мы все включены в богослужение. Как-то я всегда смущаюсь, когда мне приходится исповедовать, а кто-то другой служит. Как-то непонятно, если я не причащаюсь. Но я стараюсь всё-таки причащаться, когда исповедую. А то как-то вроде я в этом участвую со стороны. Понимаете, очень трудно мне это бывает. Поэтому, если отец Александр служит, а я исповедую, я всегда отставляю исповедь во время канона и потом во время причащения иду в алтарь для того, чтобы с настоятелем вместе причаститься. А потом уже дальше возвращаюсь срочно исповедовать. А люди не всегда это понимают и страшно обижаются, когда я убегаю на три минуты в алтарь. Безумно обижаются и сердятся. Хотя, понимаете, мне кажется, что когда мы приступаем к Таинству, мы должны быть все вместе, что как-то стоять со стороны – это очень трудно. Для меня, во всяком случае, невозможно. Но когда мы все вместе, как в один кулак, собираемся вокруг Чаши, это немножко трудно чисто физически для всех, времени мало, а с другой стороны, это прекрасно, конечно. Для меня это как-то удивительным образом символизирует единство верующих во Христе, единство Церкви Христовой, которую врата адовы не одолеют.

Бог вас благословит!

Неделя 3-я Великого поста, Крестопоклонная

30 марта 2003 года

Поздняя Литургия (Мк 8: 34 – 9: 1)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! «Аминь, глаголю вам, есть некие от зде стоящих, – говорит, обращаясь ко всем нам, Господь наш Иисус Христос, – которые не успеют увидеть смерти, как увидят Царствие Божие, пришедшее в силе».

Эти слова, конечно, мы можем отнести прежде всего к святым угодникам, которые, находясь в нашем грешном мире, живут в Царстве Божием, которые уже здесь ощутили, что это такое – будущее Царство, уже дарованное им. Это нам с вами не всегда удается ощутить, что такое Царствие Божие и что Царствие Божие уже совершается среди нас. Святым это дано. Это ощущение Царства, которое открывается святым, далеко не всегда открывается нам с вами – возможно, потому, что мы не осознаём, что означает и само название сегодняшнего воскресенья – Крестопоклонная неделя, и тот крест, который вчера на всенощном бдении был изнесен на середину храма и которому мы поклоняемся с пением гимна «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое воскресение Твое славим».

В отличие от нас с вами, святые поняли, что такое Крест, какая великая значимость у этого орудия позорной казни, у этого орудия, на котором человеческой смертью умер, как Человек, Сам Христос. Осознавая величие крестной жертвы, осознавая подлинность смерти Его на Кресте, мы как-то совершенно незаметно прикасаемся и к тайне Его воскресения. Пережить сердцем, пережить в глубинах нашего «я» смерть и воскресение Спасителя и относиться к сегодняшнему дню, который есть как бы воспроизведение Страстной Пятницы, и относиться к Страстной пятнице и к великому дню Святой Пасхи не как к каким-то календарным датам, когда положено то или другое, но как к реальнейшим событиям в истории – вот это нам дает совершенно новое видение того, чту нас окружает.

Всё-таки давайте признаемся себе самим, что мы очень часто относимся к Кресту Христову как к чему-то ритуальному, а не видим всей правды Его смерти за нас, за каждого и каждую из нас, и всей правды Его воскресения. Если, братья и сестры, мы будем внимательнее с вами вчитываться в страницы Евангелия, которое повествует нам о смерти и воскресении Спасителя, если это станет действительно нашим главным чтением в дни Великого поста – Святое Евангелие, то тогда мы тоже поймем, что это такое – Его крестная смерть и Его воскресение. Только надо отказаться от такого «красивого» ритуального понимания Креста, когда мы порой выбираем для себя или для кого-нибудь из друзей крестик покрасивее, получше и т. д. Ведь дело в том, что крест не может быть лучше или хуже, потому что самый простой крестик – это изображение того Креста, на котором умер Христос. И если каждое изображение Креста будет нам напоминать о смерти Христа, то мы совершенно по-другому сможем пережить и Его воскресение.

Давайте подумаем, братья и сестры, об этом, тем более что нам сейчас дана возможность на вечерних богослужениях вслушаться в слова Евангелия, где говорится о том, как пошел добровольно на смертную казнь Иисус. Уже в прошлое воскресенье была совершена одна Пассия, одно стояние у креста, посвященное чтению Евангелия от Матфея. Сегодня второй раз мы соберемся для того, чтобы совершить Пассию с чтением Евангелия от Марка. Затем, через две недели, потому что в следующее воскресенье будет всенощное бдение, мы соберемся для того, чтобы прочитать Евангелие от Луки. Наконец, в последний раз, уже за неделю до Пасхи, будет прочитано Евангелие от Иоанна. Но эти богослужения не означают того, что дома нельзя прочитать Евангелие. Конечно, не только можно, но и необходимо.

Очень важно, чтобы в дни Великого поста Евангелие стало нашей главной книгой, потому что, братья и сестры, очень о многом просто невозможно сказать. Есть вещи, о которых никто, даже самый лучший проповедник, самый мудрый старец, самый великий святой, не может сказать ни слова. Об этих вещах нам может сказать только Сам Господь наш