Убить волка (СИ) - Priest P大

Представляет собой крупные пластинчатые кристаллы золотисто-жёлтого или бурого цвета. При нагревании из пластинок образуются червеобразные столбики или нити золотистого или серебристого цвета с поперечным делением на тончайшие чешуйки (вспученный вермикулит). Обожжённые массы вермикулита свободно плавают на поверхности воды.

Глава 38 «Воссоединение»

***

Он не видел Гу Юня больше четырех лет. Его тоска по нему и то, насколько сильно он скучал – эти чувства, копясь, превратились в огромную гору. И каждый раз смотря на нее, Чан Гэн не мог не испытывать страха, раздиравшего его грудь, что эта самая гора может рухнуть от малейшего порыва ветра.

***

Несмотря на то, что в дом Чэнь Цинсюй вновь пришли без приглашения, на ее лице не отразилось и тени гнева. Похоже, она давно привыкла к тому, что ее дом посещают незваные гости.

Она отложила собранные травы и соединила руки, любезно приветствуя гостей:

— Меня зовут Чэнь, я – лекарь из Цзянху.

Она так назвалась, но ее манеры скорее принадлежали девушке из высокопоставленной и богатой семьи. Чэнь Цинсюй не улыбалась, выражение ее лица по-прежнему отображало полнейшее хладнокровие. Прибывшая со стариком женщина ничем не могла помочь Чан Гэну, и сама чувствовала себя очень плохо. Она не ответила, но мгновением позже нашла в себе силы поприветствовать вошедшую госпожу глубоким поклоном.

Чэнь Цинсюй взглянула на Чан Гэна, умело проводящего иглоукалывание, и сказала:

— Он вполне может считаться моим полу-учеником. Воскресить человека он, конечно, не может, но прекрасно справляется с обычными болезнями. Старшая сестра, пожалуйста, не беспокойтесь!

Судя лишь по внешности госпожи, было трудно угадать, сколько ей было лет, однако характер ее одеяния подсказывал, что перед ними стояла юная барышня. Сердце молодого солдата, как барабан, забилось в груди.

Это получается, что Его Высочество безо всякого стеснения вошел в комнату незамужней девушки, даже не поприветствовав ее должным образом. Пускай она лекарь, но разве... это уместно? А если обратить внимание на то, как уверенно он работает с иглами, кто мог знать, сколько раз он наведывался сюда?

В столице, где во многих домах большое внимание уделялось манерам и правилам этикета, даже муж и жена, намереваясь встретиться друг с другом, были обязаны сначала послать слугу, чтобы тот доставил надлежащее сообщение.

Хотя она была женщиной из Цзянху, где не обращали внимание на простые правила вежливости...

Молодой солдат впервые встретился с Чан Гэном и последовал за ним, но сейчас его не отпускали мысли о том, какие же отношения могли сложиться между этой женщиной и Его Императорским Высочеством. Он даже представить не мог, как разозлится Гу Юнь, узнав об этом. Сердце рядового готовилось вырваться из груди. Ему казалось, он вот-вот заревет в голос от того, что совершенно не знает, как доложить об этом маршалу.

Пока присутствующие в комнате беседовали, пожилой мужчина несколько раз кашлянул, приходя в сознание.

Чан Гэн не побрезговал и взял с тумбы плевательницу, чтобы мужчина мог сплюнуть накопившуюся во рту слюну.

Едва завидев, что старику уже лучше, женщина не смогла сдержать безграничного счастья и неустанно выказывала слова благодарности господину. Чэнь Цинсюй протянула Чан Гэну полотенце и посоветовала:

— Сходи, выпиши рецепт, а я пока осмотрю его.

Она говорила очень тихо, но произнесенная фраза напомнила не заурядную просьбу, а скорее приказ. Чан Гэн ничего не ответил – развернул листок бумаги и надолго погрузился в раздумья, прежде чем записать рецепт.

Молодой солдат выпучил глаза. Находясь рядом с Гу Юнем, он не раз слышал, как тот упоминал, что Его Высочество уже давно вырос, и маршал уже не может управлять им. Было очевидно, что нынешний Чан Гэн вел себя гораздо лучше, по сравнению с теми же детишками из школы. Он уже не походил на ребенка, что рассорился с Аньдинхоу в раннем возрасте.

Солдат окончательно запутался в собственных размышлениях. А Чэнь Цинсюй начала разговор с женщиной.

Заметив, что состояние пациентки улучшилось, госпожа лекарь заметно расслабилась. Разговор продолжался, и внезапно солдат понял, что нездоровье тех двоих оказалось связано с новым указом Императора о землях и фермерских марионетках. У местного населения больше не осталось земель для сельскохозяйственных работ. Несмотря на то, что императорский двор издал указ, запрещающий чиновникам плохо обращаться с жителями и фермерами, но по прошествии времени кто удосужится кормить простых людей, которым больше негде выращивать рис себе на пропитание?

Нехватка марионеток также становилась обычным явлением в это тяжелое время. Те, кто занимался производством фермерских марионеток, постепенно все чаще показывали свою раздражительность. Со временем разнесенные по нескольким фракциям механики, торговцы, землевладельцы и фермеры начали понимать, что они уже не зависели друг от друга, что каждый сам по себе, и теперь они могли быть только врагами.

Муж этой женщины отказался сидеть сложа руки, пока другие, выражая свой гнев и недовольство, пытались чего-то добиться. Он отправился на юг в поисках работы вместе со своими земляками. С момента его отъезда от него не было никаких известий...

К тому времени в семье этой женщины заболел старый свекр. Совсем еще маленькие дети не могли помогать по хозяйству. В это же время из деревни уехал и деревенский лекарь, ведомый скукой из-за отсутствия работы. У женщины не оставалось иного выбора, кроме того, как в одиночку повсюду искать любого другого врача, неся на себе отца мужа.

Услышав эту историю, Чэнь Цинсюй нахмурилась.

— Юг? На юге в этом году произошло масштабное наводнение. И после бедствия там еще ничего не привели в порядок. Как можно искать там работу?

Женщина в растерянности опустила взгляд. Она всю жизнь провела в горной деревушке и не знала ничего за пределами кусочка земли под собственным домом. Она не догадывалась, что в этом мире есть другие места, где могло произойти все что угодно.

Выписывая рецепт, Чан Гэн поинтересовался у женщины:

— Смогла ли тетушка в этом году получить пищевое довольствие?

Услышав вопрос, женщина взглянула на лежащего в кровати свекра и с грустью поведала:

— Честно говоря... Нет. Я... уже в том возрасте, когда человек не готов драться за еду у дверей чиновников. К счастью, в этом году цены на продовольствие были довольно низкими. В семье оставалось немного сбережений, и мы пока могли себе позволить кое-что купить.

Чан Гэн догадывался, что эти люди принадлежали семьям, работавшим фермерами на протяжении нескольких поколений – они не привыкли тратить деньги. Каждая подобная трата походила на пронзающий сердце нож. Иначе почему она не вызвала повозку, а решила тащить свекра на своей спине, преодолевая тысячи дорог шаг за шагом на своих двоих?

— Разве у императорского двора нет общественной земли? – поинтересовалась Чэнь Цинсюй. – Я слышала, что после того, как ежегодно в императорскую казну поступает собранный налог, назначенный чиновник обязан распределить ресурсы между простыми людьми.

Женщина горько улыбнулась и ответила:

— Нашу землю запретили использовать для посадки семян – она заброшена уже два года.

— Почему? – спросил Чан Гэн. – Из-за обедневшей почвы?

— Я слышала, это потому, что наш дом и поля находятся рядом с усадьбой одного чинуши. Начальник округа хотел воспользоваться этой землей, чтобы построить на ней молельню. Но представители вышестоящих рангов по каким-то причинам отказывали ему. Обе стороны ходили туда-сюда. В конце концов, они так и не пришли к согласию. С тех пор земля пришла в запустение.

После слов женщины все в комнате замолчали.

— Три доли гор и шесть долей рек, а им нужно только одно поле, но и его они погубили, – вздохнула Чэнь Цинсюй. – Как эти люди вообще...

Чан Гэн молчал. Никто не знал, о чем он думал. Он быстро закончил выписывать рецепт и протянул его Чэнь Цинсюй на проверку.