Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

ОСТОРОЖНО, ГРИЗЛИ!

Михаилу Шемякину с огромной любовью и пониманием

Однажды я, накушавшись от пуза,Дурной и красный, словно из парилки,По кабакам в беспамятстве кружа,Очнулся на коленях у француза, —Я из его тарелки ел без вилки —И тем француза резал без ножа.

Кричал я: «Друг! За что боролись?!» — ОнНе разделял со мной моих сомнений, —Он был напуган, смят и потрясенИ пробовал согнать меня с коленей.

Не тут-то было! Я сидел надежно,Обняв его за тоненькую шею,Смяв оба его лацкана в руке, —Шептал ему: «Ах, как неосторожно:Тебе б зарыться, спрятаться в траншею —А ты рискуешь в русском кабаке!»

Он тушевался, а его женаПрошла легко сквозь все перипетии, —Еще бы — с ними пил сам Сатана! —Но добрый, ибо родом из России.

Француз страдал от недопониманья,Взывал ко всем: к жене, к официантам, —Жизнь для него пошла наоборот.Цыгане висли, скрипками шаманя,И вымогали мзду не по талантам, —А я совал рагу французу в рот.

И я вопил: «Отец мой имярек —Герой, а я тут с падалью якшаюсь!» —И восемьдесят девять человекКивали в такт, со мною соглашаясь.

Калигулу ли, Канта ли, Катулла,Пикассо ли?! — кого еще, не знаю, —Европа предлагает невпопад.Меня куда бы пьянка ни метнула —Я свой Санкт-Петербург не променяюНа вкупе всё, хоть он и — Ленинград.

Вмне одному немуютишинуЯ убежал до ужаса тверезый.Навеки потеряв свою жену,В углу сидел француз, роняя слезы.

Я ощутил намеренье благое —Сварганить крылья из цыганской шали,Крылатым стать и недоступным стать, —Мои друзья — пьянющие изгои —Меня хватали за руки, мешали, —Никто не знал, что я умел летать.

Через «пежо» я прыгнул на FauborgИ приобрел повторное звучанье, —На ноте до завыл Санкт-Петербург —А это означало: до свиданья!

Мне б — по моим мечтам — в каменоломню:Так много сил, что всё перетаскаю, —Таскал в России — грыжа подтвердит.Да знали б вы, что я совсем не помню,Кого я бью по пьянке и ласкаю,И что плевать хотел на interdite.

Да, я рисую, трачусь и кучу,Я даже чуть избыл привычку лени,…Я потому французский не учу —Чтоб мне они не сели на колени.

«Пародии делает он под тебя…»

Пародии делает он под тебя,О будущем бредя, о прошлом скорбя,Журит по-хорошему, вроде любя,С улыбкой поет непременно,А кажется, будто поет под себя —И делает одновременно.

Про росы, про плесы, про медкупоросы,Там — осыпи, осы, мороз и торосы,И сосны, и SOSы, и соски, и косы,Усы, эскимосы и злостные боссы.

А в Подольске — раздолье:Ив Монтан он — и только!Есть ведь и горькая доля,А есть горькая долька.

Тогда его зритель подольскийВозлюбит зимою и летом,А вот полуостров наш КольскийВесьма потеряет на этом.

Настолько он весь романтичный,Что нечего и пародировать,Но он мне в душе симпатичен,[Я б смог] его перефразировать.

Нет свободной минуты, и, кстати,Спать не может <он> не от кошмаров,Потому что он <все> время тратитНа подсчеты моих гонораров.

«Мы бдительны — мы тайн не разболтаем…»

Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, —Они в надежных жилистых руках,К тому же этих тайн мы знать не знаем —Мы умникам секреты доверяем, —А мы, даст бог, походим в дураках.

Успехи взвесить — нету разновесов, —Успехи есть, а разновесов нет, —Они весомы — и крутых замесов.А мы стоим на страже интересов,Границ, успехов, мира и планет.

Вчера отметив запуск агрегата,Сегодня мы героев похмелим,Еще возьмем по полкило на брата…Свой интерес мы — побоку, ребята, —На кой нам свой и что нам делать с ним?

Мы телевизоров напокупали, —В шесть — по второй глядели про хоккей,А в семь — по всем Нью-Йорк передавали, —Я не видал — мы Якова купали, —Но там у них, наверное, — о’кей!

Хотя волнуюсь — в голове вопросы:Как негры там? — а тут детей купай, —Как там с Ливаном? что там у Сомосы?Ясир здоров ли? каковы прогнозы?Как с Картером? на месте ли Китай?

«Какие ордена еще бывают?» —Послал письмо в программу «Время» я.Еще полно — так что ж их не вручают?!Мои детишки просто обожают, —Когда вручают — плачет вся семья.

«Я спокоен — он мне все поведал…»

Я спокоен — он мне все поведал.«Не таись», — велел. И я скажу.Кто меня обидел или предал —Покарает тот, кому служу.Не знаю как — ножом ли под ребро,Или сгорит их дом и все добро,Или сместят, сомнут, лишат свободы,Когда — опять не знаю, — через годыИли теперь, а может быть — уже…Судьбу не обойти на виражеИ на кривой на вашей не объехать,Напропалую тоже не протечь.А я? Я — что! Спокоен я, по мне — хотьПобей вас камни, град или картечь.

«Слева бесы, справа бесы…»

Слева бесы, справа бесы.Нет, по новой мне налей!Эти — с нар, а те — из кресел, —Не поймешь, какие злей.

И куда, в какие дали,На какой еще маршрутНас с тобою эти вралиПо этапу поведут?

Ну а нам что остается?Дескать, горе не беда?Пей, дружище, если пьется, —Все — пустыми невода.

Что искать нам в этой жизни?Править к пристани какой?Ну-ка, солнце, ярче брызни!Со святыми упокой…

«И кто вы суть? Безликие кликуши?..»

Михаилу Шемякину под впечатлением от серии «Чрево»

И кто вы суть? Безликие кликуши?Куда грядете — в Мекку ли, в Мессины?Модели ли влачите к Монпарнасу?Кровавы ваши спины, словно туши,И туши — как ободранные спины, —И ребра в ребра вам — и нету спасу.

Ударил ток, скотину оглоуша,Обмякла плоть на плоскости картиныИ тяжко пала мяснику на плечи.На ум, на кисть творцу попала туша —И дюжие согбенные детины,Вершащие дела нечеловечьи.

Кончал палач — дела его ужасны,А дальше те, кто гаже, ниже, плоше,Таскали жертвы после гильотины:Безглазны, безголовы и безгласныИ, кажется, бессутны тушеноши,Как бы катками вмяты в суть картины.

Так кто вы суть, загубленные души?Куда спешите, полуобразины?Вас не разъять — едины обе массы.

Суть Сутина — «Спасите наши туши!»Вы ляжете, заколотые в спины,И Урка слижет с ваших лиц гримасу.

Я ротозей — но вот не сплю ночами, —В глаза бы вам взглянуть из-за картины!..Неймется мне, шуту и лоботрясу, —Сдается мне, хлестали вас бичами?!Вы крест несли — и ободрали спины?!И ребра в ребра вам — и нету спасу.

«Давайте я спою вам в подражанье радиолам…»

Давайте я спою вам в подражанье радиоламГлухим знакомым тембром из-за тупой иглы —Пластиночкой «на ребрах» в оформленье невеселом,Какими торговали пацаны из-под полы.

Ну, например, о лете, которо<го не будет>,Ну, например, о доме, что быстро догорел,Ну, например, о брате, которого осудят,О мальчике, которому — расстрел.

Сидят больные легкие в грудной и тесной клетке —Рентгеновские снимки — смерть на черно-белом фоне, —Разбалтывают пленочки о трудной пятилетке,А продлевают жизнь себе — вертясь на патефоне.

«Куда все делось и откуда что берется…»