Южный полюс - Руал Амундсен

было прежде всего определить линию север — юг и широту, чтобы ориентироваться. К счастью для нас, было похоже, что хорошая погода продержится. Начиная с шести часов утра до семи вечера мы каждый час измеряли высоту солнца, и эти наблюдения позволили нам более или менее надежно вычислить свою широту и установить направление меридиана.

Около девяти часов утра мы начали уже ожидать возвращения товарищей. По нашим расчетам, к этому времени они должны были пройти все 40 километров. Только в десять часов Ханссен заметил на горизонте первую черную точку, а затем вскоре показались вторая и третья. Каждую точку мы встречали вздохом облегчения. Все трое вернулись к палатке почти одновременно. Мы сообщили им предварительный итог своих наблюдений. Судя по всему, наш лагерь находился примерно на 89°54′30″ южной широты; значит, самый полюс должен был попасть в захваченную нами площадь.

Мы могли бы вполне довольствоваться этим результатом, но, так как погода была хорошая и вроде бы не собиралась портиться, а наш запас продовольствия после тщательной проверки оказался весьма обильным, мы решили пройти остающиеся 10 километров и произвести определение места возможно ближе к самому полюсу. А пока три путника улеглись спать — не столько потому, что они устали, сколько потому, что так полагалось; тем временем мы с Ханссеном продолжали наблюдения.

Во второй половине дня мы еще раз придирчиво проверили свой запас продовольствия, чтобы затем повторно обсудить наши дальнейшие действия. Оказалось, что продовольствия для нас и для наших собак хватит на 18 дней. Оставшиеся 16 собак были разделены на две упряжки по восемь собак в каждой, а поклажа саней Бьоланда распределена по саням Ханссена и Вистинга. Разгруженные сани поставили на попа, и вышла прекрасная веха. Прикрепленный к ним одометр мы не стали снимать. На обратном пути вполне можно обойтись двумя одометрами. Все эти приборы показали себя очень точными. Мы оставили также два-три пустых ящика. На одной из досок я написал карандашом, что нашу палатку «Пульхейм» нужно искать в направлении NWtW, в 5,5 мили (10 километрах) от саней. Закончив все эти дела в тот же день, мы с удовлетворением легли спать.

На другой день, 17 декабря, рано утром мы снова тронулись в путь. Бьоланду, который покинул сословие каюров и с восторгом был принят в сословие направляющих, сразу же было поручено главное и почетное задание — вести экспедицию к самому полюсу. Это задание, которое мы все считали делом чести, я поручил ему в знак благодарности славным жителям Телемарка за их выдающийся вклад в развитие лыжного спорта. В этот день особенно важно было прокладывать совершенно прямую лыжню и по возможности точно держаться вычисленного нами меридиана. На некотором расстоянии за Бьоландом следовал Хассель, за ним Ханссен, потом Вистинг и поодаль — я. Это позволяло мне довольно точно контролировать наш курс и следить за тем, чтобы мы не очень отклонялись от него.

Бьоланд показал себя отменным направляющим. Всю дорогу шел как по ниточке, ни разу не отклонился в сторону, и, когда 10 километров были пройдены, мы ясно могли видеть и пеленговать оставленные нами сани. Судя по азимуту, они стояли как раз в надлежащем направлении. Было одиннадцать часов утра, когда мы дошли до цели. Одни принялись ставить палатку, другие готовили все к предстоящим наблюдениям. Был сооружен крепкий снежный пьедестал для искусственного горизонта. Затем второй пьедестал, пониже, чтобы можно было класть на него секстант, когда им не будут пользоваться. В 11.30 было произведено первое наблюдение.

Затем мы разделились на две смены, в одной Ханссен и я, во второй Хассель и Вистинг. Пока одна смена спала, другая вела наблюдения, и наоборот. Каждая вахта продолжалась шесть часов. Погода стояла великолепная, хотя небо не все время оставалось совершенно ясным. Время от времени небо заволакивала тонкая, легкая, похожая на пар пелена, которая вскоре опять рассеивалась. Эта пелена была не настолько плотной, чтобы закрывать солнце. Мы видели его все время. Однако в атмосфере происходили какие-то возмущения. Смотришь, высота солнца несколько часов остается неизменной, потом оно вдруг словно делает скачок.

Целые сутки мы проводили ежечасные наблюдения. Как-то странно было лечь спать в шесть часов вечера и, поднявшись в двенадцать ночи, увидеть солнце вроде бы на той же высоте. В шесть часов утра опять ложишься, а высота солнца все та же. Конечно, на самом деле она менялась, но так незначительно, что невооруженным глазом не заметишь. И нам казалось, что солнце движется по кругу на одной и той же высоте.

Приводимое мной время исчислялось по меридиану Фрамхейма. Мы продолжали основываться на нем. Наблюдения скоро показали, что мы находимся не на самом полюсе, но так близко к нему, как это возможно с нашими инструментами.

Восемнадцатого декабря в двенадцать часов дня наблюдения были закончены, и можно уверенно сказать, что мы сделали все, что было в наших силах.

Чтобы по возможности приблизиться еще хоть на несколько миллиметров к самому полюсу, Ханссен и Бьоланд прошли четыре мили, или семь километров, в направлении вновь определенного меридиана.

В этот день за обедом Бьоланд удивил меня. За весь поход еще никто не произносил речей, но тут он, видно, решил, что настала подходящая минута, и мы с удивлением услышали торжественный спич. Но больше всего я поразился, когда он, окончив свою речь, достал портсигар и угостил нас всех сигарами. Сигара на полюсе! Вы представляете себе? Мало того. В портсигаре осталось еще четыре сигары. И как же я был тронут, когда Бьоланд протянул мне портсигар со словами:

— А это тебе на память о полюсе.

Я принял подарок и буду хранить портсигар как один из многих трогательных знаков преданности моих товарищей по этой экспедиции. Сигары мы потом поделили в сочельник, отметив тем самым и этот праздник.

После праздничного обеда на полюсе мы начали собираться в обратный путь. Сначала поставили маленькую палатку, которую везли с собой на случай, если бы нам пришлось разделиться на два отряда. Наш искусный парусный мастер Рённе сшил ее из тонкой ветронепроницаемой материи. Она была бурого цвета, очень приметная на белом снегу. Палаточный шест надставили так, что он достигал в высоту около четырех метров. Наверху привязали маленький норвежский флаг, а под ним вымпел с надписью: «Фрам». Палатку со всех сторон надежно укрепили растяжками. Внутри я оставил в мешочке письмо на имя короля с сообщением о результатах экспедиции. Кто поручится, что нам доведется лично доложить о своем путешествии: до дома еще далеко, всякое может