Южный полюс - Руал Амундсен

они с явным интересом поднимали голову и, обратив нос прямо на юг, напряженно принюхивались. Можно подумать, что там и в самом деле крылось что-то особенное.

После 88°25′ южной широты барометр и гипсометр начали показывать, что плато опять медленно, но верно понижается. Это было для нас приятной неожиданностью. Значит, нами обнаружена не только высшая точка плато, но и его противоположный склон. Это будет очень важно для понимания структуры всего плато. 10 декабря наблюдение и счисление расходились всего на 2 километра. 11 декабря тот же результат: итог наблюдения отставал от счисления на 2 километра. Погода и снежный покров оставались примерно такими же, как в предыдущие дни, — легкий юго-восточный ветер при минус 28°, снег рыхлый, но сани и лыжи отлично скользили.

Двенадцатого декабря погода та же, температура — минус 25°. Результаты наблюдения и счисления на этот раз снова в точности совпали. Мы находились на 89°30′ южной широты.

Тринадцатого декабря мы достигли 89°30′ южной широты. Результат счисления отстал от наблюдения на один километр. Снежный покров и рельеф по-прежнему отличные. Погода превосходная — тихо и солнечно.

Полуденное наблюдение 14 декабря дало 89°37′, счисление — 89°38,5' южной широты. Под вечер, пройдя 8 миль, мы остановились и разбили лагерь на 89°45′ южной широты по счислению. С утра держалась хорошая погода, во второй половине дня ветер пригнал с юго-востока несколько туч со снегом.

В тот вечер в нашей палатке царило предпраздничное настроение. Сразу чувствовалось, что мы стоим накануне большого события. Снова достали флаг и привязали его к тем же двум лыжным палкам. Потом свернули его и отложили в сторону: пусть лежит наготове. Ночью я несколько раз просыпался с тем же чувством, какое бывало у меня в детстве перед сочельником, когда я предвкушал праздник. А вообще-то, по-моему, мы спали эту ночь не хуже, чем все остальные.

Утром 15 декабря погода была великолепная, будто нарочно созданная для выхода на полюс. В этот день мы управились с завтраком, как мне кажется, несколько быстрее обычного и живее выбрались из палатки, хотя эта процедура, должен сказать, всегда осуществлялась достаточно прытко. Порядок следования был обычный: впереди направляющий, дальше Ханссен, Вистинг, Бьоланд и очередной направляющий. К полудню мы достигли 89°53′ южной широты по счислению и приготовились одним махом пройти оставшийся отрезок. В 10 часов утра подул легкий юго-восточный ветер, небо заволокло тучами, так что нам не удалось определить полуденной высоты солнца. Но облачный покров был не очень плотный, и солнце время от времени проглядывало. Снежный покров на нашем пути в этот день был неоднородный. Лыжи шли то хорошо, то совсем скверно. Мы двигались, как и во все предыдущие дни, совершенно механически. Разговаривали мало, зато глаза работали с полной нагрузкой. По-моему, шея Ханссена в этот день вытянулась вдвое, так он ею крутил, стараясь видеть хоть на несколько миллиметров дальше. Перед выходом я просил его смотреть хорошенько, и уж он старался вовсю. Но сколько он ни всматривался, кроме безбрежной плоской равнины, ничего не видел. Собаки перестали принюхиваться и явно потеряли всякий интерес к местности, расположенной около земной оси.

В пятнадцать часов все каюры одновременно закричали: «Стой!» Они внимательно следили за одометрами, и вот теперь счетчики приборов дружно показывали расчетную точку — наш полюс по счислению. Цель достигнута, путешествие закончено. Не могу сказать — хотя знаю, это прозвучало бы куда эффектнее, — что я достиг цели своей жизни. Это было бы слишком уж явной и откровенной выдумкой. Лучше буду честен и скажу прямо, что, по-моему, еще никогда никто из людей не стоял в точке, диаметрально противоположной цели его стремлений в таком полном смысле слова, как я в этом случае. Район Северного полюса — чего там! — сам Северный полюс манил меня с детства, и вот я на Южном полюсе. Поистине все наизнанку!

Итак, можно было считать, что мы на полюсе. Разумеется, каждый из нас знал, что мы стоим не точно на самом полюсе, это было исключено, если учесть, каким временем и какими приборами для наблюдений мы располагали. Но мы находились от него так близко, что возможная разница в несколько километров практически не играла никакой роли. У нас было намечено сделать круг с радиусом в 18,5 километра около нашей стоянки и на том подвести черту.

Как только сани остановились, мы собрались вместе и поздравили друг друга. После проделанного пути у нас были все причины для взаимного уважения, и думаю, что именно это чувство вылилось в решительные, крепкие рукопожатия, которыми мы обменялись.

Затем мы перешли к следующему акту, самому важному и торжественному за всю нашу экспедицию: водружению флага. Пять пар глаз с любовью и гордостью смотрели, как наш флаг развернулся и затрепетал на ветру. На полюсе.

Я заранее решил, что водружать флаг будет весь отряд. В таком историческом событии должны участвовать все те, кто в борьбе со стихией рисковал жизнью и делил вместе и горе, и радость. У меня не было другого способа выразить свою благодарность товарищам в этом глухом и пустынном месте. Так это и было понято и принято ими. Пять мозолистых обветренных рук взялись за шест, подняли развевающийся флаг и первыми водрузили его на географическом Южном полюсе.

— Водружаем тебя, наш дорогой флаг, на Южном полюсе и даем равнине, на которой он находится, имя: «Равнина Короля Хокона VII».

Эти минуты, конечно, останутся в памяти у всех, кто там стоял. В тех краях отвыкаешь от длинных церемоний; чем короче, тем лучше.

И тотчас опять начались наши будни. После того как мы поставили палатку, Ханссен убил Хельге. Нелегко ему было расставаться со своим лучшим другом. Хельге был на редкость прилежным и послушным псом. Безропотно тянул лямку с утра до вечера, служа примером для всей упряжки. Но за последнюю неделю он сильно сдал, и, когда мы вышли на полюс, от прежнего Хельге оставалась одна тень. Он просто тащился в упряжке, не принося никакой пользы. Удар по черепу — и Хельге перестал существовать. «Смерть одних — хлеб для других» — эта пословица как нельзя лучше подходит к такому случаю: собаку сейчас же освежевали, и через два часа от нее остались только кончик хвоста да зубы. Из наших 18 собак это была вторая, которую мы потеряли. Майор, один из красавцев Вистинга, на 88°25′ южной широты оставил нас и больше не возвращался. Он