Дети пространства - Ирина Емельянова

и я не знаю, когда она доберётся. Ветер, понимаешь ли, убился, а она усвистела на серфе миль за двадцать от дома. О, слушай, вы же на гидроплане? Может, вы её подберёте? — Ниссе назвал координаты.

— Подберём, конечно, — энергично кивнула Лада, когда Карл передал ей просьбу. — Майк, выставь на навигаторе точку отслеживания телефона Оссэ с систеда Йоргенсонов.

Карл было приготовился диктовать номер, но оказалось проще найти в его в базе данных по имени.

х х х

Зеркально гладкий океан еле-еле ворочался пологой зыбью в лучах послеполуденной Беты. Парус почти не ловил ветер. Оссэ давно уже хотелось бросить парус в воду, сесть, а то и лечь на доску и немного отдохнуть. Но всё-таки какое-то подобие ветра было, и каждая минута хоть на несколько метров, но приближала её к дому.

В небе появилась крупная белая птица, до девушки донеслось гудение мотора. «Вот кому хорошо, — подумала она. — Для полётов погода самая идеальная».

Гидроплан снизился, сделал круг, и тут в наушниках гарнитуры послышался сигнал вызова. Оторвав одну руку от гика, она нажала кнопку «ответить».

— Привет, это мы, космонавты с Калябры. Мы тут решили к вам в гости заглянуть, а говорят, хозяйки дома нет. Готовься, сейчас мы сядем и подберём тебя.

PS-17 с грацией хорошо наевшегося пеликана плюхнулся в воду и заскользил по направлению к серфу.

— Карл, Пит, на выход на носовую палубу, — скомандовала Лада. — Штормтрап и буксирный конец.

— Может, через задний люк погрузим? — усомнился Карл, уже поднявшийся в пилотскую кабину.

Приказы командира корабля сначала выполняются, потом оспариваются.

— Мне немного страшно открывать этот люк в открытом море, а не у пирса. Давай лучше через пилотскую кабину.

Между креслами первого и второго пилота в семнашке был довольно широкий проход, а в остеклении кабины — прозрачная дверь. Выбравшись в неё, Карл и Пит оказались на палубе, довольно высоко поднимавшейся над водой. Когда гидроплан подрулил к Оссэ, её голова оказалась на уровне ботинок Карла.

Пока Лада маневрировала, чтобы подойти к серфу, полностью погасив скорость, Оссэ успела что-то сделать со своим парусом и теперь вместо огромного треугольника подала на самолёт палку с накрученной тканью. Потом она подняла с кормы серфа какой-то ящик и с большой осторожностью передала Карлу:

— Аккуратнее, это результаты моей дневной работы.

Закрепив на носу доски буксирный канат, она легко взлетела по штормтрапу. Карл и Пит с некоторым усилием выволокли серф на нос самолёта.

Серф оказался несколько больше тех, с которыми Карл когда-то имел дело на Нойезидлерзее, точнее, был сравним с самыми новичковыми моделями, в которых скорость приносилась в жертву устойчивости. Впрочем, судя по всему, Оссэ тут отнюдь не ставила спортивные рекорды, а занималась делом. Ящик с «делом» был довольно увесистый.

Девушка исчезла в недрах самолёта вместе со своим ящиком, оставив парням затаскивать доску через довольно узкую дверь. Впрочем, это много времени не заняло. Как только хвост доски вместе с держащимся за него Питом оказался в грузовом отсеке, Майк захлопнул дверь, а Лада завела моторы и начала разбег.

Оссэ уже сидела на скамейке со здоровенной кружкой чая в руках.

— Как здорово, что у вас есть горячий чай! Вот так болтаешься в море, думаешь, что раньше полуночи до дома не доберёшься, и тут на тебя сваливается с неба закрытое помещение с сиденьем и горячим чаем.

«Закрытое помещение» тем временем набрало высоту около тысячи метров. Забираться выше для такого короткого отрезка пути Лада не видела смысла.

— А может, у вас ещё и массаж умеют делать? Тогда это точно передвижной рай для усталых серферов.

— Массаж — это к нам! — дружно завопили будущие врачи, уже начавшие слегка завидовать юнгам, что те работают, проявляя свои профессиональные навыки, а им, медикам, приходится только развлекаться, как мелким школьникам.

Поскольку скамейки в грузовом отсеке семнашки слишком узкие, а на решетчатых стланях палубы грузового отсека лежать неудобно, Оссэ разложили на доске её же собственного серфа, и сразу две девчонки — Рина и белобрысая Аннет откуда-то с северного континента Беты — начали массировать ей спину с двух сторон.

Но не успели они толком начать этот процесс, как самолёт заложил крутой вираж. Все свободные от дел, включая Карла, прилипли к иллюминаторам.

Самолёт закладывал предпосадочный круг над систедом Йоргенсонов. Картина была впечатляющая: сияющее в закатных лучах штилевое море превратилось во что-то вроде ухоженной фермы. Вот ряды каких-то круглых поплавков, под которыми зелёные полосы вроде грядок, вот какая-то небольшая лодочка загоняет в огороженный бонами загон стадо китов, и над всем этим высится, как феодальный замок, почти квадратная платформа, поднимающаяся из воды на толстых колоннах. Сходство с замком усиливала пара небольших башенок с сигнальными мачтами по углам.

На её верхней палубе стояли какие-то небольшие летательные аппараты, и была размечена небольшая, явно не для семнашки, взлётная полоса, по бокам на шлюпбалках висели разнообразные плавсредства, а с одной, похоже, более короткой стороны в воду до половины опускалась огромная, шириной с всю платформу, оранжевая конструкция вроде бульдозерного отвала, образуя что-то наподобие пляжа.

— Карл, Пит, давайте сюда, будем швартовать машину, — объявила по громкой связи Лада.

Пит полез на носовую палубу. Карл выбрался через другой люк сзади от пилотской кабины и направился к хвосту.

В это время на самолёт упала тень платформы. Карл окинул её взглядом: на четырёх уходящих в воду огромных, примерно пятиметрового диаметра, колоннах стоял целый замок. Начинался он метрах в пяти над водой. Нижняя его часть представляла собой сплошную бетонную стену длиной метров в пятьдесят с двумя рядами иллюминаторов, выше были два яруса с широкими балконами, а далее над морем слегка нависала верхняя часть платформы.

Под водой, куда уходили колонны, темнели какие-то огромные тени.

Лада подвела машину носом к одной из колонн. С небольшого балкончика, окружавшего верхнюю часть колонны, Питу подали трос, затем из-под другой колонны прямо под ноги Карлу выстрелом из линемёта послали тонкий линь с легостью на конце. Легость перелетела фюзеляж около самого киля и плюхнулась в воду с другого борта.

— Выбирай! — заорал кто-то с балкончика.

Карл схватился за линь и потащил его к себе, укладывая кольцами на крышу фюзеляжа. Через некоторое время он выволок из воды привязанный к линю синтетический трос сантиметров трёх в диаметре, с крюком на конце, и закрепил крюк на кормовом кольце, предназначенном для подъёма самолёта из воды.

— Закрепил? — спросил тот же голос. И, после утвердительного ответа: — Обтягиваю.

Трос натянулся и довольно споро потащил хвост самолёта ко второй колонне. Видимо,