Невольничий караван - Карл Май

Он повернулся и исчез в токуле колдуна. Через некоторое время оба снова вышли наружу, и колдун торжественно возвестил:

— Слушайте, о правоверные! Я раскрыл книгу судьбы и прочитал там добрые вести. Предсказываю вам победу и трижды победу! Вы разобьете врагов и отправите их души в преисподнюю. Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его!

— Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его! — повторили за ним четыреста голосов, и затем собрание было распущено. Хасаб Мурад приказал своему баш-муни[146] раздать людям табак и мариза, — это распоряжение солдаты, разумеется, приняли с большим восторгом, — а Шварца и Пфотенхауера пригласил в свою хижину. Хасаб Мурад из кожи вон лез, чтобы угодить новым начальникам и расположить их к себе. Он поставил перед ними самые лучшие кушанья, какие только можно было достать в селении, и настоял на том, чтобы лично прислуживать им за столом. Трапеза как раз подходила к концу, когда в хижину вошел один из солдат-негров и что-то прошептал на ухо хозяину. Хасаб Мурад кивнул головой и, знаком приказав негру удалиться, сказал:

— Эфенди, мне только что сообщили, что корабли прибыли и стоят внизу, в мишрахе. Если вы хотите их осмотреть, вы можете сделать это сейчас, пока они еще не нагружены. Вы позволите мне сопровождать вас туда?

Все трое немедленно отправились к реке, где рядом с дахабией уже стояли на якоре оба нуквера.

— Посмотрите на них! — с заметной гордостью сказал египтянин. — Ваша дахабия — отличный парусник, в этом я убедился сегодня утром, но не сочтите за дерзость, если я скажу, что мои корабли не уступают ей. Они построены по моему заказу на верфи в Кеауне. Их острые носы с легкостью разрезают воду, и я не видел еще на Ниле ни одного судна, конечно, за исключением вашего, которое могло бы с ними сравниться.

— Если так, то прекрасно! — ответил Шварц. — Значит, наши корабли смогут держаться вместе, и тем, кто поплывет на дахабии, не придется терять время, поджидая остальных.

Немцы осмотрели оба корабля, а затем Шварц снова повел египтянина на дахабию. Поднявшись на ее верхнюю палубу, он сказал:

— Теперь я хочу показать тебе кое-что, чего ты, скорее всего, утром не заметил. Следуй за мной!

Они прошли мимо каюты Шварца и остановились перед длинным, узким и низким деревянным домиком на колесиках, о предназначении которого трудно было догадаться.

— Как ты думаешь, что находится здесь внутри? — спросил Шварц египтянина, показывая на это странное сооружение.

— Не могу себе представить, — недоуменно покачал головой Хасаб Мурад.

— А вы? — обратился тогда немец к Серому.

— Я так смекаю, может, это пушка вращающаяся, а домик сверху скрывает ее, чтобы враг поначалу не заметил, чего ему ждать, — сказал Пфотенхауер по-немецки.

— Угадали. Смотрите!

Шварц открыл дверь домика и, потянув за заднюю стенку, снял его с пушки. Ее дуло крепилось на специальном металлическом стержне таким образом, что его можно было поворачивать во все стороны.

— Пушка, Мать Дракона! — воскликнул египтянин, на ходу подобрав для пушки выразительное имя. — Это очень хорошо! С нею мы наверняка победим Абуль-моута!

— Надеюсь, — кивнул Шварц и продолжал: — Эта пушка — для схватки с врагом на воде, на случай же сухопутного боя у меня есть кое-что получше. Идемте, я вам покажу.

Он повел Серого и Хасаб Мурада на нос корабля, где лежала высокая куча одеял. Шварц снял несколько штук одеял и под ними оказалась еще одна пушка. Лафет и колеса были прикреплены к полу веревками, так, чтобы орудие не могло перевалиться через борт.

— Еще одна пушка! — вскричал Хасаб Мурад. — Но как она сделана? Я никогда раньше не видел такой!

— Охотно верю, — сказал Шварц. — Это совсем новая конструкция, которая пока является большой редкостью даже в Европе. Хедив получил несколько таких пушек из Англии и две из них послал в Хартум Яффар-паше как раз для борьбы с ловцами рабов. Одна, как вы видите, была установлена на дахабии, и я думаю, что с таким запасом снарядов, который есть у нас, пушка сможет сослужить нам хорошую службу. Она, как я уже сказал, предназначена главным образом для сухопутного боя, но может быть использована и здесь, на палубе. Из нее можно выпускать пятьсот, а если потребуется, то и шестьсот ядер в минуту.

— Тысяча чертей! Да ведь в таком случае мы за две минуты можем перестрелять этого Абуль-моута со всей его шайкой!

— Ну, разве что они все будут стоять очень близко друг к другу, — улыбнулся Шварц. — Нет, дело обстоит, конечно, не так хорошо, как вы думаете, но один выстрел из этой пушки действительно может уложить довольно большое количество людей. Главное сейчас — разработать тактику, при которой мы сможем применить это орудие.

— Ну, за этим-то дело не станет! Я, ясное дело, не Мольтке[147] и не Наполеон, но уж согнать в кучу работорговцев и стрельнуть в них наверняка смогу — понятно, если никто в это время не будет целиться в меня самого!

Пушку снова укутали в одеяла, а затем Шварц отдал распоряжение нагружать корабли. К полудню все было готово: триста солдат из Магунды разместились на обоих нукверах, гарнизон из Фашоды по-прежнему оставался на дахабии. Эти два вида кораблей похожи между собой, различие же между ними состоит в том, что нуквер меньше дахабии по размерам, а кроме того, более открытый и не имеет палубы.

Глава 13

В ПОГОНЮ ЗА РАБОТОРГОВЦЕМ

Ровно в полдень, когда из селения донесся звук гонга и оставшиеся наверху люди приступили к молитве, на кораблях были подняты якоря.

С криком «Йа рабб, йа рабб!» (что значит «Господи Боже!» — этим кличем помогают себе все суданцы, занятые тяжелой физической работой) матросы оттолкнули корабли от берега, усеянного провожающими — главным образом, женщинами и детьми. Хозяева некоторых поселков работорговцев, нанимая новых людей, разрешают им брать с собой своих родных, считая, что семьи привяжут солдат к селению, заставят их служить господину верой и правдой. «Лулулулулулу!» — пронзительно кричали вслед отъезжающим жены и дети, и этот прощальный привет долго еще звучал над рекой, после того, как паруса были подняты и корабли понеслись вперед, гонимые попутным ветром.

Хасаб Мурад не преувеличивал, когда расхваливал свои нукверы: они и в самом деле ничуть не отставали от дахабии, и Шварц к своей немалой радости заметил, что матросы на них работают, не жалея сил.

Экипаж дахабии возглавляли опытный капитан и хорошо обученный рулевой. Сейчас они оба находились в подчинении у Шварца. На нукверах, разумеется, тоже имелись свои капитаны и рулевые. Каждый из этих капитанов ревниво следил за скоростью других кораблей и стремился обогнать их. Азарт соревнования охватил всех членов экипажей: матросы и солдаты старались изо всех сил. Такие гонки устраивают иногда команды конкурирующих пароходов на Миссисипи, но на Ниле подобные соревнования проходили впервые.