Развитие советской авиации в предвоенный период (1938 год — первая половина 1941 года) - Алексей Степанов

Летом 1938 года успешно пропала испытания уникальная система «Звено СПБ», разработанная инженером В. Вахмистровым. Это был летающий авианосец на базе тяжелого четырехмоторного бомбардировщика ТБ-3, под крыльями которого подвешивались два истребителя И-16, каждый из которых нес две бомбы по 250 кг. При подходе к цели истребители отцеплялись и использовались как пикирующие бомбардировщики. Максимальная дальность всей системы составляла 2500 км. В конце 1938 года вышло постановление Комитета обороны СССР за подписью В.М. Молотова, в котором Наркомат оборонной промышленности обязывался оборудовать к 1 февраля 1939 года установки для подвески самолетов по способу Вахмистрова на 40 бомбардировщиках ТБ-3 и на 80 истребителях И-16, при этом одна половина переоборудованных самолетов предназначалась для авиации Красной армии, а другая — для авиации флота. Но в 1939 году даже уменьшенный с 40 до 12 носителей ТБ-3 заказ не сдвинулся с места — перегруженные планом авиазаводы отказывались его выполнять. Остыл интерес и у заказчиков: Главное Управление снабжения Красной армии не включило перспективные работы В. Вахмистрова в план 1940 года, а руководство ВМФ, первоначально относившееся к этому проекту с наибольшим интересом, также прекратило оплату всех новых разработок. В результате Наркомат авиапромышленности лишил конструкторское бюро по подвесным самолетам производственной базы. Но все резко изменилось в первой половине 1940 года, когда замороженные работы по системам «Звено-СПБ» снова возобновились. В июне 1940 года начались испытания головной серийной установки, изготовленной на авиазаводе № 207. Всего оборудовали пять комплектов «Звено-СПБ», которые поступили на вооружение 2-й специальной эскадрильи под командованием А Шубикова из состава 32-го ИАП 62-й авиабригады ВВС Черноморского флота, базирующейся в Евпатории. Вплоть до конца 1940 года это соединение усиленно отрабатывало тактику применения нового вооружения, а основными целями при этом были военные корабли[1244].

10 апреля 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило назначение командующим ВВС ЗакВО бывшего командующего ВВС 7 А комкора С.П. Денисова[1245]. За три месяца, с 1 марта по 1 июня 1940 года, численность самолетов в ЗакВО выросла в 4,2 раза, причем среди них появилась и ударная авиация, которой раньше вообще не было — четыре дальнебомбардировочных и два среднебомбардировочных авиаполка[1246]. На 1 июня 1940 года только исправных самолетов в ЗакВО имелось 738 (в том числе 159 бомбардировщиков типа ДБ-3, которые были обеспечены 192 боеготовыми экипажами)[1247].

По наличию истребителей последних типов с моторами типа М-62 и М-63 ВВС ЗакВО были на равных с ВВС четырех крупнейших ведущих округов страны — КОВО, БОВО, МВО, ЛВО. Так, по количеству И-153 с М-62 (205 машин) — они занимали третье место после ВВС КОВО и ЛВО; по И-153 с М-63 (33 машины) — также третье место после ВВС БОВО и МВО; по И-16 с М-62 (106 машин) — первое место, и лишь по И-16 с М-63 (27 машин) были на шестом месте — после ВВС КОВО, МВО, БОВО, ЛВО и САВО, но опережали, однако, ВВС приграничных ПрибВО и ОдВО[1248].

В докладе ГУ ВВС РККА № 466215сс от 14 апреля 1940 года Смушкевича и Агальцова на имя начальника Политуправления РККА Л.З. Мехлиса отмечалось, что слабым местом ОдВО, ЗакВО и САВО является «слабо развитая аэродромная сеть» и «наиболее слабое развитие средств связи». Предполагалось построить в 1940 году в южных округах 196 новых аэродромов (для сравнения: в западных округах — 248 аэродромов, т. е. ненамного больше). Что касается боеприпасов для ВВС, то южные округа были обеспечены ими на 1,5 месяца войны (ВВС западных округов были обеспечены боеприпасами на 2–2,5 месяца боевой работы). Исключением были ВВС САВО, обеспеченные боекомплектом на 2,5–3 месяца. В ВВС ОдВО экстренно создавался трехмесячный запас боеприпасов[1249].

Срочно модернизировалась система обеспечения авиагорючим предполагаемого ТВД. Так, решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П17/28—ОП от 29 мая 1940 года утверждались различные вопросы КО, в том числе № VI «О дополнительном строительстве бензоемкостей для НКО на территории Закавказского Военного Округа». Им предписывалось «Наркомфину Союза ССР профинансировать из резервного фонда СНК Союза ССР дополнительное строительство бензоемкостей НКО на территории ЗАКВО, в размере 4 млн рублей, немедленно перечислить в распоряжение Наркомстроя»[1250].

По данным на 31 июля 1940 года, ЗакВО был вторым по численности общего количества авиадивизий (7) после КОВО и ЛВО, имевших в своем составе по 8 авиадивизий, также опережал любой военный округ СССР по количеству бомбардировочных авиадивизий (3 из 10 имевшихся в ВВС РККА)[1251]. Политбюро ЦК ВКП(б) 16 июля 1940 года утвердило в том числе назначения на должности командиров авиадивизий по ЗакВО, в частности, 25-й (Кутаиси) — генерал-майора авиации Нанейшвили В.В., 26-й (Кировабад) — генерал-майора авиации Таюрского А.И., 27-й (Баку) — генерал-майора авиации Благовещенского А.С[1252].

Еще в апреле 1940 года распоряжением начальника Генштаба РККА во исполнение указаний наркома обороны «об освоении Ближневосточного театра военных действий» командующий ВВС ЗакВО и командиры 6-го, 42-го, 83-го ДБАП обязывались приступить к изучению таких объектов, как Бейрут, Хайфа, Александретта, Алеппо, английские базы на Кипре, Александрия, Суэцкий канал. Командующий ВВС ОдВО (10 апреля 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило назначение на этот пост бывшего командующего ВВС 15-й А комбрига Гусева А.И.[1253]) и командиры 8-го, 11-го, 21-го ДБАП также получили указания изучать объекты, в основном на территории Турции, причем 21-й ДБАП обязывался «специально изучать действия по кораблям морского флота». Особо оговаривалось, что «одна эскадрилья 21-го полка, укомплектованная лучшим составом, будет готовиться для возможных действий по району Александрия, Порт-Саид, Суэцкий канал (общая дальность около 3000 км)»[1254].

Директивами №№ 468200 — 468202 от 9 апреля 1940 года за подписями Смушкевича, Агальцова, Арженухина командующий ВВС ЗакВО и командиры 6-го, 42-го, 83-го ДБАП обязывались в целях освоения Ближневосточного ТВД немедленно приступить к изучению условий театра. Особое внимание уделялось объектам: Александретта, Бейрут, Хайфа, Александрия, Порт-Саид, Кипр с английскими базами, Суэцкий канал, Алеппо (Халеб). Имеющиеся разведматериалы предписывалось взять в штабе округа, дополнительные обещали выслать через 15 дней. Предписывалось провести два учебно-тренировочных полета такой же протяженности, как до предполагаемых целей, над районами с аналогичным рельефом местности. Пункт третий гласил: «Обеспечить строжайшее сохранение военной тайны по этому вопросу». Оповещались только члены экипажей, подобранные для боевых заданий, и специально выделенные командиры штаба. Подобные указания (№№ 468214 — 488215 от 11 апреля) за подписями тех же лиц были подготовлены и для командующего ВВС ОдВО и соответствующих командиров дальнебомбардировочных полков округа[1255]. На 19 июня 1940 года число исправных ДБ-3 ВВС ОдВО составляло 158 машин. Необходимо отметить, что 8-й и 11-й ДБП в это время намечались к переброске из Запорожья в Житомир в распоряжение КОВО в связи с решением Бессарабского вопроса[1256].

Кроме этого, Смушкевич, Агальцов, Арженухин в апреле 1940 года писали Ворошилову: «Прошу Вашего ходатайства перед Правительством о командировании в ТУРЦИЮ и ИРАН группы летчиков и штурманов в составе 15–20 человек под каким-либо удобным предлогом.

Одновременно прошу Вашего ходатайства перед Правительством о заключении договора с ИРАНОМ об открытии международной воздушной линии ТЕГЕРАН — ТБИЛИСИ. Это даст возможность изучения технических условий полетов и некоторых объектов действий»[1257].

Дошло до того, что в связи с нехваткой соответствующих разведданных решено было задействовать немецкие источники. В документе (исходящий номер № 468199) от 7 апреля 1940 года за подписями Смушкевича, Агальцова, Арженухина, адресованном замнаркома обороны комдиву Проскурову, говорилось следующее: «Одновременно прошу дать указание нашему военно-воздушному атташе в ГЕРМАНИИ тов. СКОРНЯКОВУ выслать все материалы по Моссульскому вопросу, которые можно достать у немцев»)[1258]». Н.Д. Скорняков (1907–1979) — сотрудник резидентуры военной разведки — занимал должность помощника по авиации военного атташе при полпредстве СССР в Германии в августе 1939-го — июне 1941 года[1259].

Предпринимались и пропагандистские шаги по демонстрации воздушной мощи на южных рубежах СССР. Так, решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П14/154—ОП от 4 апреля 1940 года «О параде 1 мая 1940 года» утверждался план парада, переданный с поправкой КЕ. Ворошиловым. Для воздушного парада в Тбилиси и в Батуми количество участвующих самолетов было намечено, соответственно, по 150 единиц[1260].