Развитие советской авиации в предвоенный период (1938 год — первая половина 1941 года) - Алексей Степанов

Как уже отмечалось выше, особую роль в английских ВВС занимали дальние бомбардировщики. Еще в ноябре 1938 года англичане установили на бомбардировщике Виккерс «Уэллесли» абсолютный мировой рекорд дальности полета, продержавшийся вплоть до конца Второй мировой войны[1196]. К марту 1938 года был принят так называемый «план L», предусматривающий изготовление 752 тяжелых бомбардировщиков, а уже в ноябре того же года его сменил «план М», в котором планируемое производство машин этого типа выросло до 1360[1197]. Для оценки хода воздушных операций во Второй мировой войне важно отметить, что англичане уже давно считали тяжелый бомбардировщик с мощным вооружением лучше всего приспособленным для ведения стратегической воздушной войны. Еще до начала Второй мировой войны на вооружении английских военно-воздушных сил находилось два типа подобных бомбардировщиков — Армстронг-Уитворт «Уитли» и Виккерс «Веллингтон», отмечает Г. Фойхтер, подчеркивая далее, что они «были настолько удачными образцами, что в немецких вооруженных силах не было ни одного самолета, который хотя бы приблизительно мог сравняться с ними по своему вооружению, бомбовой нагрузке и дальности полета»[1198]. «Конструирование и подготовка к производству четырехмоторных бомбардировщиков Шорт «Стирлинг», Хэндли Пэйдж «Галифакс» и Авро «Ланкастер», являвшихся с 1941 года и до конца войны основными самолетами для стратегических воздушных операций против Германии, — обращает внимание Г. Фойхтер, — также были начаты задолго до Второй мировой войны». И далее Фойхтер подчеркивает, что «это свидетельствует о том, насколько правильно англичане оценили возможности стратегической воздушной войны и насколько целеустремленно они действовали»[1199]. «Королевские военно-воздушные силы, единственные среди европейских ВВС, возлагали надежды на оперативное бомбометание», — сообщал английский историк А Тейлор[1200]. «Королевские военно-воздушные силы имели внушительное по тому времени ядро стратегической бомбардировочной авиации (чего не было у Германии)… Таким образом, грозное оружие было готово к немедленным действиям», — оценивал английский исследователь Д. Кимхе состояние и возможности британских ВВС к моменту начала Второй мировой войны[1201].

Именно наличие в Великобритании подобной доктрины и соответствующего вида вооруженных сил объясняло выбор цели на территории СССР в период кризиса советско-английских отношений — нефтяные месторождения на Кавказе. К началу Второй мировой войны бакинская нефтяная промышленность давала 80 % высокосортного авиационного бензина, 90 % лигроина и керосина, 96 % автотракторных масел от общего их производства в СССР[1202]. Внимание англо-французского блока, где Великобритания играла ведущую роль, к бакинским нефтепромыслам и поиск возможных путей к выводу их из строя проявились практически сразу же после начала Второй мировой войны, в которой СССР принимал фактическое участие с 17 сентября 1939 года.

Теоретическая возможность нападения с воздуха на советские нефтяные месторождения впервые была рассмотрена уже в сентябре 1939 года офицером связи между генштабом и МИДом Франции подполковником Полем де Виллелюмом[1203]. А 10 октября министр финансов Франции П. Рейно поставил перед ним конкретный вопрос в состоянии ли французские ВВС «подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе?»[1204].

Хотя французы и согласовывали свои планы с англичанами, последние ненамного отстали от них в разработке своих аналогичных проектов. Один из первых собственно английских документов датирован 31 октября 1939 года и представляет собой письмо министра снабжения Великобритании министру иностранных дел. «Это письмо написано в реалистическом духе и написал его человек, который потратил очень много времени на изучение данной проблемы и пришел к убеждению в необходимости иметь определенную возможность, позволяющую лишить своего потенциального противника «карбюратора», питающего весь его механизм», — сообщал автор письма. Он отмечал, что «в армиях многих государств заведен порядок, предусматривающий составление перечня целей, подлежащих первоочередной бомбардировке силами своей авиации. Я думаю, что почти во всех случаях по общепринятому убеждению в качестве цели № 1 указываются запасы нефти». В письме указывалось на уязвимость советских нефтяных источников, крупнейшим из которых отмечался Баку, а затем шли Грозный и Майкоп. Автор констатировал, что «изучение нашим генеральным штабом вопроса… возможности уничтожения нефтяных источников могло бы оказаться очень эффективным средством устрашения. Если уничтожить русские нефтепромыслы (а все они представляют собой разработки фонтанирующего типа и поэтому могут быть очень легко разрушены), нефти лишится не только Россия, но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны». В письме были указаны расстояния от некоторых пограничных пунктов Турции и Ирана до Баку, Майкопа и Грозного, откуда следовало, что кратчайшее расстояние до Баку — от иранской территории. Автор предлагал британскому и иранскому генеральному штабу совместно рассмотреть возможность бомбардировки советских объектов, подчеркивая, «что чрезвычайно важно иметь в наших руках своего рода козырь при осуществлении сделок с СССР». Копия этого письма была направлена 6 ноября 1939 года министром иностранных дел Великобритании Г.Л. Исмеем в Военный комитет начальников штабов, разведывательному подкомитету для проверки изложенных фактов и объединенному подкомитету по планированию с целью изучения стратегической стороны данной проблемы и подготовки проекта доклада[1205].

31 декабря в Анкару прибыл английский генерал С. Батлер для обсуждения проблем англо-турецкого военного сотрудничества прежде всего против СССР и, в частности, для обсуждения вопроса об использовании англичанами аэродромов и портов в Восточной Турции[1206]. Так закончился для англо-французских союзников 1939 год.

11 января 1940 года английское посольство в Москве сообщало, что акция на Кавказе может «поставить Россию на колени в кратчайшие сроки», а разбомбление кавказских нефтепромыслов способно нанести СССР «нокаутирующий удар»[1207]. 15 января генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У. Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха нефтеразработки Баку. Причем целью этих операций не являлось только лишь предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, она уничтожит Советский Союз, если это возможно, при необходимости — с помощью пушек»[1208].

24 января начальник имперского генерального штаба Англии генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум «Главная стратегия войны», где указывал следующее: «При определении нашей стратегии в создавшейся обстановке будет единственно верным решением считать Россию и Германию партнерами». Айронсайд подчеркивал: «На мой взгляд, мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку — району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России». Айронсайд отдавал себе отчет, что подобные действия неизбежно приведут западных союзников к войне с СССР, но в сложившейся обстановке считал это совершенно оправданным[1209]. В документе подчеркивалась роль английской авиации для осуществления этих планов и, в частности, указывалось, что «экономически Россия сильно зависит в ведении войны от снабжения нефтью из Баку. Этот район находится в пределах досягаемости бомбардировщиков дальнего действия, но при условии, что они имеют возможность полета над территорией Турции или Ирана». 1 февраля военный министр Ирана А. Нахджаван поставил перед английским военным атташе в Тегеране Х. Андервудом вопрос о покупке в Англии 60 бомбардировщиков и 20 истребителей в дополнение к 15 истребителям, уже обещанным англичанами, причем желание приобрести бомбардировщики министр обосновывал стремлением вести войну на территории противника. Он даже выразил «готовность пожертвовать половину бомбардировочной авиации Ирана с целью разрушения или повреждения Баку»! Министр предложил также «координацию иранских и британских наступательных планов для войны против России». В записке Маклина от 2 февраля предлагался вариант действий, возможный, по его мнению, даже без турецкой помощи: осуществив перелет над турецкой и иранской территориями, англичане и французы «были бы в состоянии нанести серьезный ущерб нефтяным скважинам и нефтеперерабатывающим предприятиям в Баку и на Северном Кавказе, нефтеперекачивающим узлам… и соединяющему их нефтепроводу». Воздушный риск «был бы незначительным по сравнению с серьезными выгодами, которые можно было бы получить в результате этих действий»[1210].