Лаки Лючано: последний Великий Дон - Артем Рудаков

— Да. Рильз, Голдштейн и Дьюки Маффетор.

— О’кей, кого они убили?

— Моего друга Рэда Халперта.

О’Двайер и Туркус переглянулись. Речь шла об убийстве, совершенном семь лет назад. Изрешеченное пулями тело девятнадцатилетнего вора Рэда Халперта было обнаружено 25 ноября 1933 года на свалке в Браунсвилле. Раскрыть это преступление полиции не удалось.

— Я был там, — взволнованно рассказывал Рудольф, — я все видел. Рэда перехватили, когда он выходил из дома. Эти трое подонков. Они увели его «прогуляться».

— Почему же ты столько лет молчал? — изумился прокурор.

— Вот, — Мок приподнял рубашку и показал длинный красный шрам на животе, — это тоже их работа! В меня стреляли, но мне повезло, пуля попала неглубоко, и я сам смог вытащить ее. Я молчал, потому что боялся. Не знаю почему, но вот уже полгода Рэд снится мне каждую ночь. И я больше не могу молчать. Эта история не дает мне жить спокойно.

На лицах О’Двайера и Туркуса было написано недоверие. Однако чем черт не шутит…

— Хорошо, рассказывай, — решил прокурор.

И Рудольф рассказал все, что знал. Хотя многие моменты вызывали сомнение, сказанного им все же было достаточно для ареста Рильза, Голдштейна и Маффетора. Начальник 12-го браунсвиллского дивизиона капитан Уильям Салливан получил приказ задержать их. Он сделал это весьма необычным способом. Отдавая себе отчет, что искать подозреваемых по трущобам — безнадежное дело, капитан переоделся в штатское и отправился в ресторан «Сити-Паб», где любил ужинать Эйби Рильз. Владелец ресторана Томми Фрэкас был неприятно удивлен его появлением. «Сити-Паб» считался бандитским местечком, и полицейские предпочитали сюда не заглядывать.

— Добрый вечер, капитан, — не протягивая руки, сказал Фрэкас, — вы пришли арестовать кого-то из моих клиентов?

— Когда-нибудь, но не сегодня, — в тон ему ответил Салливан, — я хочу попросить тебя о небольшом одолжении, Томми.

— Я не обязан делать вашу работу за вас.

— Полегче, Томми. Дыши глубже и слушай. Если увидишь Кида Твиста, Багси или Дьюки, передай, что завтра в восемь утра я жду их в своем кабинете. О’кей?

Фрэкас молчал. Его лицо было непроницаемо. Но капитан не ждал ответа.

— Я думаю, ты понимаешь английский язык, — бросил он и вышел.

«Избегайте шаблонов, мыслите нестандартно» — таково первое правило хорошего юриста и хорошего полицейского. Метод капитана Салливана подействовал. Ровно в восемь ноль-ноль гангстеры появились в участке. Не понадобилось даже выписывать повестки.

Они не боялись. За свою недолгую жизнь Рильз успел побывать в полиции семьдесят раз, Голдштейн — сорок семь. Дьюки Маффетор — мелкая сошка — имел несколько приводов за хулиганство и употребление наркотиков в присутственных местах. Чтобы гангстеры не смогли договориться о совместных показаниях, их разбросали по разным тюрьмам. Рильза отправили в тюрьму Томбс, Голдштейна — на Статен-Айленд, Маффетора в Бронкс. Первые двое были крепкими ребятами, поэтому О’Двайер распорядился хорошенько «раскрутить» третьего.

По истечении сорока восьми часов арестованным было предъявлено обвинение в убийстве первой степени. Следователи взялись за Маффетора. Они убеждали его, что Рильз и Голдштейн на свои деньги запросто могут нанять адвокатов, которые представят дело так, что организатором убийства будет он. Затем следователи рассказали, как Багси и Кид Твист попытались подкупить Гарри Рудольфа, обещая ему за молчание десять тысяч долларов. Это действительно было так. Мок сам сообщил прокурору о попытке подкупа, совершенной при помощи одного из заключенных. Нищему Маффетору и не снились такие деньги. Он был всего лишь шестеркой. Он даже допускал, что пронырливые подельники свалят всю вину на него, но все равно молчал, потому что стукач в тюрьме не выживает. Он понятия не имел, что такое настоящая «раскрутка».

— Твою жену и малыша выбросили на улицу, они не смогли заплатить за квартиру, — сообщил помощник прокурора, — а жены Рильза и Голдштейна купаются в золоте.

Выдержать это Маффетор уже не мог. Туркус разъяснил ему, что свидетель имеет право получить денежное вознаграждение за сотрудничество с властями. Дьюки никогда не согласился бы бесплатно сдать подельников.

— Да, я участвовал в убийстве Рэда Халперта. Но не убивал. Я только вел машину.

— Почему его убили?

— Я не знаю. Рильз не говорил мне. Причину должен знать Сэмми Левин, потому что он готовил приманку.

— Что ты имеешь в виду?

— Убрать Халперта помог его друг Уолтц. С ним договаривался Левин.

— Ты готов подтвердить свои показания под присягой?

— Если мне и моей жене обеспечат надежную охрану.

Оформив показания Маффетора, Бартон Туркус выписал ордер на арест Сэмюэля Левина. Белокурый красавец с томными голубыми глазами, Левин внешне ничем не напоминал гангстера. Он слыл любимчиком бруклинских девчонок. Два года назад он женился и твердо решил завязать с преступной деятельностью. Устроившись водителем в компанию грузоперевозок, Левин зарабатывал мало, но честно. Впрочем, во время работы в «Корпорации убийств» он получал ненамного больше денег, потому что Рильз и другие главари имели обыкновение зажимать гонорары.

Когда жена Левина Хелен забеременела, ему пришлось занять у Гарри Питсбурга сто долларов, чтобы внести аванс в клинику. Поскольку банда предоставляла займы любому желающему по системе «пять за шесть», Левин должен был вернуть двести двадцать долларов. Он так и не смог вырваться из долговой кабалы. Преступный мир крепко привязал его к себе. Левин не мог знать, что полицейские спасли ему жизнь. Банда считала его ненадежным, и Эйби Рильз отдал приказ о его ликвидации. Убийство было назначено на 1 марта, но за неделю до этого Левина арестовали.

Сэмми стойко хранил молчание. Разговорить его не помог даже «конвейерный» допрос, продолжавшийся двое суток почти без перерыва. Тогда О’Двайер и Туркус применили другую тактику. Они устроили Левину очную ставку с женой и маленькой дочерью.

— Хотите спасти вашего мужа? — резко спросил Туркус. — Это зависит только от вас. Убедите его говорить.

Красавица Хелен залилась слезами и бросилась в объятия мужа:

— Дорогой! Я тебя умоляю… Ради нас расскажи им всю правду.

Вместе с Хелен заплакала маленькая Барбара. Это было уже слишком. Левин, обожавший жену и дочь, начал терять самообладание. К тому же он знал, что, пока сидит в тюрьме, они голодают.

— Я готов дать показания, но только в том, что касается лично меня, — заявил Левин.

О’Двайер и Туркус напрасно обрадовались. Сэмми надул их: признал свое соучастие в угоне автомобиля, который потом использовали киллеры. И все. Однако Туркус решил надавить на него по-настоящему.