Генрих Гиммлер - Роджер Мэнвэлл

Гиммлер решил, пока возможно, оставаться кем-то вроде старейшины при кабинете Деница в Плоене. Он был просто не способен осознать, что лишился всех должностей, которые занимал в течение столь длительного времени. Его свита все еще насчитывала почти 150 штабных офицеров и помощников. Но ни Деницу, ни Гиммлеру не была известна полная глубина отречения от него Гитлера. Посланник из бункера так и не донес завещание фюрера до его преемника, а Борман, как впоследствии полагали, был убит, пытаясь выбраться из бункера ночью 30 апреля. Если бы они смогли прочесть тщательно отпечатанные пункты гитлеровского обвинения, они бы по крайне мере узнали чувства фюрера к своему бывшему министру: «Своими тайными переговорами с противником без моего ведома или одобрения и незаконными попытками захвата власти в стране, не говоря уж о том, что они предали лично меня, Геринг и Гиммлер покрыли нашу страну и весь народ несмываемым позором». Все их знания ограничивались тем, что им мог рассказать Грейм — раненый командующий Люфтваффе и его преданный пилот Ханна Райч о припадке ярости у Гитлера, и информацией, содержащейся в телеграмме Геббельса, о распределении основных государственных постов, на которые ни Борман, ни Геббельс так и не заступили. Дениц, озабоченный лишь тем, как избавиться от прошлого и капитулировать, как подобает адмиралу флота, вовсе не желал иметь в своем кабинете человека с гиммлеровской репутацией. Но поскольку в сложившейся обстановке он все еще не осмеливался полностью его игнорировать, он согласился на его присутствие на совете, не давая ему никакой конкретной должности.

Когда 4 мая обсуждались предложенные Монтгомери условия безоговорочной капитуляции, Гиммлер высказал свое мнение наравне с остальными советниками Деница. Он считал, что войска в Норвегии должны сдаться Швеции, чтобы не попасть в русский плен, и что можно будет добиться некоторых уступок, если поступит предложение о мирной капитуляции в других местах за пределами Германии, все еще находящихся в руках немецких армий. Когда Шелленберг, настойчиво путешествующий между Швецией, Данией и Германией в попытках добиться мирного решения вопроса немецкой оккупации скандинавских стран, прибыл, наконец, в пять часов вечера из Копенгагена, он обратился не к Гиммлеру, а к Деницу и Шверин-Крозигу. На следующий день, 5 мая, он снова отправился в Данию, попрощавшись с Гиммлером, который теперь уже его не интересовал.

5 мая Гиммлер собрал своих командиров и советников, среди которых были обергруппенфюрер СС Олендорф из отдела безопасности, обергруппенфюрер СС фон Вейш из тайной полиции и обергруппенфюрер СС фон Херфф, генерал Ваффен СС. Присутствовали также Брандт и Гебхардт, оставивший своих пациентов в Хохенлихене на попечение русских. Перед ними и их коллегами Гиммлер торжественно излагал свои проекты, которые настолько не соответствовали сложившейся обстановке, что их едва ли можно было воспринимать всерьез. Оправдать их можно было только невосприятием реальности в результате шока. Для начала, он не собирался отрекаться и кончать жизнь самоубийством. Он собирался создать в Шлезвиг-Гольштейне свое собственное правительство, чтобы вести независимые мирные переговоры с западными державами. После этого он принялся раздавать своим последователям новые титулы, заверяя, что теперь они приступят к созданию совершенно нового нацистского режима.

Однако 6 мая, вслед за разжалованием Гиммлера Гитлером, последовало его разжалование Деницем, который лично вручил Гиммлеру письменное уведомление об отставке:

«Уважаемый герр Рейхсминистр,

В свете текущей ситуации, я решил отказаться от ваших дальнейших услуг в качестве Рейхсминистра внутренних дел и члена правительства, главнокомандующего Резервной армией и начальника Полиции. Все ваши должности я считаю упраздненными. Благодарю вас за верную службу Рейху».

Вместе с Гиммлером Дениц разжаловал также и Геббельса, который к этому моменту был уже мертв, и других нацистских министров, которые все еще оставались, подобно призракам жуткого и темного прошлого[161]. Он также приказал фанатичным нацистам из СС прекратить дальнейшее сопротивление.

Но Гиммлер не ушел. После 6 мая он блуждал по Фленсбургу вместе со своим штабом, охранниками и амуницией — чудовищный наследник без наследства. Он сказал Шверин-Крозигу, что собирается скрыться, но все же продолжал упрямо мечтать о власти. Он обратился к нацистскому командующему немецкими силами в Шлезвиге и Дании, фельдмаршалу Эрнсту Бушу, в пустой надежде найти в нем союзника. Но Буш думал лишь о том, как организовать собственную капитуляцию. Так что Гиммлеру пришлось вернуться в свою штаб-квартиру во Фленсбурге, откуда один за другим испарялась его свита.

8 мая он сократил парк своих автомобилей до четырех и совершил первый акт самоуничтожения, сбрив усы. Он задумался над тем, куда бы ему податься, чтобы избежать нежелательного внимания. В то время как Олендорф советовал ему сдаться и ответить перед миром за себя и СС, он подумывал, так и не придя, естественно, к конкретному решению, не сбежать ли ему с его другом принцем Вальдекским, властным генералом, командующим эсэсовским штатом в собственном поместье в Арользене[162].

Наконец, 10 мая, Гиммлер с оставшейся свитой покинул Фленсбург и направился к Марне в Диксандере на восточном побережье Шлезвиг-Гольштейна[163]. На дорогу сюда у них ушло два дня и в эти последние дни бегства на юг спать им приходилось либо на открытом воздухе, либо на вокзалах. Гиммлер мог думать лишь о двух вещах — как ему сохранить свое положение и договориться с западными союзниками, и что случилось с двумя его семьями на юге.

Наконец, четыре машины достигли устья Эльбы, и дальше двигаться стало невозможно. Ширина реки была здесь почти 5 миль. С неохотой маленькая группа эсэсовских беженцев, мало отличающаяся теперь от сотен тысяч бредущих по дорогам бездомных немцев, бросила машины и переправилась через Эльбу. За 500 марок они неопознанные переправились через морской рукав в рыбацкой лодке вместе с другими беженцами. Теперь им ничего не оставалось, как идти, ночуя в крестьянских домах и преодолевая каждый день по нескольку миль пешком. В течение нескольких следующих дней они медленно двигались на юг через Нейхаус на Бремерворд, куда добрались утром 21 мая. Всего они прошли от Фленсбурга чуть больше ста миль.

Компания у них подобралась странная. Кроме Кер-майера в состав группы входили Брандт, Олендорф, Карл Гебхардт, полковник Ваффен СС Вернер Грот-манн и майор Махер. Они сняли с мундиров эсэсовские эмблемы и, выдавая себя за членов тайной полевой жандармерии, входящей в состав гестапо, продвигались в Баварию. Гиммлер, как пират, закрыл глаз черной повязкой и пользовался пропуском на имя Генриха Хитцингера, документы которого он на всякий случай взял себе после того, как Народный суд приговорил того к смерти.