Дом на холме - Екатерина Стадникова

Ветерок еще больше подрос и окреп, Патрик считал, что пора было выпускать его из подвала, но Люсьен медлил. Много раз Эмили предпринимала попытки вытащить из Люса хоть что-нибудь о нападении, Ордене или Дивных. Надо отдать ему должное: друг молчал как партизан.

Гретта вела ожесточенную войну с добывайками, пуская в ход все подручные средства. А Клео весело потешалась над потугами «старой совы» изловить ее. Кроха каждую ночь заплетала девочке тучу косичек, а утром Альхен безропотно расплетала их.

Эмили повадилась ходить босиком, чтоб никто ее не слышал, в надежде застать еще какой-нибудь разговор взрослых, но только схватила простуду. Правда, все подумали, что причина в рассохшейся оконной раме, и девочку временно переселили в соседнюю комнату из детской.

Орин дремал, но стоило позвать, как ласковый голубой свет разлетался игривыми искорками.

Маму будто подменили: она забыла слово «нет» и даже позволила Эмилии влезть в свою шкатулку с драгоценностями! Папа же казался грустным и усталым. На лбу его появились глубокие, как шрамы, морщины, а виски побелели. Мистер Варлоу с удовольствием уделял дочери внимание, несмотря на то, что был очень занятым человеком.

Зарядили дожди. Вечные зонтики и стук капель в стекло навевали тоску. Эмили стала замечать, что Робин смотрит на нее как-то странно. На все вопросы подруга отшучивалась или находила любой другой предлог избежать прямого ответа.

Но однажды...

Девочки, как обычно, трудились над дополнительным заданием по Символогии. Высунув языки от усердия, они выводили линии и строили углы. Разумеется, только пока толстый учитель не отлучился перекусить.

– Ну, теперь можно расслабиться. – Би отложила карандаш.

– Ноги размять, – с готовностью поддержала Эмили. Со стеллажа на подружек сурово таращился портрет директрисы. Неприятная женщина точно говорила им: «Учитесь!»

Эмили выбралась из-за парты и потянулась. Ей и впрямь надоели однообразные задачи. Обернувшись, девочка встретилась взглядом с Робин, в чертах которой отпечаталось знакомое напряжение...

– Вот опять ты на меня смотришь! – возмутилась она, но та никак не отреагировала. – Что с тобой?

Бедняжку Би била мелкая дрожь. Эмили было хотела броситься к подруге, но в следующий момент невыразимый ужас сковал все тело!

Голубые глаза Робин закатились, голова упала на грудь, а изо рта хлынула пена... На побледневшем лице ото лба до самого подбородка, наливаясь кровью, проявилось отвратительное малиново-бурое пятно! Тут губы несчастной пришли в движение.

– КОГДА ДВА ОСКОЛКА ВСТРЕТЯТСЯ, А ЛЕДЯНАЯ ТЮРЬМА РАССЫПЛЕТСЯ, ДЕРЕВО ВЫЙДЕТ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ, И ЦАРСТВО ЛЖИ ПАДЕТ!

Выкрикнув последнее слово, Робин рухнула на пол.

В ушах еще звенел гадкий, похожий на старушечий, голос, а руки и ноги не слушались. Внезапно дверь класса хлопнула! Кто-то запер ее с той стороны...

Глава 15.

Роковые случайности

Несколько недель Танцоров лихорадило проверками. Но ничего, кроме мелких нарушений! Дайна рыла землю носом, хваталась за малейшие неточности в показаниях – все тщетно! От Алекс она узнавала о событиях вокруг усадьбы раньше, чем из рапортов своих дозорных. Дивные сняли наблюдение... испугались. Или пытаются перехитрить?

Ощущение собственной никчемности и беспомощности давило могильной плитой. Возможно, именно из-за этого Дайна отвергла помощь Баламута. Что она кому пыталась доказать?..

Ночами мучили кошмары. До тошноты! До крика!.. Снился Смит с обвившейся вокруг шеи лиловой змеей. Мужчина с пеной у рта спорил... говорил, что Танцоры «бесчувственные нелюди», «нежить» и «хладнокровные убийцы». Но под конец непременно падал замертво.

Дайна вскакивала с влажной от пота постели и часами металась по комнате, стараясь не встречаться взглядом с отражением в пыльном зеркале. Она стала раздражительной и резкой.

Одна вещь во Вселенной приносила хоть какое-то подобие успокоения – беззаботная улыбка маленькой Эмили. Глядя на нее, верилось в лучшее!

Загадка таблички кобольдов так и осталась... загадкой. Внутренний голос звал в тюремный лабиринт: убедиться, что проклятый старик по-прежнему мертв. Памятуя о предостережении Александры Бонмонт, мисс Уиквилд сопротивлялась этому желанию. Да и кто в своем уме станет рваться в место, являвшееся исключительно в ночных кошмарах?

Она пыталась понять: зачем Дивным необученный потенциальный Вестник? Абсурд! Кроме остановки времени, причем неконтролируемой, девочка не сможет ничего. Любого не наделенного бессмертием попросту уничтожит! Эмили бесполезна для них...

От отчаянья в сознании сверкала шальная мысль: через агентуру передать это самим Дивным. Только вот рассчитывать на их благоразумие по меньшей мере глупо.

За попытки выяснить о пророчице и пророчестве Дайну подняли на смех, причем даже ровесники Алекс, которые должны были знать правду!

Возможно, от ночных диспутов с покойным Смитом, или по какой другой причине, мисс Уиквилд страстно желала почувствовать себя живой. Но единственный человек, казавшийся близким по духу, – Каспар Кроу – старательно избегал ее.

Стоило Дайне поймать его взгляд, как сторож терялся в толпе. Каспар определенно что-то скрывал... По статистике, большинство изгоев попадало к Дивным. Мисс Уиквилд оттягивала момент разговора на подобную тему, только поведение мужчины временами настораживало.

Глазки-шпионы почти никак не помогли. Кроу много времени проводил, молча сидя в темноте. Он не принимал мир, окружавший его, но отчего-то по доброй воле продолжал жить в нем...

Наконец Дайна не выдержала.

Уроки окончились, ученики покинули классы, только наверху Оуэл пытался вдолбить в Робин и Эмили хоть что-то о вписанных треугольниках.

Она слышала, как Каспар прошел по коридору...

Выскользнув из кабинета, Дайна бесшумно проплыла вслед за мужчиной. Она не решила, что именно скажет, хотя много раз прокручивала в голове подобный разговор.

На крошечном пятачке перед дверью стояла непроглядная тьма, но даже связь с тенями не позволила бы заметить Кроу прежде, чем тот схватил за руку:

– Зачем?.. – только и спросил он, развернув Дайну лицом к себе.

– Вы делаете мне больно, – предупредила мисс Уиквилд.

– А вы мне... – Черные глаза оказались совсем рядом.

Внезапно в груди стало нестерпимо горячо! Щеки пылали! Дайне ничего не стоило высвободиться, но она медлила. Сердце бешено колотилось, а каждый вдох давался с трудом... Если бы бедняжка могла трезво соображать, она непременно подумала бы, что не испытывала подобного никогда.

Неожиданно губы обожгло... Волна жара прокатилась по всему телу сладкой дрожью. Мир потерялся. Танцоры, Дивные, таинственные предсказатели и глобальные угрозы, – ничтожные... ненастоящие... неживые! Ничего, кроме пятачка в школьном подвале!.. Неведомое доселе всепоглощающее чувство оглушило и ослепило, оставив лишь осязание. Сильные руки... объятья...