Под Южным крестом - Луи Буссенар

Рука Сэма Смита тяжело поднялась и опустилась на то место, где за секунду до того была голова парижанина.

Последний откинулся назад с невероятной быстротою. Он коснулся земли руками и ногами, и его тело изогнулось полукругом. Англичанин едва не потерял равновесия от удара, нанесенного по пустому месту, а Фрикэ тем временем взмахнул ногой и отпустил ему такой удар, что великан вскрикнул от боли.

— А-о!

— К вашим услугам! Не правда ли, я действовал честно?

— Да. Теперь я сломаю вам ногу.

— Едва ли. А вот я вас усажу.

— Держите карман…

Сэм Смит не договорил и полетел на землю, получив подножку. Он поднялся совершенно сконфуженный.

— Есть обезьяны еще более ловкие, — сказал он.

— Фи, мсье Сэм Смит, вам, кажется, завидно. Но это еще пустяки, а дальше будет гораздо интереснее. Вы готовы?

— Да.

— Ну-с, давайте продолжать.

Этот удивительный бокс между австралийским бандитом и парижским гамэном происходил в месте пересечения 35° южной параллелью 143° восточным меридианом. Фрикэ потерпел крушение у берегов Австралии и был выброшен волнами в провинцию Виктория, самую богатую страну на австралийском материке.

Костюм бедного юноши был в жалком состоянии. Лицо бедняги похудело, осунулось, побледнело. Видно было, что он уже давно голодает. Тем не менее, разговаривал парижанин по-прежнему шутливо, и настроение было веселое, как всегда. Он шел в одно таинственное место, куда надеялся прибыть через два дня, когда был остановлен на дороге Сэмом Смитом.

Быть может, впервые в жизни разбойник Сэм Смит понес двойной убыток: во-первых, он ничего не получил в шляпу, а во-вторых, вступил в неудачный бой.

Бой продолжался. Фрикэ увертывался от ударов, пользуясь всеми средствами. Сэм Смит невольно любовался его ловкостью, забывая, что сам он не зритель, а участник борьбы.

Бойцы утомились. У Фрикэ раскраснелось лицо, и на лбу выступил пот. Англичанин дышал тяжело, точно тюлень. Восхищаясь ловкостью молодого человека и продолжая боксировать, Сэм Смит заговорил с ним, желая узнать, кто он и зачем приехал в Австралию.

— Прогуляться захотелось! — воскликнул Фрикэ и ужасным ударом кулака вышиб противнику два передних зуба.

— А-о! — закричал англичанин, с кровью выплевывая зубы на траву. — Здесь гуляют только миллионеры да нищие.

— А я ни то, ни другое.

— А-о! .. Пойдемте ко мне. Мы вместе будем царствовать в лесах. Ей-Богу, из вас выйдет отличный лесовик… А-о! ..

Последнее междометие было вызвано ударом ногой в грудь, который Фрикэ нанес англичанину, лягнув его, как лошадь.

— Не довольно ли? — сказал француз. — Вы избиты, ваш нос превратился в репу, под глазами у вас фонари, ваши зубы лежат на траве. Что еще нужно вам, мсье Сэм Смит?

— Я жажду победы, мистер Фрикэ.

— Вы идете к ней очень странным путем.

— А-о! Все ваши тумаки ничего не значат. Я — raw flesh (сырая говядина, по техническому выражению боксеров).

— Raw flesh… нет, вы скорее жесткий, дурно прожаренный бифштекс, который вязнет в зубах.

— Ну, мистер Фрикэ, закончим поскорее.

— С удовольствием, мсье Сэм Смит.

— Впрочем, нет; сделаем перерыв на одну минутку; мне нужно сказать вам два слова.

— Слушаю.

— Вы славный парень, мистер Фрикэ. Я не буду действовать хитростью, но все-таки сыграю сейчас с вами знатную штуку. Я понял ваши фокусы и уверен, что сейчас одержу полную победу.

— Вот как! Вы не очень скромны.

— Молодой человек, мне тридцать пять лет. Я занимаюсь боксом с двадцатилетнего возраста… Было бы недостойно хвастаться перед таким молодцом, как вы, но желаю вам быть счастливее других моих противников.

— Спасибо за любезность, мсье Смит. Постараюсь оказаться достойным вас. Вы готовы?

— All right.

С этими словами Сэм Смит присел, скорчился и, опершись локтями о согнутые колена, вытянул вперед руки. Перед Фрикэ оказалась целая масса крепчайших мускулов, обладавших громадною силой.

— Черт возьми, — проворчал парижанин, — да его, пожалуй, не пробьет и пушечное ядро. Однако попробую.

Фрикэ решился применить особый прием борьбы, когда нападающий бьет и руками, и ногами. Он разбежался и за какую-нибудь четверть минуты нанес противнику ударов двадцать. Все было напрасно: Сэм Смит остался непоколебим, точно каменная глыба.

Фрикэ совсем выбился из сил. Он не понимал, что значит эта неуязвимость; но чувствовал, что готовится что-то особенное.

И действительно, только он бросился опять на лесовика, как тот мгновенно вскочил и схватил Фрикэ за ногу. Парижанин почувствовал, что его подняли в воздух, как перышко, и его нога сжата, словно железными тисками. От боли он едва не закричал. Бандит проговорил, торжествуя:

— Если эта чертова нога не сломалась, то только потому, что она вылита, должно быть, из стали…

Сэм не успел договорить и упал на землю, точно подкошенный. Фрикэ собрал последние силы и, что есть мочи, хватил его кулаком по виску.

Вслед за этим раздалось громкое «ура! », и парижанин, все еще не пришедший в себя, увидал, как в тумане, четырех всадников, из которых трое были европейцы и один негрит. Последний был одет в длинную шерстяную рубашку и сидел на высокой лошади без седла. На европейцах были белые фуражки и синие блузы с серебряными пуговицами; за спиной у них висели ружья Генри-Мартини. Кроме того, за поясом у них были револьверы и сабли. Они сидели прямо и уверенно на великолепных чистокровных лошадях.

Несмотря на британскую выдержку, они не удержались и крикнули «ура! » при виде ловкого удара, нанесенного французом. Они еще издали заметили бой и нарочно подъехали тихо, чтобы не помешать раньше времени.

Опоздай Фрикэ с ударом на одну секунду, — и он бы неминуемо погиб, потому что Сэму удалось крепко ухватить его за ногу, которая только чудом не была сломана.

Сэм Смит лежал на земле багровый и пыхтел, точно кузнечный мех. Он не двигался и, казалось, не обращал внимания на окружающих.

Один из прибывших молча подошел к Фрикэ и предложил ему оплетенную флягу с ромом. Несмотря на антипатию, Фрикэ влил в рот противнику несколько капель укрепляющего напитка, который не замедлил произвести ожидаемое действие.

Разбойник громко чихнул, приподнялся и сел. Он узнал Фрикэ и поблагодарил его за заботу, потом громко вскрикнул от бешенства при виде европейцев и их чернокожего спутника.

— Черт побери! .. Полиция! ..

Один из полисменов подошел к нему с вежливостью, которой не мешало бы поучиться полицейским любого европейского государства, и сказал:

— Здравствуйте, мистер Смит, очень рад вас видеть… Мы ищем вас уже четыре дня. Сотни миль изъездили мы, гоняясь за вами, и наконец настигли. Виселица давно за вами плачет.