Синдром МакЛендона - Роберт Фреза

Человек, стоявший у подножия трапа, сурово сдвинул брови:

— Здравствуйте, это вы мистер Маккей? Я — Смит из таможенно-иммиграционной службы. Ко мне поступили многочисленные сообщения о прибытии на планету спасательных шлюпок, на борту которых находятся инопланетные граждане без документов. — Он дотронулся до нашивки на рукаве. — Вы являетесь официальным владельцем находящегося на орбите корабля, так что я подумал, что вам, возможно, что-нибудь об этом известно.

Я удостоверился, что Катарина нас не слышит.

— Понятия не имею, откуда они взялись, — с почтением доложил я. — У нас в челноке их еще около двадцати, и с кораблем еще кое-кто приземлится. Исполняйте свой долг.

— Что ж, благодарю вас, мистер Маккей, — козырнул Смит, проходя мимо меня.

Клайд вскинул на меня глаза:

— На судне полным-полно Грызунов из штурмовой эскадры.

— Я кивнул:

— Они первые начали.

Оттолкнув оператора, ко мне пробрался еще один человек:

— Господин Маккей?

— Да, это я.

Он схватил мою руку и горячо пожал ее.

— Молодцы! Вы задали им жару! — Он достал из кармана толстый конверт и протянул его мне. — Вам повестка в суд. Те, кто владеют закладной на ваш корабль, поручили фирме Шмарбека, Шнайдера и Шварц-Аппендика возбудить против вас дело. Желаю удачи!

Я проводил его убийственным взглядом. В двери челнока появилась Катарина.

— Это, кажется, машина Лидии? — поинтересовалась она.

Я вздрогнул:

— Все, что угодно, только не Лидия. Она вздохнула:

— Хорошо, я сама дам интервью. Кен, собери всех и давай в микроавтобус.

Расталкивая продавцов футболок, я подошел к капитану Хиро и отдал честь:

— Добрый день, сэр. Это было сражение что надо. — В моем голосе появилась нотка беспокойства. — Кто еще уцелел?

— Это поразительно, мичман, — задумчиво произнес Хиро, отдавая мне честь. — Все живы. Двое наших ребят, Син и Труилло, получили серьезные ожоги, но их лечат. Как я понимаю, мы многим обязаны Чивсу.

Чивс низко поклонился.

— Мне нужно вернуться на базу и подумать, как все это отразить в отчете, — вздохнул Хиро, почесывая брови.

Спунер буквально кинулась в объятия Гарри. Гарри, конечно, крупный парень, но не настолько же. Я на минуту испугался, что она собьет его с ног.

Едва мы отъехали, как они завалились на заднее сиденье и начали целоваться. Клайд тихо сказал мне:

— Я только хотел бы знать… Я похлопал его по плечу:

— Поверь мне, Клайд. Тут ничего не поделаешь. В тебе либо есть нечто, на что они клюют… — Я поглядел на отражение Гарри в зеркале заднего вида. — Либо нет.

— Сэр, возможно, мистеру Видерспуну стоит рассмотреть другие варианты, — подсказал Чивс, многозначительно глядя на меня.

— Верно, — кивнул я. Взяв у него листочек бумаги и ручку, я нацарапал номер телефона Банки и передал его Клайду.

ПРИБЛИЖАЯСЬ К ЗАКАТУ

Капитан Хиро подписал мне увольнительную на три дня. Мы с Клайдом отправились к нему на квартиру, и я первым делом кинулся в ванную. Стоя под душем, я сгрыз пакет печенья и завалился в постель — приблизительно в таком порядке. Разбудил меня телефонный звонок.

— В чем дело, Банки? — сонным голосом возмутился я.

— Сэр, вам назначен прием в больнице.

— Сколько я спал? Какой прием? — Я попытался забраться под подушку.

— Сорок пять минут. Нужно посмотреть вашу руку. И мне тоже нужны данные медосмотра, чтобы снять вас с действительной службы, — объяснила Банки. — Тогда вы и получите увольнительную.

— Не слишком ли ты торопишься?

— Знаете, сэр, у нас оказалось не так уж много лишних денег, а я заодно назначила на сегодня еще нескольких резервистов, — оттараторила Банки. — Одевайтесь, пожалуйста, и отправляйтесь в больницу, в кабинет номер 121.

Белые стены кабинета номер 121 были разрисованы разными веселыми физиономиями, разительно отличавшимися от той, которая была у ожидавшей меня медсестры.

— Мистер Маккей, я сестра Кларкин. Вы опоздали на пятнадцать минут.

— Сегодня утром я был очень занят, — пробормотал я. Мне пришлось несколько раз подряд открыть и закрыть глаза. — А где же доктор?

— Почему вы думаете, что доктор желает вас видеть? Все вы, космонавты, отвратительные твари. А теперь замолчите и высуньте язык.

Она измерила мне пульс, температуру, осмотрела глаза, уши, горло. Взяв у меня кровь, она заметила:

— Да, жаль — мельчает космофлот.

Она снисходительно забинтовала мне руку и дала что-то противовоспалительное.

— Что ж, в основном вы живы.

— Спасибо, сестра Кларкин. Знаете, я умираю от голода. Где здесь поблизости можно раздобыть гамбургер или что-нибудь в этом роде?

— В гамбургерах полно нитратов и других канцерогенов. Ничего удивительного, что вы такой бледный химетик. — Она покачала головой. — Если вы съедите что-нибудь вредное и недоброкачественное, то ваш организм может соответственно отреагировать, а при вашем состоянии я за последствия не отвечаю.

— Сестра Кларкин, у вас, наверное, проблемы в личной жизни?

— Я не отвечаю на подобные вопросы от незнакомых мужчин. А теперь встаньте и вдохните, — медленно приказала она.

Я обнаружил, что у медсестер очень холодные руки.

— Все, осмотр окончен, — наконец объявила она. — Результаты вам пришлют по почте.

— Спасибо, — от всей души поблагодарил я. Потом немедленно отправился на поиски кафетерия и обнаружил таковой прямо у входа. Заказав бифштекс и пиво, я быстро понял, почему они здесь говорят «штекс», а не «бифштекс», и в конце концов выбросил большую часть того, что было у меня на тарелке.

Мысленно проклиная сестру Кларкин, я взял салат и молочный коктейль.

Выходя из этой забегаловки, я бросил взгляд на газетные заголовки. «Снова Маккей!» и «Мичман разгромил военный флот Грызунов» — гласили они, и на большее я, вероятно, не мог бы и рассчитывать, принимая во внимание чувство юмора Катарины. Очевидно, Лидия Дэр наконец переварила информацию из рапорта Катарины, поскольку, пока я стоял там, заголовки на экране изменились на новые: «Вампир выигрывает войну с Грызунами и спасает планету» и «Пролилась Грызунья кровь — не пора ли перекусить?».

Когда я добрался до дому, то сон с меня уже как рукой сняло. Клайд все еще блаженно похрапывал, так что я, взяв полотенце и плавки, позвонил Банки и попросил ее отвезти меня на пляж.

Пляж оказался неприглядной полоской серого песка, усыпанного детишками, которые играли в мяч и строили песочные крепости. Удалившись на некоторое расстояние от кучки туристов, я расстелил полотенце, улегся на него и умиротворенно закрыл глаза, рассчитывая, что если отдохнуть немного да еще погреться на солнышке, то я быстро приду в порядок. Прийти в порядок мне так просто не удалось. Очнувшись, я, вместо песка, увидел больничные стены с веселыми рожицами и сестру Кларкин.