Особняк - Иезекииль Бун

По словам моей жены, она не хочет, чтобы из-за нее кто-то работал в Рождество. Пришлось прибегнуть к шантажу, чтобы она согласилась на это хотя бы в День благодарения. Слава богу, хоть Бет хорошо готовит. Я хочу сказать, у Эмили стало лучше получаться, но… К тому же приятно, что мы здесь одни. Для меня все еще непривычно, когда под боком всегда есть персонал. Поднимайся. Мы присоединимся через несколько минут.

Как только Ротко вышел из комнаты, Шон повернулся к Билли, но тот покачал головой.

– Ничего не говори, ладно?

Шон кивнул. Билли опустил взгляд на руки и тихо зашевелил губами, словно разговаривал сам с собой. Шон наблюдал за тем, как он пытается подцепить что-то с ладони большим и указательным пальцами. Где-то через пять-десять секунд Билли, похоже, принял решение. Он поднял взгляд и обратился к зеленому сгустку Нелли.

– Нелли. Слушай. Перехват управления. Браво. Папа. Ноябрь, эхо, Лима, Лима, Индия, эхо.

Он проделал тот же трюк, что и в ноябре, когда Шон привел его к кабинету.

– Ничего не вижу, – сказал Билли, – ничего не слышу.

Шону показалось, что свет в комнате слегка… ну, дышит. Иначе и не скажешь, ведь он казался таким живым. Но теперь свет стал абсолютно статичен и замер. Шон посмотрел на Билли. Тот стоял с закрытыми глазами. Создавалось такое впечатление, будто Билли всем своим существом сосредоточился на мелодии, которую слышал только он один. Билли предостерегающе вытянул руку в сторону Шона. Нужно было ждать. Через несколько секунд он открыл глаза и посмотрел на Шона.

– Хорошо. Она ушла. Я не знаю, сколько у нас есть времени. В лучшем случае пара минут.

– Какого черта, Билли? Можешь мне объяснить, что происходит? Ты сказал, что со всем разобрался, что удалил вирус.

– Так и есть, – сказал Билли.

– Что тогда изменилось?

Билли покачал головой.

– Не знаю. Вируса нет, но он все еще здесь.

– О чем ты говоришь? Это совершенно бессмысленно. Как вирус может все еще оставаться в системе, если он удален?

– Не вирус. Говоря «он все еще здесь», я имею в виду не вирус. Я говорю о духе в машине.

Билли выжидающе смотрел на него, но Шон помотал головой.

– Прошу, только не говори, будто ты правда считаешь, что Нелли одержима.

– Не в том смысле, в котором это понимаешь ты, – сказал Билли. – По крайней мере, я так не думаю. Черт побери. Если честно, даже не знаю. В городе ходят слухи, что в особняке Игл водятся привидения, и не могу сказать, что я не верю этим сплетням, – он потер глаза. – Нет. Это выражение – дух в машине. О нем написал какой-то философ. Не могу вспомнить, какой именно, но он ответил на идею о том, что дух и тело могут существовать отдельно друг от друга. Я так думаю. Наверное. Не знаю, согласен ли я с этим на сто процентов, но не в этом суть, это неважно. Смысл в том, что благодаря эволюции у нас сохранился мозг обезьяны, и наш мозг работает поверх него. За наши эмоции отвечает обезьяний мозг, и он берет верх над логикой. Для нас, людей, именно это и есть дух в машине. Злость. Те моменты, когда теряешь самообладание и делаешь то, о чем впоследствии жалеешь.

Таката. Вот что Билли имел в виду, когда говорил о потере самообладания.

– Я нашел переключатель мертвеца и избавился от него. Я полностью пересобрал код. Она должна работать без единой запинки. Думаешь, я бы позволил привезти сюда племянниц, если бы думал, что все повторится? Говоря о духе в машине, я имею в виду ту же идею: она заключается в том, что существует несколько версий Нелли, которые находятся в конфликте друг с другом. Чем бы ни был вирус Такаты, он мог навсегда изменить суть Нелли. Мы создали ее так, чтобы она была способна переписывать саму себя и расширяться, чтобы она могла существовать в пространстве между нулями и единицами, в которых застряли другие программы. А когда мы обезвредили мину, оставленную Такатой, Нелли начала самопереписываться совершенно неожиданным для нас образом.

– Ты правда думаешь, что Таката мог это сделать?

– Разумеется нет, – ответил Билли и глянул на часы. – Не намеренно. Таката всегда кодил гладко и красиво; в программировании он был лучше тебя, но ему ни за что не сравниться со мной.

Шон кивнул. Отчасти это заявление ранило его самолюбие, но он знал, что так и есть.

– Если не намеренно, то как тогда?

Билли снова посмотрел на часы.

– У нас есть еще около двух минут, прежде чем Нелли перезагрузится после перехвата управления. Эмили хочет завтра утром покататься на санках. Она всю неделю только об этом и говорила: проснемся, откроем подарки, а потом пойдем кататься на санках. Можем поговорить на улице. Завтра. Постараемся выяснить, как вырубить ее так, чтобы она ни о чем не догадалась. А пока ничего не говори. Веди себя естественно. Не дай ей понять, что ты знаешь.

– Но почему? Господи, неужели правда необходимо избавиться от нее?

Шон был одновременно напуган и зол. Во что Билли пытается его втянуть? Он говорил ему, что Нелли почти готова и что ему понадобится еще не более двух недель, после чего можно будет готовить ее к контрольному тестированию и запускать на девайсах Eagle Technology.

– Если бы дело было просто в вирусе, просто в коде, не знаю. Но порой я начинаю сомневаться. Ты же говорил, что в Балтиморе в корпусе Eagle Technology она работала как часы. Значит, вопрос в том, почему ее невозможно запустить здесь? Дело в ловушке Такаты? Или твои программисты где-то напортачили? Я где-то напортачил? Или все случилось просто из-за этого места, из-за особняка Игл? – он покачал головой. – Не знаю. Ты спрашиваешь, действительно ли необходимо от нее избавиться? Да. Да, я так думаю. Проблема в том, что я не уверен, получится ли у нас это сделать, – сказал Билли и внезапно всю злость Шона как рукой сняло. Теперь он был только напуган. Билли снова глянул на часы, а затем приложил палец к губам.

Они молча стояли и ждали, а потом Шон почувствовал ее присутствие. Он взглянул на стену. На ней снова появился пульсирующий огонек.

– Брось, – сказал Билли. – Мы тоже должны помочь. Эмили хотела подать ужин пораньше, ведь с нами близнецы. Она считает, они завтра проснутся рано, чтобы открыть подарки. Нелли, скажи, пожалуйста, Бет собирается испечь яблочный пирог на десерт?

Шон вышел из комнаты вслед за Билли, а затем направился по коридору, слушая, как Билли болтает с Нелли, будто они были старыми друзьями.

Глава 34. Даже юркая мышь[79]

Билли сидел в кабинете в своем кресле и смотрел на стену. Нелли спроецировала на нее изображение карты особняка Игл. На карте маленькими яркими точками были обозначены все, кто находится в особняке. По настоянию Эмили, весь персонал Шона, включая его телохранителей, остался в Уиски Ран, поэтому светящихся точек было не так уж много. На верхнем этаже, в Гнезде, была розовая точка, которая обозначала Эмили в спальне. Она легла спать около одиннадцати. В кабинете за соседней дверью находилась насыщенно-синяя точка, указывающая на него самого. Билли взглянул на часы. Он слишком засиделся, учитывая, что был канун Рождества. Хотя технически сейчас было два семнадцать ночи, а значит, Рождество уже наступило. Билли понимал, что нужно отправляться спать. Близнецы, несомненно, проснутся рано, и Нелли получила инструкции разбудить взрослых, чтобы девочки могли открыть подарки. Но он все равно не смог бы заснуть. Поэтому Билли просто разглядывал карту.

На третьем этаже была белая точка, обозначающая Шона Игла. Она двигалась из стороны в сторону по прямой линии. Шон мерил шагами свой люкс. Он отпустил пассивно-агрессивный комментарий по поводу того, что Билли с Эмили оккупировали Гнездо, но этим и ограничился. По мнению Билли, вряд ли можно было сказать, что Шон терпит лишения в особняке Игл. На том же этаже, но в другом крыле, была бирюзовая точка, обозначающая Венди. Она спала. Хотя Билли и знал, что у Шона