Посланник - Геннадий Иевлев

Удар оказался ещё более неожиданным, чем первый и Дакк совершенно не успел защититься от него, но видимо силы Маккраса были уже подорваны полученным ударом от Битторента и его атака оказалась не столь эффективной, как предыдущая — черный мрак не окутал сознание Дакка и он лишь опустился на колени.

Едва коснувшись коленями земли и словно обжегшись о неё, Дакк вскочил и мгновенно высвободив свое поле вонзил, его в мозг бешеного. Маккрас пошатнулся, его руки дернулись вверх, видимо он попытался обхватить ими голову, но на полпути они замерли и он рухнул лицом вниз.

Дакк мгновенно спрятал свое поле и оглянулся — Битторент и его сопровождение уже затерялись среди других команд и видимо или не почувствовали продолжения разборки или решили больше не обращать на это внимания. Дакк вновь перевел взгляд на Маккраса — из-под его головы выползало алое пятно.

Рука, легшая на плечо Дакка, заставила его заметно вздрогнуть и так резко повернуть голову, что в шее его носителя раздался хруст — за его спиной стоял огромный стронг, с настолько свирепым выражением на лице, что Дакку показалось, что он готов разорвать его части. Дакк тут же вспомнил, что видел этого бешеного среди членов своей команды в ресторане. Не зная подчиняясь какой силе, Дакк отпрыгнул от бешеного и отшвырнув в сторону планшет и карточку, выхватил катран и ткнул им бешеному в грудь. Лицо бешеного исказилось болезненной гримасой, но он продолжал стоять, не предпринимая никаких действий. Дакк сделал шаг назад и катран отдалился от груди бешеного. Бешеный приложил руку к тому месту, куда только что упиралось оружие аборигенов планеты Родерон.

— Мы не знаем кто ты… — Заговорил он хриплым, дребезжащим голосом, совершенно контрастирующим его свирепой фигуре. — Но ты доставил нам массу проблем. Видимо ты хороший воин, если в состоянии посилять лучших солдат армии корегеров, но мы устали от конфликтов и потому просим тебя покинуть нашу команду.

— Если уж кому быть недовольным, то только лишь мне. — По губам Дакка скользнула усмешка; он сунул катран в чехол и немного расслабился. — Аттаракс изуродовал меня… — Он провел пальцем по лицу. — Хотя я его не просил об этом. — Маккрас… — Дакк ткнул этим же пальцем в неподвижное тело бешеного. — Украл мою карточку. Едва я материализовался здесь, как один из вас набросился на меня, хотя я никогда не приставал к нему с никакими притязаниями. К тому же я не сам пришел в вашу команду и хотите вы или нет, останусь в ней. Вам придется принять участие в игре вместе со мной или вы станете посмешищем всей армии корегеров. Жду вас в день игры у входа.

Отвернувшись от бешеного, он отыскал взглядом карточку и электронный планшет и направился к ним.

— Ещё никому не удавалось пройти первым восточным коридором. Ты не преодолеешь и сотни метров. Уж лучше самому пустить себе заряд в голову у входа, чем оказаться изжаренным в этой, проклятой всеми, галерее.

Раздался за его спиной дребезжащий голос.

— Увидим!

Подняв карточку и планшет и не оглядываясь, Дакк направился прочь из-под трибун стадиона.

Он понимал, что навряд ли сможет чего-то добиться от кого-то из своей команды, если они открыто выступили против него. Тот же, на кого он пытался рассчитывать, оказался банальным вором. Оставалась лишь одна надежда — Флавв. Но сегодня утром он был непонятно противоречив и у Дакка сейчас возникло подозрение, что ночью он, просто изучал его, а теперь, возможно, ждет момент, чтобы поступить с ним так же, как и Маккрас. Видимо обман и хитрость были вполне заурядными свойствами характера в армии корегеров.

Окончательно утвердилась и весьма неприятная особенность этой армии — смерть в ней была весьма обыденным явлением и на это обращали внимание лишь в плане интереса и потому, если у тебя появился недруг, то его, непременно, нужно было уничтожить, если не хочешь оказаться уничтоженным сам. И видимо, для достижения этой цели можно было использовать любые доступные средства. Единственно, чего нельзя было делать — затрагивать интересы гортов.

Оставалась ещё некоторая надежда на командира чистильщиков — он создавал впечатление умного человека. Так как бои уже были, то, наверняка, он со своей командой лазил по этим пещерам, собирая погибших.

Так же было непонятно, как нужно было относиться к тому, что он в глазах горта стал перпендикуляристом. С одной стороны стало понятно, что люди с отличной ориентацией психотронного поля были известны в галактике Лагерон, но с другой — они, видимо, были достаточно редки и гортам они были, в какой-то, степени известны. Узнав и его, они, возможно, заинтересуются им, что может иметь, как хорошие последствия, так и совершенно неприемлемые.

Дакку вспомнилась промелькнувшая искра страха в глазах Битторента. Определенно, ничего хорошего в себе она не несла. Чего-то бесстрашный горт испугался.

А если меня? Вдруг всплыла у Дакка тревожная догадка. Несомненно, до них дошли утверждения бешеных, что это я уничтожил Аттаракса, хотя прямых обвинений мне никто и предъявляет. Видимо, Аттаракс был настоящим бешеным, не только в переносном, но и прямом смысле и человек, уничтоживший его, вызывает страх у всех, без исключения. Теперь нужно быть весьма осторожным, хотя… Дакк состроил гримасу. Возможно, что своим полем можно будет пользоваться и более открыто. Но только в отсутствии поблизости гортов. Единственно, чего нельзя допустить — это молекулярного анализа.

Дакк не знал, где сейчас находился Флавв и, погруженный в свои противоречивые мысли, шел к кроте чистильщиков, где провел ночь, надеясь, что тот непременно придет туда ночевать.

Не без труда отыскав кроту, так как утром он не пытался запомнить свой путь к стадиону, Дакк заглянул в нее и никого не увидев, решил побродить вокруг, чтобы немного познакомиться с жизнью военного лагеря. К тому же неподалеку находился портатор и он решил понаблюдать за ним, надеясь составить представление о его работе, чтобы, в случае необходимости, попытаться им воспользоваться.

Если утром было прохладно, то сейчас было очень жарко — два солнца палили нещадно. Хотелось пить.

Немного покрутившись поодаль от портатора, близко подойти к нему было невозможно, как по причине его усиленной охраны, так и потому, что он опасался привлечь к себе лишнее внимание и понаблюдав за прибытием нескольких команд корегеров, Дакк составил примерный график цикличности его работы. Если его можно было сравнивать с портаторами зевсов, то он работал с гораздо большей плотностью и к тому же, никакие реаниматоры не встречали материализовавшихся из него людей, хотя один раз был явный сбой, так как материализовавшийся человек не смог уйти самостоятельно и охране пришлось вытаскивать его из зоны портации. Оттащив его за свое оцепление, они бросили его в серую горячую пыль и вернулись к своим обязанностям. Никто к нему больше не подошел и бедолага, полежав некоторое время, попытался поднять, но это у него не получилось и он пополз прочь на четвереньках.

Видимо тоже самое было со мной вчера, но только меня ждал более драматичный портационный финиш, нежели сегодняшнего неудачника. Всплыла у Дакка мысль.

Мир корегеров был жесток.

Жажда усилилась и все попытки Дакка заглушить это чувство своим полем давали лишь кратковременный эффект. Тогда он решил поискать какой-либо источник воды, так как он непременно где-то должен был быть. На снаружи почти никого не было, в какую-либо из крот он зайти не решился, а прибывшие уходили куда-то в направлении стадиона, куда он сейчас возвращаться не хотел. Поблуждав среди крот, он, вдруг, увидел, вдалеке, что одна из них заметно выделяется своими большими размерами. К тому же вокруг неё плотность корегеров была гораздо выше. Он направился к ней.

Войдя внутрь кроты, он остановился, осматриваясь. Помещение оказалось чем-то вроде дешевого ресторана, в котором не сидели вокруг столов, а стояли. Единственным его украшением был замысловатый вращающийся радужный светильник у потолка, разбрасывающий по сторонам феерические сполохи, искажающие реальные цвета.

Ресторан был забит корегерами, видимо, потому, что здесь было гораздо прохладнее, чем на улице. В ресторане находилось и несколько бешеных, но они стояли отдельной группой и остальные посетители, несмотря на тесноту, держались от них на расстоянии. В воздухе висел сплошной гомон. Насколько Дакку удалось понять: разговор шел о предстоящих завтра пещерных боях. Тут же, видимо, был и тотализатор. Скорее всего ни о каком обслуживании сейчас думать не приходилось. Где-то в противоположном конце кроты, насколько Дакку удалось рассмотреть, находился бар. Он направился к нему. Пока он протискивался к стойке бара, из реплик, которыми обменивались корегеры, удалось составить какое-то представление о его завтрашних противниках. Больше всего ставили на две команды: четырнадцатую и шестидесятую. Говорили и о его, шестьдесят четвертой команде, которая, как понял Дакк, в прошлых играх была близка к успеху, а теперь из-за каких-то внутренних разборок имела нулевой шанс. На Дакка никто не обращал внимания и ему пришлось изрядно потолкаться, пока он оказался у стойки и лишь здесь, когда к нему с почтительным поклоном бросился бармен, другие корегеры отхлынули от него, предоставив ему возможность дыхнуть свободно.