Апокалипсис 2060 - Владимир Лосев

— Но можно двигаться ночью, — заметил министр по сельскому хозяйству, теперь по продовольствию. — Если причина в солнце, то его в это время нет.

— Пробовали и днем и ночью, разницы никакой, люди чувствуют себя так же плохо и заболевают, — вздохнул министр по чрезвычайным обстоятельствам. — Вероятнее всего дело не только в сошедшем с ума светиле, а в чем-то еще, что ученые пока не могут нам рассказать.

— Не хватает нам Сергеева, ох, как не хватает, — покачал головой президент, глядя на премьер-министра, но тот в ответ только безразлично пожал плечами. — Вот кто был настоящий ученый! Уж он то бы нам рассказал, в какую преисподнюю катится мир и стоит ли нам сопротивляться. Но нет его, умер, сердце не выдержало груза знания, придется как-то нам самим… Тут у меня возникла интересная идея, а что если нам попросить спящих доставить продукты в провинции? Солнце на них не действует, чувствуют они себя наверху неплохо, да и нам пора искать с ними точки взаимодействия. Как мысль?

— Хороша, — одобрил премьер-министр. — Только трудно выполнима. Не дружим мы с ними, слишком разные, вот если бы хоть один к нам пришел, тогда можно бы попробовать договориться. Только не придут они, мы им неинтересны.

— Думаю, у нас все получится, — оптимистически произнес президент. — Жизнь штука такая: что нереально сегодня, становится обыденностью завтра.

— Поживем-увидим, — ответил премьер. — Может что и склеится. Хотелось бы еще при жизни увидеть, что-то дающее надежду.

Илья умирал и знал это. Зачем жить, если того мира, в котором ему было хорошо, уже нет? Стоит ли спасать себя? И даже если он выживет, что это ему даст? Одиночество, которое он все равно не сможет перенести? Иллюзию, что он занят чем-то важным? Для чего он пришел на эту землю? Неужели только для того, чтобы сдохнуть в придуманном отцом бункере? И это высшая точка его жизни? Для чего вообще люди живут и умирают? Он смотрел в зеркало и не знал, что сказать самому себе. Программа его убийства на компьютере уже работала, и в любой момент какой-нибудь из роботов мог напасть и уничтожить его. Он запрограммировал свою смерть, и сейчас на пороге в неизвестность пытался понять, что же произошло в этом мире и для чего? Неужели люди являются просто чьим-то глупым, неудавшимся экспериментом? Кто-то решил вырасти богов, а получились одни уроды? И тогда этот некто решил сунуть планету под жесткое излучение, чтобы ее очистить и начать заново.

Жили же на Земле и лемурийцы, и гиперборейцы, и атланты, и каждая из этих цивилизаций погибла. Причем для каждой из них, бог придумал свой конец: одни погибли от потопа, другие от смены полюсов, третьи от разбушевавшегося супервулкана, и только для людей этот некто придумал нечто по-настоящему грандиозное, и на этот раз он решил убить не только людей, но и все живое.

Пройдет немного времени, и под слепящим солнцем останется лишь мертвый мир, в котором есть все для жизни: тепло, вода, благодатная почва, но ничего живого.

Сергеев полулежал в кресле, есть ему не хотелось, пить тоже, и даже спать. Завод он свой остановил. Зачем нужны роботы, если итак ясно, что выжили единицы, для которых техника не скоро станет нужна? Тем более свою задачу он выполнил, его роботы объездили все близлежащие поселки и городки, и кроме высохших мумий никого не обнаружили. И он убедился еще раз, этот мир погиб окончательно, и больше никогда не возродится.

Конечно, еще остались жить под землей сотни тысяч людей, но они тоже скоро умрут, это ему поведал один из диспетчеров, когда пару дней назад Илья с ним связался. Дела в подземелье совсем плохи. На поверхности люди жить не могли, под землей тоже, их начинала грызть тоска, наваливалась жестокая депрессия, люди прекращали есть и умирали. И не было лекарства от этой непереносимой тоски, транквилизаторы, только переводили ее в более мягкую форму, тем самым растягивая смерть на месяцы.

Дети не рождались, на поверхности не спасала никакая защита, и дело было не в солнечном излучении, а в чем-то еще. В отцовских записках об этом ничего не было сказано, только на последней странице было написано: «Когда бог хочет кого-то убить, он делает это основательно…» Илья знал, что папа не верил в бога, и эта фраза не подходила ему, всегда спокойному, рассудительному, видевшему немного дальше остальных людей. Но сейчас он понимал, как многое узнал отец, и это только добавляло горечи.

Когда он окончательно смирился со своей смертью, перестал бриться, мыться, окружил себя роботами и стал ждать, когда один из них его убьет, тогда это и произошло. Сначала пискнул датчик, И Илья недовольно поморщился, решив, что это крыса ползает в глубине туннеля. Правда, последние месяца два он не видел ни одной, и причина этого тоже была понятна: крысам нужно еда, а она осталась на поверхности, в его же закрома они не могли попасть, потому что Сергеев там установил датчики, которые испускали особый сигнал, который серые бестии не могли переносить и убегали.

Оголодав, эти серые вездесущие твари отправлялись на поверхность, но пробыв там хотя бы час, потом умирали в жестоких мучениях. И это больше всего поразило Илью, он прекрасно знал, что сколько не боролось человечество с крысами, победа всегда оставалась за ними, потому что они оказались великолепно приспособлены.

Эти серые бестии были практически всеядны, имели мощную антибактериальную и антивирусную защиту, обладали коллективным разумом и телепатией, и даже радиация им была не страшна, недаром еще в девятнадцатом веке их называли «меньшими братьями сатаны».

Крысы были способны пролезть в щель не более дюйма, влезть, словно по лестнице, по отвесной стене, провести в воде три дня, прогрызть свинцовые листы и бетонные перекрытия передними клыками. Они легко выживали будучи спущенными в канализацию, и легко могли подниматься по трубам на верхние этажи небоскребов. А если учесть, что за год крысиная пара могла дать пятнадцать тысяч потомства, то было ясно, что они непобедимы. Они выжили даже на атолле Энджиби, где американцы проводили испытание ядерных бомб, а вот апокалипсис, похоже не переживут.

Сергеев еще раз недоуменно вздрогнул, услышав снова писк датчика, он тяжело поднялся, посмотрел с тоской на свое исхудавшее тело и, пошатываясь, подошел к столу, опустился в кресло и опустил руку на клавиатуру, вызывая программу. Через пару секунд он понял, что сигнал исходит от робота, которого он оставил в городе. Было даже странно, что тот все еще функционирует без технического обслуживания да еще постоянно находясь на улице, где и дождь и ветер и снег.

Он включил видеоизображение и вздрогнул, увидев девушку своей мечту, ту самую, которую встретил, и которая ушла от него к другому. Она была одета во что-то несуразное, что ей совсем не шло: армейский камуфляж, толстые штаны и куртка, шапка-ушанка, под ними зимние специальные сапоги. Ирина в этом одеянии походила на мужчину, и он бы ее не узнал, если бы не вздрогнувшее сердце. Сергеев поискал взглядом микрофон, потом дрожащими руками подсоединил его и дал команду роботу на то, чтобы тот встал. Какое-то время он с каким-то суеверным ужасом смотрел, как робот проводит полную диагностику. Все оказалось вполне рабочим, только заряд аккумуляторов был очень мал. Илья облегченно вздохнул, ограничил функционирование всех систем и тихо проговорил в микрофон: