Земля Мертвых - Александр Прозоров

— Не мучайся.

— А-а! — вывалился из переплетенных ветвей латник в отделанной золотой чеканкой кирасе, со стальными рукавами и большими, пышными наплечниками.

Погожин уже привычно отвел удар серединой древка и, не останавливая движения, попытался чиркнуть противника кончиком лезвия по горлу. Свен отшатнулся, поднял меч для удара — Станислав вскинул бердыш над головой и вдруг с ужасом увидел, что клинок падает на него не сверху, а спереди, поперек груди.

— А-а!!! — страшный удар обрушился на бронежилет, и резкая боль пронизала тело. Милиционер упал на спину, крик перешел в жалобный хрип. Свен сделал шаг вперед, остановился над поверженным врагом, перехватил меч за крестовины и занес его высоко над головой, острием вниз.

Минут десять, не меньше, Росин бродил по ельнику не встречая врагов. Со всех сторон доносились крики, шум схваток, и только он один бегал туда-сюда, как неприкаянный, иногда натыкаясь на окровавленные тела. Когда, наконец, за очередной елью показался одетый в кольчужную рубаху незнакомый воин с двусторонней секирой, Костя даже обрадовался;

— Иди сюда!

Свен не просто пошел, он побежал, вскинув секиру над головой и со всей силы обрушил ее на подставленный мастером щит. Лезвие пробило преграду насквозь и едва не достало Косте до уха. Захватчик рванул огромный топор к себе — но не тут-то было. Вытащить глубоко засевшее лезвие из многослойной фанеры оказалось не просто — а Росин со всей силы ткнул в беззащитное тело своим коротким широким мечом. Противник, охнув, сложился пополам, и Костя завершающим аккордом обрушил лезвие ему на шею чуть ниже затылка. Бармица выдержала, кольчужная сетка не разошлась, но захватчик все равно безжизненным кулем свалился на землю.

— Зараза! — торчащий в щите топор делал его тяжелее как минимум втрое, а на прогалину выбегал новый латник.

— Достал, сволочь! — решился Росин и кинул щит. — Жопа подкралась незаметно.

Он сам учил своих учеников древней истине: из битвы возвращаются «Со щитом или на щите»; без щита воин не жилец. И вот, на тебе. Единственной надеждой на выживание было то, что противник орудовал двуручным мечом.

— Х-ха! — попытался развалить Росина надвое свен. Костя повернулся и втянул живот, уходя от удара — лезвие чиркнуло-таки по нагрудным пластинам — и коротко, низом, стукнул захватчика по ноге чуть выше колена. Нога подломилась, и Росин, не задерживаясь, пошел дальше. Опять вокруг никого, а звуки схваток смещаются все дальше к поляне. Нет, вот послышалось позвякивание совсем рядом. Костя повернул туда и увидел лежащего мента, и возвышающегося над ним свена, медленно, с наслаждением поднимающего меч для последнего удара.

Росин кинулся вперед и едва ли не в прыжке выбросил перед собой меч.

— О-о! — торжество победителя сменилось предсмертным стоном. Меч упал вниз, вонзившись в землю Погожину возле уха, а свен все еще продолжал стоять, вскинув руки над головой. Слева из-под мышки у него торчала замотанная изолентой рукоять, справа — кончик лезвия.

— Хрен теперь достанешь, — с сожалением посмотрел на падающего захватчика Росин и вместо своего меча выдернул из земли свенский. — Ты как?

— Почему-то живой, — с невольным стоном ответил Станислав.

— Крови нет. Встать-то сможешь?

Погожин попытался приподняться, и тут же откинулся назад из-за страшной боли в груди.

— Ой, мама.

— Постой, — Росин обошел его вокруг, подхватил двумя руками под затылок. — Внимание, встаем!

— А-а! — все тело окатило новой волной боли, но Погожин смог подняться на ноги. — Бердыш… Бердыш подбери…

Они стали пробираться сквозь ельник и через несколько десятков метров оказались на краю поляны.

Юля стояла за уложенными в ряд ранеными, крепко сжимая в руках лук. В зарослях ельника то и дело мелькали незнакомые лица и доспехи — девушка моментально выпускала стрелу. Большей частью она промахивалась: специально под выстрел никто не подставлялся. Однако два незнакомых воина уже лежали на земле: один со стрелой в ухе, другой — в горле. Промелькнула еще одна тень — тренькнула тетива. Юля пошарила рукой в колчане, и поняла, что стрел больше нет. Это был конец. Она вспомнила про пухлые пучки, оставленные в кустарнике у тропы, и едва не застонала от досады — тащить ей было лениво! Теперь за лень придется платить, и платить дорого.

Некоторое время свены по-прежнему не решались выходить из леса, однако вскоре поняли, что по ним больше не стреляют. Сперва один, потом другой вышли из леса и остановились на самом краю. Потом выбрался третий, с большой секирой в руках и, посмеиваясь, пошел через поляну прямо к ней.

— Не сметь, нехристи! — снял с себя распятие отец Никодим и двинулся навстречу, держа перед собой в левой руке крест, а правой придерживая цепь, — Остановитесь, и не берите грех на душу. Покайтесь немедля! На колени, дикари!

Воин широко усмехнулся, занес секиру над головой — монах взмахнул правой рукой, разжимая левую, и крест, описав короткую дугу, ударил нехристя в висок. Свен упал сперва на колени, а потом откинулся на спину.

— Прости мя, Господи, — перекрестился иеромонах, одел распятие на шею и забрал секиру из рук убитого врага. — Прими Господи грешную душу человеческую, во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

Из зарослей выступило сразу пятеро воинов — но на этот раз членов клуба «Черный Шатун». Свены попятились в сторону, а клубники двинулись к раненым, выстраиваясь между ними и врагами.

Воины выбирались из леса еще около четверти часа, опасливо оглядываясь и расходясь к своим — свены к свенам, клубники к раненым. Вскоре стало выявляться истинное соотношение сил: полтора десятка русских воинов против почти полусотни захватчиков.

— Ребята, — подступила к ратникам Юля. — Хоть нож какой дайте. А то я вся… Как голая, что ли…

Под дробный топот на поляну из-за взгорка вылетели всадники. Закованные в сверкающие доспехи, с развевающимися плащами за спиной, они тут же опустили копья и с веселым татарским пересвистом помчались на не успевших собраться в строй свенов. Те в ужасе бросились в рассыпную: после блужданий по ельнику единственной защиты пешего от конного — копья — ни было ни у кого. Но куда бежать латнику от всадника?! Удар пики с граненым наконечником — витязь бросает оружие в теле врага, выхватывает саблю и продолжает скачку, сеча направо и налево. На всем ходу, разбрасывая по сторонам безжизненные тела врагов, витязи вихрем пронеслись по поляне и врезались в ельник. Только густая чаща и смогла их остановить.

Один за другим конники стали разворачиваться и неторопливой трусцой возвращаться к поляне. Только теперь стало понятно, что в казавшейся несокрушимой лаве имелось всего два десятка конников. Один из них продолжал гарцевать у ельника, возвышаясь над двумя пешими ратниками: