Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 24 - Роберт Хайнлайн

— Что? А, ну, да, естественно. Слушайте, что за великолепная девушка, — глаза Боба все еще были устремлены на вход, где исчезла девушка.

— Кто? Ах, да, но ничем особенным она здесь не выделяется.

— Трудно поверить.

— Она вам нравится? Отлично, она ваша.

— Как?

— Она рабыня. Успокойтесь, это в переносном смысле. Они здесь все рабы по своей натуре. Если она вам нравится, я ее вам подарю. Она будет счастлива, вот увидите.

Девушка как раз вернулась. Диктор обратился к ней на незнакомом Бобу языке.

— Ее зовут Арма, — заметил он попутно, затем снова что-то сказал девушке.

Та засмеялась, но тут же, с серьезным лицом направилась к Вилсону, опустилась на оба колена, склонила голову и протянула перед собой сложенные чашей ладони.

— Дотронься до лба, — сказал Диктор.

Боб дотронулся. Девушка встала на ноги и в ожидании спокойно стояла рядом с ним. Диктор заговорил с ней. Девушка казалась озадаченной, но вышла из комнаты.

— Я сказал, что несмотря на ее новое положение, вы желаете, чтобы она продолжала подавать завтрак.

Завтрак продолжался и Диктор возобновил свой рассказ.

Новое блюдо внесли Арма и еще одна девушка. Когда Боб ее увидел, то только тихо свистнул. Он понял, что несколько поторопился, позволив Диктору подарить ему Арму. Или стандарты женской красоты поднялись на невообразимую высоту, подумал он, или Диктору пришлось попотеть, пока он набрал себе домашнюю прислугу.

— … вот почему, — продолжал Диктор вам необходимо вернуться. Во-первых, нужно вернуть назад того парня. Потом еще одно небольшое дельце — и мы на коне. Дальше мы будем только получать и делить. Я и вы. А делить здесь есть что. Я… Да вы не слушаете!

— Конечно слушаю, чиф! Каждое ваше слово. — Боб пощупал подбородок. — Слушайте, у вас не найдется лишней бритвы? Я хочу побриться.

Диктор негромко выругался сразу на двух языках.

— Перестаньте глазеть, никуда они от вас не денутся. Слушайте, что я говорю, дело не шуточное и предстоит работа!

— Ясно, ясно, я все понял, и я ваш человек. Когда начнем? — Вилсон уже принял решение почти сразу после того, как вошла Арма с подносом фруктов. Вообще у него было такое чувство, будто он попал в какой-то очень приятный сон. Если сотрудничество с Диктором позволит этот сон продлить, то почему бы и нет? Ко всем чертям академическую карьеру-у-у! К тому же, все что от него требовалось, это снова пройти сквозь Ворота, но в обратном направлении, и заставить парня на той стороне выйти в них. В худшем случае он просто снова окажется в двадцатом веке. Он ничего не теряет.

Диктор поднялся на ноги.

— Приступим сразу к делу, — коротко сказал он. — Пока ваше внимание вновь не распылится. Пойдемте.

И он быстро зашагал, сопровождаемый Бобом. Диктор привел Вилсона в зал Ворот.

— Шагайте сквозь Ворота, вот и все. Вы окажетесь в двадцатом столетии, в своей собственной комнате. Заставьте человека, которого увидите там, пройти сквозь Ворота. Он нам необходим. Потом тоже возвращайтесь.

Боб поднял руку, соединив кончики большого и указательного пальцев вместе.

— Дело в шляпе, босс. Считайте, что он уже здесь.

Он двинулся к Воротам.

— Подождите! — скомандовал Диктор. — Вы не знакомы с путешествиями во времени, поэтому вы должны приготовиться к некоторому потрясению. Этот второй человек, на той стороне, вы его сразу узнаете.

— Кто он?

— Я не буду вам говорить, потому что вы все равно не поймете. Но его сразу узнаете, как только увидите. Помните вот что — с путешествиями во времени связаны некоторые странные парадоксы. Не давайте сбить себя с толку в случае чего. Действуйте точно так, как я вам говорил и все будет в порядке.

Диктор зашел за возвышение у стены.

— Я установил приборы. Теперь порядок. Двигайте! — сказал он.

И Боб Вилсон шагнул сквозь нечто, называемое Воротами Времени.

Переход не был связан с каким-либо особенным ощущением. Будто сквозь занавешенный вход входишь в темную комнату. Он остановился, давая возможность привыкнуть к освещению. Действительно, он был в своей комнате.

За столом, его столом, сидел какой-то человек, Диктор не ошибся. Значит, именно его он должен переслать на сторону Ворот. Диктор сказал, что он его узнает. Отлично, посмотрим, кто же это.

Боб чувствовал некоторое раздражение, видя кого-то за своим столом, в своей комнате. С другой стороны, комната сдается всем желающим, и естественно, как только Боб исчез, ее снял кто-то другой. Боб не мог сказать сколько времени он отсутствовал. Проклятье, возможно прошла почти неделя!

Парень за столом действительно был Бобу странно знаком, хотя видна была одна только спина. Кто же это? Заговорить, чтобы он повернулся? Боб отчего-то не хотел этого делать, пока не знал кто сидит за столом. «Желательно», — сказал он сам себе, — «сначала выяснить с кем имеешь дело, прежде чем предпринять что-либо до такой степени диковинное, как принуждение невинного человека пройти сквозь Ворота.»

Человек за столом продолжал печатать, лишь на секунду он отвлекся, чтобы погасить сигарету. Он положил ее в пепельницу и придавил сверху пресс-папье.

Этот жест был знаком Бобу Вилсону.

По спине у него пробежали холодные мурашки.

«Если он закурит новую сигарету», — прошептал он себе самому, — «так, как я думаю…»

Человек за столом взял новую сигарету, постучал сначала по одному концу, потом по другому, слегка выровнял бумагу на конце с помощью ногтя большого пальца и сунул ее этим концом в рот.

Вилсон почувствовал как запульсировала в горле кровь.

З а с т о л о м , с п и н о й к н е м у , с и д е л о н   с а м , Б О Б В И Л С О Н !

Он чувствовал, что еще немного и ему станет плохо. Он закрыл глаза и оперся о спинку стула. «Я так и знал, — подумал он, — все это просто бред. Я сошел с ума. Особый случай раздвоения личности. Мне не следовало слишком переутомляться.»

Пишущая машинка продолжала стучать.

Боб взял себя в руки и еще раз все обдумал. Диктор предупреждал его, что он может пережить сильное потрясение, природу которого не следует сообщать заранее, так как в нее невозможно поверить.

«Ну хорошо, допустим, что я вовсе не сошел с ума. Если путешествие во времени возможно, то почему я не могу вернуться в прошлое и увидеть себя самого в этом прошлом. И если я в своем уме, то все именно таким образом и обстоит…»

«А если я свихнулся, то тогда и беспокоиться не о чем, делай, что хочешь.»

«И далее», — добавил Боб сам себе, — «если я ненормальный, то я могу оставаться ненормальным и вернуться обратно сквозь Ворота! Хотя от этого ничего не меняется. А, ну его к черту!»