Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера - Владимир Виленович Шигин

особенно ощутительный на льду ночной холод заставляет их свертываться в клубочки и еще плотнее прижиматься к аппаратам, стоящим на льду. В цепях движущихся колонн — артиллерийские наблюдатели, а впереди них — штурмовики с лестницами, мостиками, ножницами и гранатами. Сбоку колонн на маленьких санках движутся пулеметы. Все дальше и дальше от Ораниенбаума уходят колонны наших бойцов. Они приближаются к острову Котлин, и еще несколько минут — полчаса, и под предательскими ударами мятежников не одна сотня храбрецов падет мертвыми на холодный лед. На ораниенбаумском берегу, кто-то сигналами лампы Манжена пытается передать сведения о наступлении красных полков. Противник не дремлет. Однако не дремлет и революционное око. Шпионы схвачены и расстреляны.

В 2 часа 15 минут на лед вступили последние резервные полки. В штурмовых колоннах рядовыми бойцами идут впереди делегаты Х съезда партии. Момент грозной развязки приближается. Нервы напряжены. Слух невольно ловит каждый звук. В 4 часа 30 минут на левом фланге, возле фортов, сухо и как-то растерянно затрещал одинокий пулемет. Это полк Тюленева, в котором накануне часть бойцов подняла восстание, и пыталась соединиться с кронштадтцами, сегодня жестокой рукой выбросивши из своих рядов изменников и предателей, с неимоверным энтузиазмом атакует форты мятежников.

…Зловеще свистят и рвутся в бешеном водовороте снаряды, сотнями воронок покрылся лед. Дружные залпы стрелков, крики «ура» оглушали залив. Уже сотни храбрецов легли мертвыми на подступах к Кронштадту. Их холодные трупы прикрыты белыми халатами. Убийственный огонь противника не остановил и не удержал храбрецов. Через 20 минут полки 32-й бригады ворвались на Петроградскую пристань Кронштадта. Опять донесение: командир бригады Рейдер ранен, командир полка Бураков ранен. Потери огромны, но бойцы безостановочно двигаются вперед, сметая на своем пути преграды. Потери в полках доходят до 30 %. Потери среди командного состава — до 40 процентов. Полк Тюленева, геройски, в неравном бою, дравшийся в течение часа, понес потери до 60 %… Буденновец Тюленев, сознавая свою величайшую ответственность и учитывая усиливающийся бой за овладение Петроградскими воротами, еще раз пытается перейти в контратаку, но некому вести бойцов в бой. Нет командного состава — перебит. Нет штаба и даже нет посыльных.

Полк, отведенный в тыл, снова приводится в порядок и снова бросается в атаку туда, где уже дрались полки сводной дивизии, на участок «угольная площадка». Один батальон 167-й бригады, действовавшей на участке сводной дивизии, не выдержал бешеного огня противника и начал отступать. Сзади двигался резервный полк выдающегося героя товарища Фабрициуса. Товарищ Фабрициус, учтя обстановку, под ураганным огнем противника приказал полку залечь, а сам, не сгибаясь, ходил среди рядов своего полка и одну за другой перебежками продвигал вперед роты.

К шести часам бригады ворвались в город. Приказ был выполнен. Однако противник, не сумевший остановить колонны красных полков на подступах к Кронштадту, с остервенением и жестокостью дрался на улицах. Расстроенные в атаках и на подступах к фортам и крепости Кронштадт и понесшие значительные потери, особенно в командном составе, полки не смогли быстро овладеть всем городом и очистить его от мятежников. Не было артиллерии, бронемашин и минометов. Каждый квартал, отдельные дома, военно-морские школы приходилось брать приступом. С каждым часом наши потери увеличивались. Во многих частях совершенно не осталось командного состава. В командование вступали оставшиеся в живых делегаты Х съезда.

Вспоминается один из случаев, когда товарищ Ворошилов, Бубнов, я и ряд других находились в штабе, расположившемся в первом попавшемся доме. Дом был окружен значительной группой мятежников. Товарищ Ворошилов, выбежав из штаба, принял командование одним из небольших отступавших отрядов и бросился в атаку. В несколько минут группа мятежников была рассеяна, а сам товарищ Ворошилов предложил этой банде начать переговоры о сдаче. Те согласились. Бесстрашно двинулся Ворошилов к кучке выжидательно стоявших мятежников. Едва он подошел к ним шагов на 20, как подлые предатели открыли по нему пулеметный огонь, которым был ранен порученец товарища Ворошилова товарищ Хмельницкий. Товарищ Ворошилов из-за выступа забора отстреливался от этой банды, стараясь прикрыть раненого Хмельницкого. Видя опасность, которой подвергался товарищ Ворошилов, бойцы бросились к нему на выручку и обратили в бегство гнусных убийц. Через короткий промежуток времени левый участок Кронштадта был окончательно очищен от мятежников группой товарища Ворошилова.

Только к 7 часам вечера бой начал затихать. Противник, окончательно разбитый и деморализованный, спасался бегством в Финляндию. Окончательно моральный удар был нанесен мятежникам атакой кавалерийского полка, несшегося по льду галопом со стороны Ораниенбаума. Вид атакующей конницы вызвал среди мятежников слухи — в атаку идет конница Буденного. В день 17 марта полки Рабоче-Крестьянской Красной Армии, ее командиры и влившиеся рядовыми бойцами ответственейшие коммунары еще раз подтвердили несокрушимость воли рабочего класса. Кронштадтский мятеж был подавлен”.

Как мы видим, что в своих воспоминаниях П.Е. Дыбенко отделывается лишь общими фразами и лозунгами, поет панегирик Ворошилову (в момент издания мемуаров тот был назначен наркомом обороны СССР). О себе и о том, чем он сам занимался во время штурма и после него, став комендантом города Дыбенко умалчивает. Но и в самом деле, не живописать же как лично командовал расстрелами братвы на причалах Усть-Рогатки, как инспектировал переполненные вчерашними друзьями тюрьмы и, неглядя, подписывал смертные приговоры!

Так, как почти сразу после подавления Кронштадтского мятежа М.Н. Тухачевский был отозван в Москву, вся слава триумфаторов досталась командующему Южной группой войск А.И. Седякину и П.Е. Дыбенко. В те дни Дыбенко с Седякиным были друзьями, вместе пили, вместе присутствовали на расстрелах. Кто бы мог подумать, что придет время, и они станут непримиримыми врагами, и виной тому будет женщина…

Что касается А.И. Седякина, то он вскоре сменил П.Е. Дыбенко в должности кронштадтского коменданта. И если Павел Ефимович во время своего недолгого комендантства занимался большей частью арестами и расстрелами своих бывших друзей и соратников-матросов, то на долю Седякина выпало полное очищение Кронштадта от местных жителей и выселение их на материк. Всего в течение нескольких недель из Кронштадта было выселено более 9 тысяч жителей, после чего город обезлюдел.

30 апреля 1921 года приказом РВС Республики № 156 П.Е. Дыбенко был назначен начальником Западно-Черноморского сектора. Отметим, что в дни Кронштадтского мятежа А.М. Коллонтай, в отличие от своего возлюбленного, продемонстрировала преданность памяти о революционных заслугах балтийских моряков, осудив позицию своего мужа П.Е. Дыбенко, принявшего участие в вооруженном подавлении кронштадцев.

Советские военачальники. 1. В первом ряду: крайний слева — М. Н. Тухачевский; в центре — С. М. Буденый; крайний справа — П. Е. Дыбенко

Что касается самого