Труженики моря - Виктор Гюго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Декан обернулся к Жильяту.
Жильят кивнул головой.
- Этого достаточно, - сказал декан.
Эбенезер стоял неподвижно. Дерюшетта, объятая восторгом, словно превратилась в статую.
Декан повел речь дальше:
- Но все же есть одно препятствие.
Дерюшетта вздрогнула.
Декан продолжал:
- Посланный от месса Летьери, здесь присутствующий, испросил для вас разрешение и подписал заявление о браке в метрической книге, - большим пальцем левой руки высокочтимый Жакмен Эрод указал на Жильята, что освобождало декана от необходимости произнести его имя. - Посланный от месса Летьери сказал мне сегодня утром, что месс Летьери, который очень занят и потому не может явиться лично, желает, чтобы венчааие произошло немедленно. Но этого желанья, выраженного на словах, отнюдь не достаточно. Давая разрешение, я и так отступаю от некоторых правил, поэтому я не могу сразу перейти к венчанию, не справившись о согласии месса Летьери. Мне надо видеть хотя бы его подпись. Как бы ни было велико мое желание, я не могу удовольствоваться тем, что мне передали устно. Необходима хот.ь строчка, написанная его рукой.
- За этим дело не станет, - сказал Жильят и подал достопочтенному декану листок бумаги.
Декан взял его, пробежал глазами и, видимо, пропустив несколько строк, не относящихся к делу, прочел вслух:
"...ступай к декану за разрешением. Я хотел бы сыграть свадьбу как можно скорее, самое лучшее - сегодня".
Жакмен Эрод положил бумагу на стол и добавил г - Подписано Летьери. Было бы почтительнее обратиться прямо ко мне. Но дело идет о моем коллеге, и я не требую большего.
Эбенезер снова взглянул на Жильята. Существует безмолвное понимание душ. Он чувствовал какой-то обман, но у него не было сил раскрыть его; быть может, ему не хотелось думать об этом. Покоряясь тайному героизму души, о котором он догадывался, или просто в опьянений нежданного счастья,- Эбенезер промолчал.
Декан взял перо и заполнил с помощью регистратора пробелы на странице в книге записей, затем выпрямился и жестом пригласил Эбенезера и Дерюшетту подойти к столу.
Обряд начался.
То была странная минута.
Эбенезер и Дерюшетта стояли рядом перед священнослужителем. Они испытывали чувство, знакомое тому, кто видел сон о собственном венчании.
Жильят стоял поодаль, в тени колонны.
Дерюшетта проснулась утром в отчаянии и, думая о гробе и саване, оделась в белое. Эта мрачная мысль оказала ей услугу в минуты венчания. Белое платье мгновенно превращает девушку в невесту. Могила - тоже своего рода обрученье.
Дерюшетта как будто излучала сияние. Никогда она не была так хороша, как сейчас. Недостаток Дерюшетты, пожалуй, заключался в том, что хотя она была прехорошенькой, но не была красавицей. Ее красота грешила - если это грех - излишком миловидности. В часы душевного покоя, то есть в неведении страсти и скорби, она была мила, не больше. Мы указывали на эту особенность ее внешности. Сейчас произошло преображение очаровательной девушки в идеал девственной чистоты. Любовь и страдания возвеличили Дерюшетту, и она, - да простят нам такое выражение, - повысилась в ангельском чине. Она была так же непорочна, но в ней появилось больше достоинства, и свежесть ее стала еще благоуханнее. То была маргаритка, превратившаяся в лилию.
Ее щеки были влажны от недавних слез. В уголке ее улыбающегося рта дрожала слезинка. Едва заметные следы пролитых слез - сладостное и таинственное украшение счастья.
Декан, стоя перед алтарем, положил палец на раскрытую Библию и громко вопросил:
- Не противится ли кто-либо сему браку?
Никто не отвечал.
- Аминь, - произнес декан.
Эбенезер и Дерюшетта сделали шаг к его преподобию Жакмену Эроду.
Декан продолжал:
- Джоэ-Эбенезер Кодре! Желаешь ли ты взять в жены эту женщину?
- Да, - ответил Эбенезер.
- Дюранда-Дерюшетта Летьери! - продолжал декан. - - Желаешь ли ты взять в мужья этого человека?
Дерюшетта, изнемогая от избытка счастья, подобно лампаде, угасающей от избытка масла, чуть слышно прошептала:
- Да.
Следуя обряду англиканского бракосочетания, священник, оглянувшись, обратился в темную пустоту церкви с торжественным вопросом:
- Кто отдает эту женщину этому мужчине?
- Я, - ответил Жильят.
Наступило молчание. Эбенезер и Дерюшетта, утопавшие в блаженстве, вдруг почувствовали, как у них тоскливо сжалось сердце.
Декан вложил правую руку Дерюшетты в правую руку Эбенезера, и Эбенезер сказал Дерюшетте:
- Дерюшетта! Я беру тебя в жены, и, будешь ли ты лучше или хуже, богаче или беднее, в здравии или в недуге, я буду любить тебя до самой смерти, и я даю тебе в том клятву.
Священник вложил правую руку Эбенезера в правую руку Дерюшетты, и Дерюшетта сказала Эбенезеру:
- Эбенезер! Я беру тебя в мужья, и, будешь ли ты лучше или хуже, богаче или беднее, в здравии или в недуге, я буду помогать тебе и повиноваться до самой смерти и даю тебе в том клятву.
- А где же обручальное кольцо? - спросил декан.
То было непредвиденное обстоятельство. У Эбенезера, застигнутого врасплох событиями, кольца не оказалось.
Жильят снял с мизинца и протянул декану золотой перстень, - по всей вероятности, то самое обручальное кольцо, которое куплено было у ювелира в торговых рядах.
Декан положил кольцо на Библию, затем вручил его Эбенезеру.
Эбенезер взял дрожащую левую руку Дерюшетты, надел кольцо на ее безымянный палец и произнес:
- Этим кольцом я сочетаюсь с тобою.
- Во имя отца, и сына, и святого духа, - возгласил декан.
- Да будет так, - произнес причетник.
Декан возвысил голос:
- Вы сочетались браком.
- Да будет так, - произнес причетник.
- Помолимся, - сказал декан.
Эбенезер и Дерюшетта повернулись к аналою и опустились на колени.
Жильят, стоя, наклонил голову.
Они преклоняли колени перед богом, он склонялся перед судьбой.
IV
"Твоей жене, когда ты женишься"
Выходя из церкви, они увидели, что "Кашмир" готовится к отплытию.
- Вы не опоздали, - заметил Жильят.
Они снова пошли по тропинке к маленькому заливу.
Теперь впереди шли новобрачные Жильят шел позади, Эбенезер и Дерюшетта напоминали лунатиков. Они были далеки от действительности, но сейчас как-тв уже по-иному.
Они не сознавали, где они, что с ними происходит; они куда-то торопились, а куда - не знали, они забыли обо всем на свете.
Они только чувствовали, что принадлежат друг другу, и были не способны связать и двух мыслей. Человек не может плыть, когда его увлекает стремнина, каок не может думать, когда его объемлет восторг. Из недр мрака они внезапно попали в Ниагару радости. Их точно перенесли в рай. Они не произносили ни слова, тем красноречивее говорили их души. Дерюшетта крепко сжимала руку Эбенезера.
Шаги Жильята, раздававшиеся позади, напоминали им порой о нем. Они были глубоко взволнованы, но хранили безмолвие; избыток чувств повергает в оцепенение. Это было восхитительно, но это подавляло.. Они были женаты. Все остальное они откладывали "на после", они еще увидятся с Жильятом. Он поступил хорошо, вот и все. В глубине души они горячо и бессознательно благодарили его. Дерюшетта думала о том, что должна в чем-то разобраться, но позже. А пока они принимали его помощь. Они отдавали себя во власть этого решительного, стремительного в действиях человека, воля которого создала их счастье. Обращаться к нему с вопросами, говорить было невозможно. Слишком много впечатлений нахлынуло на них сразу. Их самозабвение было простительно.
События иногда подобны граду. Они обрушиваются на вас нежданно. Вы оглушены ими. Случайности, врывающиеся в обычную, спокойную жизнь, делают все происходящее непонятным для тех, кто осчастливлен или обездолен ими. Человек не разбирается в том, что с ним приключилось. Он сражен, сам того не ведая; он увенчан, сам того не понимая. Так было с Дерюшеттой, которая за несколько часов пережила много потрясений: сначала головокружительный восторг - Эбенезер в саду; затем кошмар - чудовище, объявленное ее мужем; потом отчаяние - ангел, расправляющий крылья и готовый улететь; теперь радость, неслыханная радость, таящая в себе необъяснимое, - чудовище соединяет ее, Дерюшетту, с ангелом; смертная мука завершается браком; стот Жильят - вчера гибель, сегодня спасение. Она ни в чем не отдавала себе отчета. Очевидно, с самого утра Жильят только и хлопотал о том, чтобы обвенчать их; он все приготовил: он заменил Летьери, повидался с деканом, получил его согласие, подписал полагающееся заявление, иначе бракосочетание не могло бы совершиться.
Но Дерюшетта не понимала этого; впрочем, если бы даже она и поняла, все равно не понять ей было, отчего все случилось.
Закрыть глаза, мысленно благодарить, позабыв и землю и жизнь, позволить этому доброму гению вознести себя на небо - вот все, что оставалось делать. Объяснение было бы слишком долгим, а просто поблагодарить - этого было бы мало. Дерюшетта молчала в блаженном дурмане счастья.